бежала кровь, собираясь на столике в небольшую лужицу. Дроздов повернулся, спросил на весь зал:
— Эй, врач здесь есть? Я спрашиваю, здесь есть кто-нибудь, кто может оказать первую помощь раненому?
В толпе «гражданских» зашевелились, и поднялась Наташа.
— Я могу оказать первую помощь, — сказала она спокойно.
У Осокина приоткрылся рот от изумления.
— Вы врач? — спросил Дроздов.
— Я бывшая стюардесса. Но я оканчивала медицинские курсы.
— Эта девушка слепая, — напомнил Осокин.
— Заткнись, — оборвал первый громила. — Ты ведь слепая, — сказал он громче.
Наташа пожала плечами:
— Другого врача пока все равно нет.
Громила посмотрел на Дроздова, тот пожал плечами. Девчонка была права. Что тут скажешь? Другого врача действительно не было.
Громила направился к Наташе, взял ее за локоть, подвел к стойке. Парнишка-«читатель» сбегал за аптечкой. Девушка быстро и ловко ощупала поврежденную ногу, нахмурилась.
— Перелом в двух местах. Надо наложить шину. Я обработаю рану, но этот человек нуждается в госпитализации.
— Принеси что-нибудь жесткое. Швабру, что ли, какую-нибудь, — приказал патрульный «читателю».
Тот метнулся к стеллажам с хозинвентарем, притащил два веника на высоких ручках. Тем временем Наташа обрабатывала раны, доставая из аптечки склянки с препаратами и спрашивая: «Что это?» Получив ответ, она либо отставляла склянку в сторону и доставала следующую, либо использовала лекарство. Забинтовав ногу и зафиксировав сломанные кости, сказала:
— Я закончила.
— Молодец. — Громила повернул ее лицом к кассам. — Топай к остальным.
— Я провожу, — предложил Осокин.
— Ты стволы схватил быстренько и понес туда, — громила махнул рукой в сторону «штабного» стола. Пока переносили оружие и амуницию, Дроздов вызвал «Скорую помощь».
Машину ждали минут сорок. За это время «зеленое пальто» утащили куда-то в подсобки, очевидно, чтобы он не раздражал стонами остальных.
Через сорок минут к группе прибавились врач,' медбрат и водитель. Водитель изъявил желание первым, без долгих уговоров. Единственное условие, поставленное им: привезти в магазин его семью. Он волнуется. Дома остались жена и дочь. Тещу можно не привозить, пусть теперь сама покрутится, ведьма старая… Врач согласился, без большого, впрочем, восторга. Составил список необходимых медикаментов, которые можно было «взять» на любом медицинском складе.
— Два часа, — заметил Осокин, опускаясь на свое «законное» место у холодильника и глядя на часы. — Что-то власть имущие не торопятся с нашим освобождением. Да и не с нашим тоже.
«Кашемировый» только усмехнулся. Бородатый, все еще уткнувшийся носом в стену, засопел зло. Наташа вздохнула:
— Боюсь, в одном этот человек прав, — сказала она, явно подразумевая детектива. — Никто и ничего не сможет поделать с этими собаками. Их невозможно прогнать или уничтожить в обозримо короткие сроки, не разрушив при этом самого города. Не до основания, конечно, но настолько, что жить в нем станет невозможно.
— Разумно, — согласился Лавр Эдуардович. — Даже более чем.
— Почему? — вскинулся патрульный Володя.
Он смотрел на Наташу так, словно она только что собственноручно разбила так кропотливо выстроенный им стеклянный замок. Наверное, примерно так оно и обстояло на самом деле, ибо Наташа взялась доказывать тщетность его ожиданий.
— Примем во внимание, что подобное происходит по всему городу и что величина стаи, поджидающей нас на улице, необычайно велика. Собак в городе должно быть очень, очень много. Верно?
— Да, — согласился Володя. — Ну, может, и не по всему городу творится такое, как здесь… Хотя, наверное, уже по всему, — закончил он и тут же запальчиво возразил: — Но это еще ничего не значит! Много или мало — неважно. Подогнать сотню БТР и расстрелять из пулеметов.
— Это легко сказать. Собаки же не станут дожидаться, пока их перестреляют, стоя посреди какого- нибудь шоссе, — возразила мягко Наташа.
— Точно, — подтвердил Осокин. — Наши уже знают, что такое человек с оружием, и ведут себя соответственно.
Лежащий бородач раздраженно вздохнул, давая окружающим понять, что ему в жизни не доводилось слышать подобной глупости.
— Собаки сообразительны и быстро научатся отличать звук двигателя опасных машин от обычных, — продолжала Наташа. — Они станут прятаться во дворах, в закутках, закоулках, словом, в местах, куда не смогут въехать БТР.
— Можно использовать инкассаторские броневики, — подумав, предложил Володя. — В них есть бойницы. А для зачистки подъездов, подвалов и прочих «нор» воспользоваться защитными костюмами.
— Сомневаюсь, что это поможет, — покачала головой Наташа. — И тому тоже есть несколько причин. Но первая и основная: огнестрельное оружие против большой стаи совершенно неэффективно.
— Однако «наша» стая не нападает на караульных, хотя их го-ораздо больше, — возразил Володя.
— Почему же? Они напали на второй патруль, если вы заметили, — парировала Наташа. — Причем сделали это так, что подстрелить не удалось ни одной. А ведь приехавшие милиционеры наверняка были вооружены. Верно?
— Были, — признал Володя.
— Вот. «Наши» собаки пока еще не проголодались настолько, чтобы пойти в массированную атаку. А может быть, у них имеются еще какие-то соображения. Я не знаю. Но зато я уверена: в случае прямого столкновения потери среди людей окажутся сопоставимы с потерями среди собак, а возможно, даже будут превышать их. Я не знаю, каково поголовье бродячих собак в городе. Полагаю, сотня тысяч особей наберется.
— Если не больше, — буркнул из своего угла Миша.
— Готовы ли мы пожертвовать, скажем, пятьюдесятью тысячами человек ради того, чтобы очистить город? Думаю, нет.
Патрульный Володя задумался. Он что-то подсчитывал, прикидывал в уме, бормоча про себя:
— Огнемет? Нет, дома погорят на хрен. А если газ? Усыпляющий? Впрочем, на улицах он быстро рассеется, да и неизвестно еще, куда его понесет ветром. А если… Нет. Хм… — Он посмотрел на Наташу. — М-да…
— Но и это еще не все, — продолжила девушка без тени улыбки. — Я не назвала самый главный фактор.
— Это какой же? — насторожился патрульный.
— Человеческий.
— А я все ждал, когда вы до него дойдете, — негромко прокомментировал Лавр Эдуардович.
— В смысле? — не понял патрульный. — А это при чем здесь? То есть, я хотел сказать, люди же будут воевать с собаками. Или что?
— Не все, — поправила Наташа.
— Как это? Почему не все?
— Уже сейчас отыщется немало людей, которым сложившаяся ситуация на руку. К ночи, я уверена, их станет гораздо больше. А уж что будет завтра, и предположить страшно…
— Погодите, я что-то не понял, — продолжал хмуриться Володя. — И что? Ну, найдутся такие?
— А то, что они-то станут воевать отнюдь не против собак, — пояснил терпеливо «кашемировый».
