задыхался.
Макс и Курт уже лежали на полу. Их мучительно рвало.
– Сволочь! – успел крикнуть Сейрак. Он подумал, что спрятанный в холодильнике контейнер все же дал утечку химической заразы, и хотел застрелить Макса, но не успел. Руки не слушались, в голове шумело, как от сильного наркоза, ноги подогнулись.
Уже сквозь пелену Сейрак увидел, как рухнула входная дверь и в комнату ворвались люди в масках с прорезями для глаз. Потом ему стало совсем плохо, и он потерял сознание.
Президент принял директора Службы внешней разведки в своей подмосковной резиденции в Ново-Огареве. Директор докладывал информацию в строго определенный день недели, однако в этот раз попросил принять его незамедлительно.
К информационной записке, врученной директором, прилагались копии особо важных документов, что также было явным исключением из устоявшихся правил. Президент берег свое время и предпочитал знакомиться с тщательно отработанной и проверенной информацией, изложенной в виде кратких донесений.
– Думаете, что нужно переносить прикаспийский форум в Тегеране? – спросил президент.
Этого предложения не содержалось в информационных материалах, однако вывод напрашивался сам собой. Разведка редко выступает с собственными инициативами, однако прекрасно владеет искусством подачи информации, которая естественным образам подводит к определенным решениям.
Президент из собственного профессионального опыта хорошо знал эти приемы и сразу же расшифровывал подлинный смысл разведывательных сводок.
– Группа боевиков в Тегеране обезврежена. Иранские спецслужбы, получив нашу информацию, захватили известного террориста некоего Клода Сейрака и его сообщников. Боевики готовили запуск ракеты с химическим оружием по резиденции, где должны разместиться участники прикаспийской встречи, – отметил директор.
– Хорошо сработали, – сказал президент и поморщился: он представил, что в момент торжественной встречи в Тегеране рядом могла взорваться ракета с химической начинкой.
– Однако обстановка остается напряженной, – напомнил директор. – Нельзя исключать других попыток терактов. Особую опасность представляет план захвата авиационной базы в Пакистане. Террористы рассчитывают завладеть ядерной боеголовкой и нанести удар по месту проведения встречи на высшем уровне в Тегеране. Цель операции – дестабилизация ситуации в Центральной Азии и Каспийском регионе. Это – глобальная акция.
– Вы уверены в источнике?
– Источник надежный, с большим опытом работы и в Европе, и в Азии. Его данные подтверждаются агентурной информацией из кругов международного терроризма и нашими источниками в США.
– Ядерное оружие террористам захватить не удастся. А не получится ли так, что бомбу им передадут их друзья в Пакистане? На блюдечке с голубой каемочкой.
Президент внутренне собрался. Он в упор смотрел на директора. Тон стал жестким. В таких ситуациях он не терпел многословных объяснений. Отвечать нужно было кратко, конкретно и только по существу.
– На это террористы и рассчитывают. Имена их сообщников среди военных, имеющих доступ к ядерному арсеналу, нам известны. Мы можем обратиться к руководству Пакистана с предложением арестовать этих лиц, а также усилить охрану баз. Но это требует политического решения. Можно обратиться и к американцам с предложением о совместных акциях, – сказал директор и сделал неопределенный жест рукой, как бы давая понять, что этот шаг кажется ему не совсем уместным.
Директор мог бы подробно изложить плюсы и минусы каждого из вариантов, но он понимал, что это излишне. Президент хорошо представлял себе всю сложность ситуации.
Картина складывалась, как принято говорить в кремлевских кабинетах, «неоднозначная». Отношения с Вашингтоном сильно испортились. Взаимного доверия нет, и полученную информацию американцы скорее всего используют в своих собственных целях, подставив партнера в лице России.
Они уже пролетели с вариантом «оранжевой революции» в Пакистане и фактически подтолкнули Беназир Бхутто к гибели. А получив сведения о попытке захвата авиационной базы, могут сослаться на них как на предлог для военного вторжения в Пакистан. Станет от этого легче? Вряд ли.
С другой стороны, опираться на пакистанских военных также опасно. Президент Первез Мушарраф скорее всего потеряет власть, будет сформировано гражданское правительство. Это вопрос нескольких недель.
Стоит ли ставить на «хромую утку»? А никто и не ставит! Россия просто обратится к законным властям и потребует принять превентивные меры против террористической атаки.
А если от окружения Мушаррафа информация утечет к террористам? К тому же передача конфиденциальных сведений Пакистану вызовет, если об этом станет известно, недовольство и протесты Индии, традиционного российского союзника в Южной Азии и на мировой арене.
Самим нанести удар по базе в Пакистане или провести спецоперацию? Но это крутая смена российской стратегии в Азии. Готова ли Россия к прямому вмешательству и стоит ли это делать?
– Вопросов много, – заметил директор, чтобы как-то прервать затянувшуюся паузу.
– Я знаю, – сказал президент. – Но каспийская встреча должна состояться. Пусть не думают, что нас можно запугать.
Директору стало ясно, что все варианты взвешены, просчитаны и решение уже принято.
Окончательное и бесповоротное.
– Откуда у вас эти сведения? – Мушарраф строго посмотрел на одного из богатейших людей Пакистана, Абдула Азиза, только что сообщившего о готовящемся захвате авиационной базы.
– Мне передали эту информацию мои старые и надежные друзья из арабских стран, – сказал Абдул Азиз. – Они крайне не заинтересованы в том, чтобы с территории Пакистана безнаказанно действовали террористы. А уж если террористы захватят авиационную базу и ударят по Тегерану, то нашей страны вообще не будет. Ее уничтожат! Этого не хочет ни один из правоверных.
Мушарраф предчувствовал, что нечто подобное должно было случиться. Экстремисты вплотную подошли к тому, чтобы попытаться завладеть Пакистаном и его ядерным оружием. Убийство Беназир – только первый шаг и сигнал к более масштабным акциям.
Понятно, что консервативных арабских владык, заинтересованных в спокойной обстановке и процветающем бизнесе, это не устраивает, не считая, конечно, тех, кто хотел бы нагреть руки на потоках крови.
– Я очень благодарен за информацию, уважаемый. Она исключительно полезна. Можете быть спокойны. Я приму все необходимые меры, – заверил Мушарраф.
– Когда? – требовательно спросил Абдул Азиз.
– Уже сегодня вечером.
Полковник Маджид командовал авиационной базой второй год. Еще дольше продолжалось его сотрудничество с бывшим коллегой, занимающимся торговыми сделками со странами Арабского Востока.
Во время своих встреч, превращавшихся не только в вечера воспоминаний, но и в исповедальные беседы, Маджид догадался, что бывший сослуживец работает на Шейха Анвара и занимается не только торговлей.
К этому открытию полковник отнесся совершенно спокойно. Он был убежден, что ядерное оружие необходимо применить для того, чтобы поставить на место Индию, поднять престиж Пакистана в исламском мире, не на словах, а на деле войти в число его лидеров.
Он не верил, что «прогнивший Запад» способен дать адекватный ответ ядерному удару, тем более сейчас, когда стала очевидной безысходность военных операций Америки в Ираке и Афганистане.
Сотрудничество с бывшим коллегой было очень выгодным, но все его прелести должны были раскрыться в самое ближайшее время. Маджид получил твердое обещание, что если он поможет захватить базу и в нужный момент нанести ядерный удар по столице соседнего Ирана, то его ждет как минимум пост главкома ВВС, а возможно, и военного правителя.
Мечта казалась близкой к осуществлению. Два дня назад ему сообщили, что ядерная боеголовка будет
