предоставленные в виде премии подписчикам на новые займы в 1757 г. и капитализированные по доходности за 14 лет, оценивались в 472 500 ф., а долгосрочные ренты, тоже предоставленные в виде премии в 1761 и 1762 гг. и капитализированные по доходности за 27 1/2 лет, оценивались в 6 826 875 ф. За время мира в течение около семи лет осторожное и поистине патриотическое управление Пельгэма не смогло погасить старых долгов на 6 млн. За время войны, длившейся почти столько же времени, были сделаны новые долги на 75 млн. с лишком.
На 5 января 1775 г. консолидированный долг Великобритании достигал 124 996 086 ф. 1 шилл. 6 1/4 п., неконсолидированный долг, не считая большого долга по цивильному листу, достигал 4 150 236 ф. 3 шилл. 11 7/8 п. Вместе это составляет 129 146 322 ф. 5 шилл. 6 п. Согласно этому счету, за 11 лет полного мира было погашено всего 10 415 474 ф. 16 шилл. 9 7/8 п. долга. Но даже и это незначительное сокращение долга произведено не целиком за счет сбережений из обыкновенных доходов государства. Различные чрезвычайные поступления, совершенно независимые от обыкновенных доходов, были употреблены для этой цели. В числе их мы можем указать добавочный шиллинг с каждого фунта поземельного налога, взимавшийся в течение трех лет, 2 млн., полученные от Ост-Индской компании в возмещение за ее территориальные приобретения, и 110 тыс. ф., полученные от Английского банка за возобновление его привилегии. К этому следует добавить ряд других сумм, которые, пожалуй, следует вычесть из общей суммы издержек последней войны, поскольку они получены благодаря ей. Главные из них таковы:
Выручка от захвата французских кораблей
690 449 ф. 18 ш. 9 п.
Возмещение за французских пленных
670 000 ф. 0 ш. 0 п.
Выручка при продаже уступленных островов
95 500 ф. 0 ш. 0 п.
И т о г о
1 455 949 ф. 18 ш. 9 п.
Если добавить к этой сумме остаток по счетам лорда Чатама и Калькрафта и другие сбережения подобного же рода на содержание армии вместе с суммами, полученными от Английского банка, Ост-Индской компании и от добавочного шиллинга с фунта поземельного налога, то общий итог должен значительно превысить 5 млн. Таким образом, погашение государственного долга за время мира за счет сбережений из обыкновенных доходов не превышало в среднем полумиллиона в год. Без сомнения, фонд погашения был значительно увеличен после заключения мира в результате выплаты части долга, понижения процентов по выкупаемым обязательствам с четырех до трех и погашения части пожизненных рент; и если бы мир продолжался, то миллион, наверное, можно было бы ежегодно уделять из него на погашение долга. Действительно, за минувший год был выплачен миллион, но в то же самое время был оставлен неоплаченным значительный долг по цивильному листу, а теперь мы вовлечены в новую войну, которая в дальнейшем может оказаться столь же дорогой, как и предыдущие войны* [* Действительно, эта война потребовала больше расходов, чем какая-либо из прежних войн, и вовлекла нас в добавочный долг свыше 100 млн. В течение 11 лет глубокого мира мы выплатили немногим более 10 млн. долга: в течение же 7 лет войны мы сделали долг более чем на 100 млн.]. Новый долг, который, вероятно, будет сделан до окончания следующей кампании, будет, наверное, приблизительно равняться той сумме, на какую был уменьшен старый за счет сбережений по обыкновенным доходам государства. Поэтому было бы совершенно неосновательно ожидать, что государственный долг может быть когда-либо полностью погашен посредством возможных сбережений из обыкновенных доходов при их нынешнем состоянии.
Государственные долговые обязательства различных европейских наций, обремененных налогами, в частности Англии, один автор считает суммой огромного капитала, который добавлен к наличному капиталу страны и посредством которого расширяется ее торговля, умножаются ее мануфактуры, улучшаются и обрабатываются ее земли в значительно больших размерах, чем это было бы возможно посредством одного только наличного капитала. Он не принимает во внимание, что капитал, предоставленный первыми кредиторами государства правительству, представлял собой с того самого момента, как был ссужен государству, известную часть годового продукта, отвлеченную от своей функции капитала для того, чтобы служить доходом, отвлеченную от содержания производительного труда к содержанию непроизводительных работников и к тому, чтобы быть израсходованной и растраченной в течение года, даже без надежды на воспроизводство в будущем. В обмен на предоставленный капитал кредиторы, правда, получили ежегодную ренту из государственных средств в большинстве случаев большей стоимости. Эта рента, без сомнения, возместила им их капитал и позволила им вести их торговлю и операции в прежних или, может быть, в еще более широких размерах; это значит, что они получили возможность или занимать у других лиц новый капитал под обеспечение этой ренты, или, продав ее, получить от третьих лиц новый собственный капитал, равный или даже превышающий тот, какой они ссудили правительству. Однако этот новый капитал, приобретенный или занятый ими у третьих лиц, должен был существовать в стране раньше и должен был, как все капиталы, употребляться на содержание производительного труда. Когда он перешел в руки тех, кто ссудил свои деньги правительству, хотя он и явился в некоторых отношениях новым капиталом для них, он не стал таковым для страны; он лишь представлял собою капитал, отвлеченный от одного употребления для того, чтобы быть обращенным на другое. Хотя он возместил им капитал, ссуженный ими правительству, он не возместил его стране. Если бы они не ссудили этого капитала правительству, в стране было бы два капитала, две части годового продукта вместо одной, затра чиваемые на содержание производительного труда.
Когда для покрытия расходов правительства получается ежегодно доход в виде поступлений от свободных, или незаложенных, налогов, известная доля дохода частных лиц отвлекается от содержания одного вида непроизводительного труда на содержание другого. Несомненно, некоторая часть сумм, уплачиваемых ими в виде этих налогов, могла бы быть превращена в капитал, а следовательно, употреблена на содержание производительного труда, но более значительная часть, вероятно, была бы израсходована, а следовательно, употреблена на содержание непроизводительного труда. Покрытие государственных расходов таким способом, без сомнения, затрудняет в большей или меньшей степени дальнейшее накопление нового капитала, но оно не ведет необходимо к уничтожению какой-либо доли фактически существующего капитала.
Когда же государственные расходы покрываются бессрочными займами, они покрываются путем ежегодного уничтожения некоторого капитала, до того существовавшего в стране, поскольку некоторая часть годового продукта, которая раньше предназначалась для содержания производительного труда, отвлекается на содержание труда непроизводительного. Однако так как в этом случае налоги оказываются более легкими, чем они были бы, если бы суммы, достаточные для покрытия этих же расходов, собирались в течение одного года, то частный доход отдельных лиц неизбежно меньше обременяется и вследствие этого значительно меньше ослабляется их способность сберегать и обращать часть этого дохода в капитал. Если практика займов в большей мере уничтожает уже существовавший капитал, то одновременно с этим она в меньшей мере препятствует накоплению или приобретению нового капитала, чем метод покрытия государственных расходов доходами, собираемыми в течение данного года. При системе займов бережливость и трудолюбие частных лиц могут гораздо легче заполнить бреши, которые расточительность и неосмотрительность правительства могут в тех или иных случаях делать в совокупном капитале общества.
Впрочем, эта система бессрочных займов имеет такое преимущество перед другой системой только во время войны. Если бы военные расходы покрывались всегда доходом, получаемым в течение года, то налоги, дающие этот чрезвычайный доход, отменялись бы с окончанием войны. Способность частных лиц накоплять, меньшая во время войны, была бы большей в мирное время, чем при системе бессрочных займов. Война не обязательно приводила бы к уничтожению части существовавших уже капиталов, а мир приводил бы к накоплению значительных новых капиталов. Войны, по общему правилу, заканчивались бы гораздо быстрее и затевались бы не столь опрометчиво. Население, чувствуя во время войны целиком всю тяжесть ее, скоро стало бы тяготиться ею; правительство, чтобы удовлетворить его, не было бы вынуждено вести ее дольше, чем это необходимо. Предвидение тяжелого и неизбежного бремени войны удерживало бы народ от опромет чивого требования ее, когда нет к тому действительных и серьезных оснований. Периоды, в течение которых способность частных лиц накоплять несколько ослабляется, повторялись бы реже и были
