факультета в Белграде, то можно заключить, что в 90-е гг. из Сербии уехало (на «долгий срок», а многие, вероятно, навсегда) около 5% всего населения, что превышает показатели предыдущих десятилетий (1971 – 2,5%, 1981 – 3,6%, 1991 – 3,9%, – R a?evi?, 1995. С. 101). Достоверность имеющихся данных опросов об объемах и характере миграций в Сербии довольно ограниченна (респонденты подавали сведения только о двух членах семьи, уехавших в 90-е гг.). Интересно, однако, отметить, что во второй половине 90-х общий процент заявленных в опросах мигрантов выше, чем это было в первой половине 90-х (в августе 1994 гг. – 2,6%, а в августе 1999 г. – 5% мигрантов по отношению к потенциальному количеству членов семей, в которых проводилось анкетирование). Таким образом, хотя вторую половину 90-х гг. мы можем назвать постдейтонским периодом, когда военные действия, в которые была вовлечена Сербия, в основном прекратились, миграции из Сербии, как следует из имеющихся данных, продолжились. В пользу этого факта говорят и данные о «предполагаемых» миграциях (об этом мы можем судить на основании ответов респондентов на вопрос «думаете ли вы об отъезде за границу?») за 1994 и 1999 гг.
Таким образом, если в первой половине 90-х около трети респондентов подумывали (серьезно или немного) об отъезде из страны, то во второй половине 90-х это количество составило уже почти половину всех респондентов (46%). Сравнительных данных по другим странам у нас нет, но вполне реально предположить, что в Европе, даже в непосредственном окружении Сербии, мало стран, где такое количество граждан хотело бы уехать из страны. Вероятно, столь широкая «предполагаемая миграция» также является одним из факторов, которые поддерживают преувеличенное общественное мнение относительно массовости реальной эмиграции из Сербии в 90-е годы.
Из ограниченных данных анкетирования, проведенного Институтом социологических исследований философского факультета в 1994 и 1999 гг., можно сделать выводы и о некоторых характеристиках мигрантов из Сербии в 90-е гг. Очевидно, что явное большинство мигрантов – молодые люди (в 1994 г. 62% составляли лица, родившиеся после 1960 г., это значит, что к моменту анкетирования им было менее 35 лет, а в 1999 г. эта группа мигрантов составила 63%). Если к этой группе мы добавим еще и родившихся между 1950 и 1960 гг. (а таких в 1999 г. было 28%), тогда очевидно, что среди мигрантов явное большинство (91%) составляют представители младшего и среднего рабочего контингента. Это значит, что Сербия в 90-е гг. теряла значительную часть своей лучшей потенциальной рабочей силы. В краткосрочной перспективе отъезд за границу работоспособных граждан мог уменьшить проблемы с трудоустройством в стране и помешать еще более выраженному росту безработицы, в отличие от официально зарегистрированной в Сербии в 90-е гг. В долгосрочной перспективе, если значительная часть уехавших за границу людей не вернется (для чего есть много причин), с учетом долгосрочно снижающегося естественного прироста населения эти миграции 90-х гг. могут обусловить недостаток рабочей силы (особенно квалифицированной) в Сербии в период нового подъема экономической активности.
Дополнительную причину обеспокоенности долгосрочными последствиями массовых миграций младшего и среднего работоспособного населения представляет факт, очевидно следующий из имеющихся анкетных данных, об уровне образования мигрантов, уехавших на долгий срок за границу в 90-е годы. Действительно, 90-е гг. в Сербии прошли под знаком не только миграции рабочей силы, но и людей с образованием (и с высшим образованием), то есть под знаком так называемой утечки мозгов. Об этом свидетельствуют данные таблицы 2.
Мобильность кадров с высшим образованием – явление общемировое, сопровождающее процессы транснационального развития («глобализации») науки, технологии, финансовых и других экономических трансакций. «Утечка мозгов» – один из видов этой мобильности, и раньше она представляла собой прежде всего многочисленные миграции лучших кадров из Европы в Америку, затем миграции лучших кадров из неразвитых стран Азии, Африки и Латинской Америки в Европу и США с 1995 г. Новая волна более массовой «утечки мозгов» началась в 90-е гг. из бывших социалистических стран Европы на Запад (в Европейский союз, Канаду, США, Австралию). В этой волне оказались и многие лучшие кадры из Сербии. Но помимо этих лучших специалистов, которые прежде работали в Сербии, а уехав на Запад, продолжили там работать по специальности (что изначально и подразумевает понятие «утечки мозгов»), из Сербии уехало много молодых людей с высшим образованием, которые и не начинали здесь карьеру по специальности и были вынуждены потом за границей, по крайней мере поначалу, выполнять работу намного меньшей квалификации, чем их специальность.
Эта вынужденная массовая миграция лучших специалистов стала частью общественного крушения в Сербии в 90-е гг. Это большая потеря не только для общества, но и для тех молодых людей, чьи продуктивные и креативные годы пройдут под знаком профессиональной деградации, застоя в работе по специальности, это высокая цена общественного регресса из-за плохих условий жизни в Сербии в 90-е гг.
Принимая во внимание данные таблицы 3, можно подумать, что процент «потенциальных миграций» по отношению к общему числу населения не столь велик, если серьезными «потенциальными мигрантами» считать только тех, кто ответил «серьезно думаю». Таких в 1994 г. было 11%, а в 1999 г. – 21%. Но если «потенциальными мигрантами» считать и тех, кто ответил «немного думаю об отъезде», тогда общее количество составит треть всех респондентов в 1994 г. (т. е. треть всего взрослого населения Сербии, если считать данную анкету показательной) и почти половину всех респондентов в 1999 г. Данные об увеличении вдвое процента тех, кто в 1999 г. (по сравнению с 1994 г.) «серьезно думал» об отъезде за границу, бесспорно должны настораживать. Эти данные наравне со многими другими говорят об ухудшении условий жизни в Сербии во второй половине 90-х гг., хотя номинально после Дейтонского соглашения были прекращены военные действия, а после реформы Аврамовича реально выросла заработная плата. «Массовый исход» из Сербии, реальный и потенциальный, таким образом, не прекратился, а продолжился и во второй половине 90-х гг.
Как среди реальных, так и среди потенциальных мигрантов из Сербии преобладают молодые люди с высшим образованием и с более выраженными предпринимательскими наклонностями. Такая тенденция была отмечена в первой половине 90-х гг., а в конце 90-х она стала еще более интенсивной. Об этом говорят данные таблицы 3.
Данные таблицы ясно показывают, что склонность к миграции более выражена у молодых людей (до 30 лет) со средним и высшим образованием и предпринимательскими наклонностями. В некоторых группах желающие уехать составляют около 3/4, а те, кто не думает об отъезде – оставшуюся четверть респондентов. Так, среди людей старшего возраста те, кто не думает об отъезде, составляют большинство, что понятно. Но интересно отметить, что по сравнению с серединой 90-х гг. тех, кто думает об отъезде за границу (серьезно или немного), в конце 90-х стало больше во всех возрастных группах, включая и людей среднего и пожилого возраста (41 и более лет). Этот факт нужно увязать с буднями сербского общества в конце 90-х, когда происходило долгосрочное падение уровня жизни вплоть до нищенского существования. Об этом свидетельствуют данные об оценке респондентами настоящего и будущего уровня их жизни в 1994 и 1999 гг.
Если такие оценки респондентов в основе своей реальны, то можно сделать следующий вывод: для граждан Сербии, живших из года в год все хуже и хуже, в 1999 г. по сравнению с 1994 г. нормальны более пессимистичные оценки будущего уровня жизни. Принимая это во внимание, становится понятно, почему в
