Слава Сергеев
Прыжок
Сижу я как-то дома, смотрю в окно. Настроение - не очень. Зима на дворе, скучно. Вдруг смотрю: идет девушка. Хорошенькая такая, полненькая (я люблю полненьких), в рыжей шубке. Прошла через двор и скрылась. «Охо-хо,- думаю.- Охохонюшки…» Включил радио «Свобода», послушал новости. Стало еще грустнее. Подумал: «Позвонил бы кто, что ли…» Но в такие дни разве кто позвонит?.. Вот когда вам весело, когда вам хорошо - тут звонят все кому не лень. А в минуты печали и одиночества - никто и никогда.
«Надо,- думаю,- в магазин выйти, все какое-то общество…» Собрался, пошел. Иду по двору, и вдруг она - в шубке которая. Ну, тут уж я отогнал меланхолию, подошел, познакомился. Здравствуйте, мол, наблюдал вас из окна. Произвели большое впечатление.
И, знаете, удивительно, она не прогнала меня. Наоборот, мы долго стояли и разговаривали, она даже, как мне показалось, обрадовалась тому, что я подошел. Все-таки сколько одиноких людей в декабре да еще в такую погоду.
Она оказалась техником из нашего ДЭЗа, и я был приятно удивлен доступностью человека столь таинственной для меня профессии… ДЭЗ - это ведь что-то заоблачное, это начальство, туда звонят, когда сломается замок или течет кран, и обещают деньги, и просят, просят… Чтобы удостовериться в своей так неожиданно возникшей причастности к этим высоким сферам, я даже пошел с ней проверять лифты в доме пять, что напротив нашей булочной, и даже посветил ей фонариком на каком-то захламленном чердаке, где по поступившей в ДЭЗ информации поселились бомжи. И в который раз я подивился тогда, как сдала, как обветшала власть,- где же грозный всего несколько лет назад участковый, на бомжей ходит двадцатипятилетняя девушка в шубке…
Но я отвлекся.
Итак, мы познакомились, и я почти сразу понял: зеленый свет, потому что недавно, сказала она, ее оставил муж - ради подруги, представляете, какая сука, она сама же их и познакомила - ну, вы представляете?! - и теперь они с маленьким сыном живут у мамы в Кузьминках, а мама, как назло, тоже недавно вышла замуж (то есть, что она говорит, это хорошо, конечно), и вот они, значит, вчетвером, друг у друга на головах, она, сын, мама и мамин муж, который, как бывший моряк, ходит дома исключительно в тельняшках, живут в небольшой маминой квартире в Кузьминках…
- Далеко,- сказал я, не подозревая, как это действительно далеко…
И вот, продолжала она, почти не слушая меня, мама устроила ее к знакомой, в этот ДЭЗ на Кутузовском, в расчете на служебную жилплощадь и бесплатный детский сад-пятидневку для сына (мама-то тоже работает), и каждый день она ездит сюда из Кузьминок к девяти утра, и надо будет ездить еще неизвестно сколько, чтобы получить эту проклятую служебную жилплощадь.
А я, видите ли, пока не женат. И живу в настоящее время один…
В общем, встретились два одиночества.
На следующий день она зашла ко мне.
Ну что, посидели мы, выпили чаю. И, вы знаете, почему-то я не полез к ней. Не знаю даже почему. Воздержался. Погода, что ли, была такая - тяжелая. Декабрь все же… Или испугался ее жилищных проблем? Не знаю.
На следующий день она пришла опять. Видимо, думает: «Что такое?!» А я опять то же самое - сидим, пьем чай. На третий день она сама сказала, что я не привлекаю ее сексуально и что мы будем друзьями. И стала приходить почти каждый день. У них в ДЭЗе в час был обед, а я в это время как раз вставал - я же человек свободной профессии. И она приходила, мы пили утренний чай, разговаривали, потом она уходила. Пару раз я дружески приобнял ее. И все. Так прошло, кажется, дней десять.
Я даже привык. Дневная красавица…
Но через десять дней я подумал, что ежедневные свидания - это слишком. Стало как-то, знаете, не о чем говорить. О муже она мне рассказала раз пятнадцать, о проблемах с квартирой тоже, в постель мы не ложимся - что с ней делать? У меня же, хоть немного, еще и какая-то личная жизнь есть, творческие планы… Но как скажешь об этом травмированной супругом женщине?
Тяжело. Трудно. Даже жестоко в каком-то смысле. И я решил оставить как есть. Ну что я, Жан Поль Сартр, что ли, чтобы меня и побеспокоить уже было нельзя?..
Все продолжалось в том же духе еще неделю, но вот однажды утром мне позвонила моя тогдашняя любовь. Говорит: у нас заболел преподаватель, последней пары не будет, если хочешь, мы к тебе с подругой зайдем.
Конечно, хочу! Да еще с подругой!..
А сам еще сплю по своему обыкновению…
Договорились, что зайдут часа в два-полтретьего. Они в «Книжный мир» на бывшем Калининском собрались. Умные девочки…
Настроение у меня, несмотря на серость за окном, сразу улучшилось. И тут я вспоминаю: мама родная, а «красавица»-то моя, «друг»-то, как же, ведь сейчас зайдет!.. Ну ладно, думаю, она обычно все же звонит из своего ДЭЗа перед визитом, что там беспокоиться, скажу: не могу сегодня…
Пошел умываться, душ принимать. Телефон с собой взял: вдруг звонка не услышу…
А звонка все нет. Принял душ, кипячу чай, время полвторого. «Ну,- думаю,- как удачно, сегодня не зайдет. Аврал, наверное, в ДЭЗе… Трубу какую-нибудь прорвало». И только я это подумал, звонок в дверь. «Друг», весь запыхавшийся, радостный. «О,- говорит,- привет, я боялась тебя не застать. У нас собрание было, поэтому задержали… А ты что, собирался куда-то?»
И - непостижимость первая. Я сказал:
- Да нет…- И, стоя у двери, можно сказать, в пальто, говорю: - Да ты заходи. Я так, в магазин собрался. Потом схожу.
Почему и, главное, зачем я это сказал - не знаю. Само как-то высказалось… Это, вероятно, находится по ту сторону принципа добра, удовольствия и человеческого разумения…
Ладно, сидим, значит, пьем чай.
Я временами смотрю на часы - получается вроде бы ничего, расходятся. Только в магазин не успеваю сходить. «Ну,- думаю,- ничего, девочки придут, схожу». Даже разговариваем. Более того, на нервной почве я толкаю речь о… медитации.
- Надо оставить свое «я»,- вещаю я перед ошеломленным «другом»,- свои мысли, чувства и даже представления. Главное - представления,- делаю я упор (чем-то они мне особенно не полюбились),- и обратиться к глубинной сути, прислушаться к себе…
«Друг» очень удивлен.
- Что это с тобой? - говорит.- Ты какой-то разговорчивый сегодня. Еще расскажи про это.
- Ладно,- говорю,- собирайся, мне пора. Продолжение завтра.
«Друг» с усилием вернулся к суровой действительности. Начал собираться. Невыносимо медленно одевался. Потом застрял в ванной, перед зеркалом (у меня там единственное в квартире) шляпу примерял. Я привалился к стене, видимо, предощущая то, что должно было произойти.
И в этот момент в дверь позвонили…
Несмотря на предощущение, я аж подпрыгнул.
Раньше времени!..
«Друг» говорит: «Кто это?»
Если бы дело происходило на сцене, в этом месте можно было бы дать занавес. «В жизни» ничего не оставалось, кроме как лечь на пол, закрыть глаза и сделать вид, что я не я.
Но я избрал свой, третий путь.
- Это, - говорю, - студентки пришли, курсовые доделывать. Подрабатываю вот…
Опять непостижимость: зачем я так сказал?..
- Ну так и открой,- говорит «друг».
Тут я плету что-то невразумительное, и, пока плету, время идет. Как раз нужное для того, чтобы
