сразу подумал, что это оператор), маленькая блондинка начальственного вида и две невыразительные молодые женщины лет тридцати. Одна из них держала в руках деревянную “хлопушку”.
Мы назвали себя.
- Сейчас, - сказала маленькая блондинка и громко крикнула: - Владик!..
Помощник по актерам известного режиссера фон К. чем-то отдаленно напоминал школьного учителя физкультуры. Та же подтянутость, молодцеватость и что-то от вышедшего в отставку военного. Мы поздоровались за руку.
- Владислав Анатольевич, - еще раз представился учитель физкультуры. - Как дела?
- Плохо, - сказал я.
- Вам надо будет пройтись от окна к дивану, - дружелюбно сказал пом по актерам, будто не замечая моей реплики, и ласково оглядел мою жену. - У дивана остановиться, посмотреть в камеру и сказать, кто вы и что вы.
- И все? - удивился я.
- Да. - Владислав Анатольевич тоже немного удивился. - А что еще?
И он опять ласково посмотрел на Марину. Мне показалось, что еще немного и он забежит сзади, чтобы оценить, как она выглядит и с этой стороны.
- Потом фон К. проработает отснятый материал и выберет нужный ему типаж.
- А это у вас настоящие чеченцы? - вдруг спросил я.
- Настоящие, - гордо отвечал Владислав Анатольевич. - Это группа кабардинских актеров из ГИТИСа.
- Всех немедленно депортировать, - неожиданно сказал я. Причем более всего неожиданно для самого себя.
Видимо, такую реакцию дали раннее вставание, гонка на такси на другой конец города и бесцеремонное разглядывание кабардинскими артистами моей жены, так как ответственно заявляю, что шовинизм, тем более великодержавный, мне абсолютно не свойственен. Пом по актерам поперхнулся и застыл, а все бойцы в зеленых повязках немедленно ко мне повернулись, просто онемев от такой наглости. Довольный произведенным впечатлением и, по правде говоря, несколько устыдившись, да и струсив, я отошел к окну и стал ждать своей очереди.
Все было предельно буднично. За окнами сквозь сочную июльскую листву просвечивало солнце. Молодые люди и девушки за моей спиной пересекали комнату по диагонали и, повернувшись к камере, кто развязно, а кто дрожащим от волнения голосом коротко рассказывал о себе. Довольно скоро маленькая женщина за столом, видимо, возглавлявшая все мероприятие, назвала мою фамилию.
Я вдруг тоже заволновался и, стараясь подражать походке виденных мной по телевизору манекенщиков, под неодобрительные взгляды “бойцов” пеликаном прошелся по залу, у дивана повернулся и со всем дружелюбием, на которое был способен, глядя в камеру, представился.
- А род занятий?.. - подсказала маленькая женщина из-за стола. - Род занятий скажите…
- Писатель, - нагло заявил я.
- Спасибо, - как мне показалось, с любопытством сказала маленькая женщина, и красная лампочка, до той поры горевшая на камере, погасла. - Мы вам позвоним. - Она подумала и добавила: - Если что.
Я был разочарован:
- И все?!
Владислав Анатольевич посмотрел на меня уже с беспокойством:
- А что еще? Вам позвонят.
Два рослых “бойца”, с неудовольствием на меня глядя, подошли поближе.
“И зачем я сказал свой домашний телефон? - подумал я. - Мог бы дать рабочий”. И, показав глазами на портрет Че Гевары на стене (а может, это был Хосе Марти?.. Если честно, я плохо разбираюсь в этом), я улыбнулся. Как мог приятнее улыбнулся и поднял вверх большой палец.
Наивные дети гор заулыбались в ответ.
На улице я устроил Марине небольшой скандал.
- Зачем ты меня сюда привела?! Чуть свет разбудила, потом пришлось брать такси, - ругался я, стоя в тихом и пустом переулке, а она лишь изредка виновато вздыхала и пыталась взять меня за руку. - Зачем мне все это?! На такси - восемьдесят рублей. Обратно - еще столько же! Мне писать надо, ты же знаешь!.. Все заняты своим делом, даже кабардинцы!.. Один я болтаюсь, как говно в проруби!..
Жена успокаивала меня, как могла, говоря, что сама не знала, что так будет.
- Вот, например, у двоюродного брата режиссера фон К., тоже знаменитого режиссера - фон М. (правда, он в отличие от брата не любит немецкую приставку “фон” и редко ее употребляет), целый отреставрированный особняк в старой Москве, - говорила она. - Я слышала, что многие пробы проходят там, и, говорят, все очень значительно и прилично. Есть и пальмы, и охрана.
- То фон М., а то фон К.! - уже смягчаясь, сказал я. - Особняк в старой Москве… Надо было знать - это же совершенно разные люди!
В переулке было пусто. Как я уже говорил, сочная летняя листва на тополях чуть шевелилась под слабым ветром. Чувствовалась приближающаяся жара. Темно-красный кирпич дома, где располагался “Фонд авторского кино”, усиливал ощущение.
- Пойдем в “Макдоналдс”, - примирительно сказала жена. - В кои-то веки оказались днем в городе, давай погуляем.
И знаете, конечно, это к делу не относится, но мы очень неплохо провели остаток дня. Сначала час просидели в “Макдоналдсе” (Марина почему-то любит это заведение, говорит, что оно свободное), потом пошли в другое кафе, получше, на Самотеке, оттуда позвонили одной знакомой, она недалеко живет, и напросились в гости. Пешком отправились к этой Даше, по пути купили вина, болтали с ней до позднего вечера, потом смотрели по видаку замечательный феллиниевский фильм про клоунов, говорили о книгах, пили вино, остались ночевать, и на следующее утро я как-то даже и забыл о том, что только вчера пробовался на роль в новом фильме Авдея фон К.
2. Старый друг
Прошла неделя. Жара в Москве началась, и мы решили уехать на дачу.
И, собственно говоря, если бы не моя привычка всюду опаздывать, то, возможно, эта история не получила бы никакого продолжения и я бы никогда больше не соприкоснулся с миром большого кино.
Но я собирался слишком долго. В результате мы опоздали на электричку, решили ехать позже и сели пить чай. В этот момент зазвонил телефон, и я почему-то взял трубку.
Я говорю “почему-то”, так как обычно этого не делаю. Не люблю. В крайнем случае, у меня есть автоответчик. С ним все и разговаривают. Я понимаю, что это не очень вежливо, но так оно спокойнее. Оставьте свое сообщение после сигнала, и я вам перезвоню.
Но на этот раз, повторяю, почему-то я взял трубку.
- Да! - говорю. - Але…
А там какой-то мужик называет мою фамилию и говорит:
- Будьте добры к телефону такого-то.
Я испугался. Кто это? - думаю и строго так его останавливаю:
- А кто его спрашивает?
Вечно, знаете ли, жду каких-то гадостей по телефону. Потому и автоответчик.
- Я звоню вам от режиссера фон К., - буднично отвечает мужик - Не могли бы вы завтра прийти к нам на примерку?
Я немного растерялся. Не ожидал я, честно говоря, такого поворота, тем более так сразу, поэтому только и смог, что сказать:
- Вообще-то я завтра уезжаю на дачу.
На этот раз притих мужчина. И после небольшой паузы говорит:
- Ну, может быть, вы все таки приедете… Примерка - дело небольшое.
