Тайна стала всеобщим достоянием, и если о появлении новой светочи знает Сергей, значит, знают и другие вампиры. Они ее выследят и вырвут сердце. — Со щелчком включились дворники. — Дрю, слышишь меня? Я отправлю тебя в безопасное место, но мы будем держать с тобой связь.
— Она тебя слышит, — проворчал Грейвс. — А что будет с грузовиком? И со всеми ее пожитками?
— Постараюсь отослать их в Школу. Сейчас самое главное для нее — выбраться отсюда до заката, пока Сергей не восстановил силы. Он ведь не умер, а спрятался от нас в темном мире, и, самое главное, он страшно разъярен.
— Как мы…
— Замолчи, а? — Кристоф обратился к Грейвсу без привычной ненависти в голосе, сдобренной отвращением, и тот, как ни странно, послушался. — Дрю! Ты меня слушаешь? — обратился ко мне дампир.
Однако я приподняла голову, тупо уставившись на приборную панель. Выбора-то у меня действительно нет! Волосы упали на лицо, а мокрые кудри в кои-то веки сложились в аккуратные пряди.
— Да. — Голос прозвучал сипло из-за пересохшего горла, а слова будто потеряли смысл. — Я все слышала.
— Тебе просто повезло, Дрю. Если еще раз подставишься, как сегодня, я ни за что не ручаюсь. Понятно?
Кристоф говорил совсем как отец, и сходство в интонации болью отозвалось в груди.
— Понятно, — буркнула я через силу.
Все тело ныло, начиная с кончика волос и заканчивая пальцами ног. Я промокла и продрогла до костей, а в памяти навсегда останется жуткий взгляд мертвых глаз вампира и его лживый певучий голос. Забуду ли я их когда-нибудь?!
Этот кровосос убил отца, превратив его в зомби. И маму…
— Мама… — слабо произнесла я.
Может, это последствия шока? Я много слышала о состоянии шока от отца, но сама до сих пор не испытала его ни разу.
Наступило долгое молчание, но потом Кристоф сжалился надо мной или, скорее всего, решил, что я имею право знать правду и теперь выслушаю его без лишних вопросов и негодования.
Он заговорил тем же бесстрастным, отрешенным тоном, что и я:
— Она была лучшей охотницей-светочей, а потом решила завязать с охотой, вышла замуж за морского пехотинца и родила ему ребенка. Но дело в том, что носферату не забывают нанесенных обид и не выходят из игры, когда вам того захочется. Сергей явился за ней домой, а она, хоть и растеряла многие способности, увела его подальше от своего тайного убежища и ребенка. — Кристоф завел грузовик, и дворники дружно заработали, очищая заснеженное окно. — Поверь, я тебе сочувствую от всей души.
— Что еще тебе известно?
Я отодвинулась от Грейвса, и его рука упала с моего плеча. Он неуклюже заелозил на сиденье, наверное, чувствуя себя крайне неловко. Вокруг зеленых глаз стали проявляться темные синяки, похоже, бедняга сломал нос.
— Езжай в Школу и узнай сама. Там тебя научат таким приемам охоты, о которых ты не смела и мечтать. Ты скоро войдешь в полную силу, и тогда… — Кристоф замолчал, вперив взгляд в окно. Светло- голубые глаза светились даже в серых сумерках, на фоне которых выделялся аристократический профиль, перепачканный засохшей кровью, а из свежей раны на виске еще сочилась тоненькая струйка. Впрочем, все это нисколько не смущало дампира. — И тогда я приду, и мы найдем достойное применение твоим способностям. Как сегодня, когда тебя чуть не убили.
Странно, но двигатель урчал ровно и уверенно. Старая добрая американская железяка! Папин бумажник оттягивал карман куртки, словно с упреком напоминая, что грузовик придется бросить.
— Ну что, Дрю? — повторил вопрос Кристоф, внимательно изучая руль. — Станешь послушной девочкой и снова пойдешь в школу?
Зачем он спрашивает? Мне ведь некуда податься, и ему это известно. А вслух я задала встречный вопрос:
— А как насчет Грейвса?
Грейвс метнул в мою сторону быстрый взгляд. Не знаю, читалась ли в нем благодарность, но я твердо решила, что без лучшего друга никуда не поеду! Он действительно стал мне очень дорог, как и мамин медальон, папин бумажник и весь скарб, набитый в грузовике! Дороже их у меня ничего и никого нет!
По лицу Кристофа пробежала легкая тень. Прежде чем ответить, он выдержал эффектную паузу, то ли испытывая мое терпение, то ли давая понять, что думает обо мне и моих вопросах. Вполне вероятно, его подмывало напомнить, что идти-то мне все равно некуда, хоть с Грейвсом, хоть без него.
— Он может поехать с тобой, — наконец удосужился ответить дампир. — В Школе есть оборотни и даже парочка лупгару, так что наш приятель будет себя чувствовать не хуже остальных. Товарищи обучат его всему, что знают сами.
Я энергично кивнула и сразу почувствовала, как заныла шея:
— Тогда я еду.
— Отлично. — Он прибавил газу. — И на будущее запомни: в следующий раз, когда я попрошу отдать ключи, выполни мою просьбу без ненужных споров.
Не думаю, что Кристоф жаждал услышать мой ответ, поэтому я мудро промолчала. Грейвс придвинулся ближе, и я нисколько не возражала, наоборот, сама крепко обняла его. Теперь все равно, какая часть тела заболит в следующий раз, ведь когда жизнь идет наперекосяк и ты разваливаешься на кусочки, самое главное — покрепче прижаться к родному человеку! Что может быть лучше?
Мы выехали со двора через выбитые ворота, витиеватый рисунок которых выглядел так, будто побывал в огне. Кристоф повернул налево и на дороге прибавил газу. Слева тянулась каменная стена, по- прежнему падал снег, но небо стало светлее. Даже кое-где сквозь тучи пробивались солнечные лучи.
— И погода изменилась, — тупо заметила я.
— Все из-за Сергея, — откликнулся Кристоф, и этих слов оказалось достаточно, чтобы промолчать остаток пути.
Как только закончилась каменная стена, Кристоф резко свернул с дороги. Я вся подобралась: впереди стали появляться канавы и довольно глубокие овраги, но грузовик смело преодолевал их, а потом, по колеса в снегу, поплыл по белоснежной глади поля. Железную махину трясло на бездорожье, а треснувшее лобовое стекло запотело от нашего дыхания.
Мы долго ехали по полю, потом Кристоф быстро обследовал округу, поворачивая голову в разные стороны. По испачканным кровью волосам снова пробежали всполохи, но дампир вовсе не был похож на раненого бойца.
— Ну вот. — Он резко затормозил, и грузовик остановился. — Сейчас подлетит вертолет, а вы пока вылезайте и ждите.
— Прямо здесь? — Видимо, Грейвс не пришел в восторг от поступившего предложения. — Хочешь бросить нас посреди поля в метель?
Господи, когда эти два дурака перестанут грызться друг с другом?! Я потянула Грейвса за рукав плаща и попросила:
— Пойдем.
Дотянулась до дверцы и толкнула ее. Она открылась с протестующим скрипом, и ледяное дыхание зимы ворвалось в салон. Температура воздуха стремительно падала, а я, кажется, заболевала, но сейчас не
