- Нет.
- Ой, не могу, - смеялась Тата, - не могу!..
- Что ты не можешь? - обиженно спросил я.
- Потому что они купили на твои деньги еще водки и максимум через час вернулись к тебе! - воскликнула Тата. - С водкой. Так?!
Вынужден был подтвердить:
- Так. С водкой и красным вином для принцессы.
- Зачем же ты им дал денег? - опять рассмеялась Тата. - Неужели ты Воропаева не знаешь?
Вынужден признать:
- Не знаю. Или знаю плохо…
Но все это было потом, много позже, а сначала я, дав Воропаеву двести рублей, что по тогдашнему курсу равнялось примерно тридцати пяти долларам США, с облегчением проводил его и принцессу до дверей своего подъезда и показал им рукой, как быстрее дойти до гостиницы.
- Жаль, у меня телефона их нет, - сказал я, - но там всегда свободно. Я когда-то пользовался, - зачем-то добавил я, хотя это была неправда.
Воропаев сухо поблагодарил меня, принцесса, как настоящая женщина Востока, была непроницаема.
- Заходите еще, - сказал я, - приятно было познакомиться, Лиля…
Принцесса кивнула:
- Пока…
Уходя, Воропаев сказал странную фразу, на которую я тогда не обратил внимания.
- Это жизнь… - сказал Воропаев.
- Что? - сказал я, не слушая. - А, да-да, конечно…
С невыразимым облегчением я вернулся домой.
- Ушли? - спросила моя жена.
- Ушли. Вроде бы…
- Ты что, им денег дал?
- Да нет, что ты, спи…
- Ты дал им денег, - сказала жена с надрывом. - Я слышала. Что же это такое?! Я экономлю, не могу себе ничего купить, а ты ему и какой-то его случайной бабе просто так, чтобы он ушел, даешь сорок баксов… Ты что, не можешь просто ему сказать, чтобы он пошел на фиг?! Ты что, в своем доме не хозяин?..
- Понимаешь, - снова попытался объяснить я, - это же мой старый друг. Ты же знаешь. У него проблемы. Очень возможно, что он говорит правду, что у него давно никого не было. И я ему дал взаймы… Кстати, не сорок, а тридцать пять долларов, ты плохо считаешь.
Моя жена молча отвернулась к стене. Я глянул на часы. Был четвертый час утра. Через незашторенное окно было видно, что на востоке небо начинает светлеть. Я быстро разделся и лег. Некоторое время мы лежали молча. Потом я закрыл глаза и задремал.
Разбудил меня шум на лестнице. Было уже совсем светло. Я прислушался. Шум нарастал. Ужасная догадка меня поразила.
- Это Воропаев и принцесса… - подумал я. - Вернулись!.. Неужели их не взяли в гостиницу?
Голоса на лестнице звучали все отчетливее. Был слышен женский смех.
- Это они? - спросила проснувшаяся жена.
Я кивнул.
- Не выходи, мы спим. Это в конце концов наглость, ты же им денег дал…
Мы немного полежали, слушая доносившиеся с лестницы шум и крики.
- Сейчас проснутся соседи, кто-нибудь выйдет - и произойдет скандал, - сказал я. - Воропаева знают в квартире напротив, я когда-то оставлял ему ключи.
- Когда-то… - сказала жена. - Неужели ты не понимал, что нельзя превращать свой дом в бордель?! Ты же взрослый человек!
- Да при чем тут это? - я даже рассердился. - Он просто так заходил, один. Ты что, думаешь, мы вообще без женщин ни минуты не проводили?!
- Не знаю, - сказала жена. - Мне все надоело. Проводили, не проводили - мне все равно. Я завтра уеду к маме.
В этот момент с лестницы донесся особенно громкий взрыв смеха.
- Они там пьют, - сказал я.
И задал риторический вопрос:
- Интересно, на что?
- Тебе действительно интересно? - сказала жена. - Ты что, не понимаешь?! Ты же сам им деньги дал!..
И она, воздев руки к потолку, даже сказала:
- Боже мой!..
- Сейчас проснутся соседи, - сказал я, чтобы увести ее от травмирующей темы.
- Пусть проснутся! - сказала моя жена, смотря перед собой невидящим взглядом. - Пусть милицию вызовут! Если ты не мужчина и не можешь выйти и выгнать его, если так, то пусть это за тебя сделают другие!..
Я немного помолчал. Знаете, не люблю я такую аргументацию: «Если ты не можешь…» - и так далее… Мне она представляется демагогической и как минимум не дружеской. Тем более в устах, так сказать, любящего существа. Потому что, если человек действительно не может, что его этим укорять? Он что, от этого сразу сможет? А если может, но не хочет, тогда тем более надо сначала разобраться, а потом уже говорить… Проанализировать его мотивы, все взвесить…
- А помнишь, - сказал я, - как Воропаев помогал нам наш диван собирать? Вот этот, на котором мы сейчас лежим. Почему-то я сейчас вспомнил…
- И что, - сказала жена, - теперь он может водить к нам всех своих б…?!
- Ну, не всех…
- А через одну. Тебе перед его женой не стыдно?..
- Они разошлись, - сказал я. - Я же тебе рассказывал. Причем по ее инициативе. Говорят, она с кем- то живет.
- Ну и что?! - сказала моя жена.
Против этого я не нашелся что возразить.
- Что так нервничать, - сказал я после некоторой паузы, - человек вообще первый раз к нам не один пришел…
В этот момент в дверь позвонили.
Я вдруг почувствовал странное облегчение и безразличие. Мне стало удивительно хорошо.
- Я пойду открою? - сказал я.
- Мне все равно, - сказала жена. - Это утонченное издевательство. Если ты хочешь в нем участвовать, открой. Мне-то давно все все равно, я-то ведь завтра уезжаю к маме…
Звонок повторился.
- Это не соседи… - сказал я. - Вот что самое главное… Самое главное сейчас - это покой окружающих нас людей!
- Я завтра уезжаю, - повторила жена с отчаянием в голосе.
- Послушай, - сказал я, - сейчас пять часов утра. Я дико хочу спать.
Максимум через три часа они уйдут. Может, пустить, и фиг с ними?..
- Лиля забыла сумку с документами, - сказал Воропаев, когда я открыл.
Я кивнул.
- Выпить не хочешь?
- Можно…
Я выглянул на лестницу.
На ступеньках была разложена газета, на газете стояли несколько бутылок красного вина, одна целая
