включить оговорку, разрешающую отдельным торговцам продолжать свои операции до Михайлова дня 1711 г.; в то же время директорам давалось полномочие с предупреждением за три года выкупить небольшой капитал этих торговцев в 7 тыс. 200 ф. и таким образом обратить весь капитал компании в акционерный. Тем же самым актом капитал компании вследствие нового займа правительству был увеличен с 2 млн. до 3 млн. 200 тыс. ф. В 1745 г. компания ссудила еще 1 млн. правительству; но так как этот миллион не был собран по подписке среди акционеров, а получился от продажи ренты и выпуска долговых обязательств, то от этого капитал, с которого акционеры могли требовать дивиденд, не увеличился. Однако это увеличило торговый капитал компании, который вместе с остальными 3 млн. 200 тыс. ф. нес ответственность по понесенным компанией в ее торговой деятельности потерям и заключенным ею долгам. С 1708 г. или по крайней мере с 1711 г. компания была избавлена от конкурентов и, установив полную монополию английской торговли с Ост-Индией, успешно торговала и из прибылей ежегодно выплачивала умеренный дивиденд своим акционерам. Во время французской войны, начавшейся в 1741 г., происки Дюпле, французского губернатора в Пондишери, вовлекли компанию в войны в Карнатике и в политические распри индийских князей. После многих замечательных успехов и одинаково замечательных потерь компания в конце концов потеряла Мадрас, в то время главное ее поселение в Индии. Мадрас был возвращен компании по трактату в Аахене; но около этого времени дух войны и завоеваний овладел, по-видимому, ее служащими и с тех пор никогда не оставлял их. Во время французской войны, которая началась в 1755 г., военные силы компании участвовали во всех успехах оружия Великобритании. Они отстояли Мадрас, взяли Пондишери, возвратили Калькутту и овладели доходами богатой и обширной страны, превышавшими, как тогда говорили, 3 млн. в год. Компания в течение нескольких лет спокойно овладела этими доходами; но в 1767 г. правительство предъявило претензию на ее территориальные приобретения и получающиеся от них доходы как принадлежащие по праву короне; компания в виде удовлетворения этого требования согласилась платить правительству 400 тыс. ф. в год. Перед этим компания постепенно повысила дивиденд с 6 до 10 %, т. е. на ее капитал в 3 млн. 200 тыс. ф. дивиденд возрос на 128 тыс. ф., т. е. увеличился с 192 тыс. ф. до 320 тыс. ф. в год. Компа- ния собиралась увеличить дивиденд еще больше, а именно до 12 1/2 %, тогда ежегодная выплата акционерам была бы равна сумме, которую она согласилась платить правительству, т. е. 400 тыс. ф. в год. Но в течение двух лет, когда должно было выполняться соглашение компании с правительством, двумя последовательными актами парламента было ограничено дальнейшее увеличение дивидендов; целью этих актов было ускорение уплаты долгов компании, которые в это время определялись в 6 или 7 млн. ф. В 1769 г. компания возобновила соглашение с правительством еще на пять лет, причем добилась, чтобы в течение этого периода ей позволено было увеличить постепенно дивиденд до 12 1/2 %, однако при условии, чтобы увеличение его ни в коем случае не превышало 1 % в год. Поэтому увеличение дивиденда, когда он достиг своего максимального размера, могло увеличить ежегодные платежи компании акционерам и государству только на 608 тыс. ф. по сравнению с тем, что она выплачивала до своих последних территориальных приобретений. Каков, по предположениям, был валовой доход компании от этих территориальных приобретений, уже было упомянуто; по отчету, доставленному в 1768 г. судном Ост-Индской компании 'Круттенден', чистый доход компании за всеми вычетами и военными издержками выражался в 2 048 747 ф. Помимо того, компания, как передавали, располагала еще другими доходами, отчасти с земель, а главным образом от пошлин, установленных ею в различных поселениях и достигающих в общем 439 тыс. ф. Прибыли компании от торговли, согласно показанию ее председателя в Палате общин, достигали в то время по меньшей мере 400 тыс. ф. в год, по свидетельству ее бухгалтера — по меньшей мере 500 тыс. ф.; по самому осторожному подсчету, она равнялась самому высокому дивиденду, какой мог выпла чиваться акционерам. Такой громадный доход компании мог, коне чно, выдержать увеличение на 608 тыс. ф. ее ежегодных платежей и в то же время составить большой фонд погашения долгов для быстрого сокращения их. Однако в 1773 г. ее долги вместо уменьшения увеличились невнесением в казначейство годового взноса в 400 тыс. ф., неплатежом пошлин в таможню, большим долгом банку по сделанным займам и, наконец, по векселям, выданным в Индии и неосторожно акцептованным, в общей сумме свыше 1 млн. 200 тыс. ф. Затруднения, обрушившиеся на компанию в результате этих скопившихся требований, принудили ее не только сократить сразу дивиденд до 6 %, но и прибегнуть к милости правительства, умоляя его, во-первых, об освобождении от дальнейшей уплаты условленных 400 тыс. ф., а во-вторых, о займе в 1 млн. 400 тыс. ф. для того, чтобы спасти ее от неминуемого банкротства. Огромный рост капиталов компании послужил, по-видимому, для ее служащих только поводом для еще большей расто чительности и прикрытия огромных хищений, чем это соответствовало возрастанию ее средств. Поведение служащих компании в Индии и общее состояние ее дел и в Европе, и в Индии стали предметом пар- ламентского расследования, вследствие которого было сделано несколько очень важных изменений в строении ее управления как в Англии, так и за границей. В Индии главные поселения компании — Мадрас, Бомбей и Калькутта, которые перед этим были совсем независимы одно от другого, были подчинены генерал-губернатору, при котором состоял совет из четырех членов, причем парламент оставил за собой первое назначение губернатора и совета; их резиденцией назначалась Калькутта; этот город стал в Индии тем, чем прежде был Мадрас, — главным английским поселением в Индии. Суд мэра Калькутты, вначале учрежденный для разбирательства торговых споров, возникавших в городе и по соседству его, мало-помалу расширил свою юрисдикцию вместе с расширением владений компании. Теперь он был ограничен и введен в свои первоначальные рамки. Вместо него был учрежден новый верховный суд, состоящий из главного судьи и трех судей, назначенных короной. В Европе ценз, дающий право голоса в общем собрании акционеров, первоначально равнявшийся 500 ф. — цене акций компании, — был повышен до тысячи фунтов. Кроме того, было установлено, что право голоса при покупке акции, а не получении ее в порядке наследования дается при условии владения ею по меньшей мере в течение года вместо шести месяцев, требовавшихся прежде. Совет из 24 директоров прежде избирался ежегодно; теперь было постановлено, чтобы каждый директор в будущем избирался на четыре года; однако шесть из них попеременно выбывали из должности каждый год и не имели права переизбираться при выборе шести новых директоров следующего года. Ожидали, что вследствие этих преобразований собрание акционеров и совет директоров окажутся способными действовать с большим достоинством и систематичностью, чем это обыкновенно имело место прежде. Но, по-видимому, представляется невозможным посредством каких-либо преобразований сделать их способными управлять и даже принимать участие в управлении огромной страной, потому что большая часть членов всегда слишком мало заинтересована в процветании этой страны, чтоб относиться со сколько-нибудь серьезным вниманием к тому, что может содействовать ему. Часто человек, обладающий большим, а иногда и маленьким состоянием, склонен купить тысячефунтовую акцию Индийской компании исключительно ради того влияния, которое он думает получить правом голоса в собрании акционеров. Она дает ему если не участие в грабеже, то участие в назначении грабителей Индии; хотя это назначение производится советом директоров, но последний неизбежно находится более или менее в зависимости от влияния акционеров, которые не только избирают директоров, но иногда распоряжаются назначением служащих в Индии. Если только акционер может в течение нескольких лет пользоваться таким влиянием и этим способом устроить некоторое число своих друзей, то часто его мало интересует дивиденд или даже цена акции, на которой основано его право голоса. О преуспевании страны, в управлении которой его акция дает ему право голоса, он редко думает. Не было и по самой природе вещей не могло быть государей, до такой степени равнодушных к счастью или несчастью своих подданных, процветанию или запустению своих владений, славе или бесчестию своего правительства, какими должны быть вследствие непреодолимых моральных причин большинство акционеров такой торговой компании. Это безразличие скорее всего должно было возрасти, а не уменьшиться от некоторых новых постановлений, сделанных в результате парламентского расследования. Например, постановлением Палаты общин было объявлено, что акционеры могут получать 8 % дивиденда на капитал не ранее того, как будет уплачен долг правительству в 1400 тыс. ф., а остальные долги доведены до 1500 тыс. ф., и что все остатки дохода и чистой прибыли должны делиться на четыре части, из которых три должны уплачиваться в казначейство для общественных надобностей, а четвертая обращаться в запасный капитал для дальнейшего погашения долгов или покрытия непредвиденных расходов компании. Но если компания была плохим управителем и плохим государем, когда весь ее чистый доход и прибыль принадлежали ей и находились в ее собственном распоряжении, она вряд ли могла стать лучше, если 3/4 их должны были принадлежать другим, а 1/4 хотя и должна была употребляться на нужды компании, но под чужим контролем и с чужого разрешения.
Компании было бы, наверное, приятнее, чтобы ее собственные служащие и агенты имели
