Священник тихо присвистнул.
— Замужем… О, Святой Георгий, я начинаю чувствовать что-то вроде уважения к этой женщине. Что вы теперь предпримете?
Из тумана словно привидения показались четыре круглые башни крепости Ле-Кротой.
— Герцог Бургундский поможет нам найти решение, — мрачно ответил Ранд.
Глава 5
Судя по всему, Ранд уехал. Вот уже две недели на полянке у креста Святого Катберта было пусто, не считая одинокой фигурки смущенной этим обстоятельством молодой девушки. Лианна продолжала приходить сюда одна в надежде увидеть Ранда. Она терпеливо дожидалась часа, когда на полянку слетались вальдшнепы…
За эти томительные дни воспоминания о нем превратились в тоску, а тоска сменилась одержимостью. Девушка не смогла забыть ангельскую улыбку Ранда, его губы, шептавшие нежные слова, прежде чем слиться с ней в поцелуе, его ласкающий слух голос, когда он пел о неразделенной любви…
Ее тело взывало к нему с такой страстью, что это причиняло Лианне боль. Ранд, сам того не желая, разбудил в девушке скрытые желания, о которых она даже не подозревала, и только он мог удовлетворить их.
Что-то мистическое, вечное связало их с первой же встречи, и Лианна знала, что даже если Ранд больше не вернется, она никогда не освободится от воспоминаний о нем.
У Лианны было только одно объяснение его исчезновения. Она узнала, что англичанин покинул прибрежный город, очевидно, ее гаскон-ский рыцарь теперь преследует барона. Ведь он собирался ломать для нее копья и сейчас невольно выполняет свое намерение. Эти мысли успокаивали Лианну, давали какую-то надежду.
С каждым днем девушка становилась все грустнее и печальнее. Однажды, подходя к конюшне, она заметила валявшуюся на земле позолоченную кожаную уздечку.
Роланд, главный конюх, поспешно поднял ее и забормотал с виноватым видом, ожидая привычной взбучки:
— Извините, госпожа. Я, должно быть, не заметил.
Но Лианна ничего не сказала и рассеянно отдала ему поводья своей белой красавицы. Что значит какая-то потерянная уздечка, когда разбито ее сердце?
Конское ржание отвлекло девушку от тоскливых мыслей. Словно очнувшись ото сна, она с удивлением заметила, что все ранее пустующие стойла заняты.
Поймав ее вопросительный взгляд, Роланд объяснил:
— Прибыл господин Гокур, моя леди. Лучший воин Франции. Он очень заботится о своих лошадях.
Лианна похолодела от какого-то мрачного предчувствия. Разумеется, она ждала Гокура: в замке все было готово для его визита. Однако теперь, когда он здесь, ее вызов герцогу Бургундскому стал неотвратимой реальностью. Взяв себя в руки, Лианна направилась в зал, чтобы поприветствовать почетного гостя.
Рауль де Гокур сидел с Жерве у камина. У него было волевое, надменное лицо и холодный властный взгляд словно лишенных ресниц глаз, которые походили на серые камни, покрытые льдом. Один вид этого человека внушал уважение и страх.
Заметив Лианну, Жерве улыбнулся. С некоторых пор их отношения изменились в лучшую сторону. Неожиданно для себя Лианна стала терпимее относиться к своему пасынку. Это объяснялось и тем, что он отменил запрет своего отца на ее занятия стрельбой и, кажется, не возражал против отлучек Лианны из замка.
— Подойди, поприветствуй нашего гостя, — дружелюбно сказал Жерве.
Его взгляд на какое-то мгновение задержался на простом домотканом платье девушки, но в нем не было неодобрения.
Лианна с достоинством приблизилась к Гокуру.
— Добро пожаловать, месье.
Он осторожно взял руку девушки и коснулся губами кончиков ее пальцев.
— Мадам, — пробормотал Гокур.
— Спасибо, что прибыли помочь мне.
Его холодные бесцветные глаза чуть прищурились, и Лианна догадалась, что он так улыбается в свойственной ему вялой манере.
— Я не мог не приехать, когда узнал о храбром поступке, который вы совершили во имя Франции.
Несмотря на то, что Лианна не совсем доверяла Гокуру, она обрадовалась, что он не сказал ничего из того, что было так мучительно выслушивать от герцога Бургундского.
— При сложившихся обстоятельствах у меня не оставалось выбора. Я не могла выйти замуж за барона Лонгвуда и отдать Буа-Лонг английской короне.
— Согласен, мадам. Буа-Лонг — это то, что сейчас так необходимо королю Генриху: крепость на Сомме откроет ему дорогу на Париж. Генрих имел виды на Францию, но благодаря вам он не сможет продвинуться ни на шаг.
— А благодаря вам, месье, — вступил в разговор Жерве, — англичане не возьмут Буа-Лонг силой.
Лианна смерила его холодным взглядом. Значит, Жерве тоже имеет представление о том, как обстоят дела. Она снова повернулась к Раулю.
— Мне стало известно, что англичанин покинул город: видели, как отплывает его корабль. Однако он может вернуться.
— Я уверен, что присутствие в замке пятидесяти моих самых лучших воинов остановит его.
Лианна окинула внимательным взглядом зал: привычная мирная обстановка. Слуги накрывали столы для вечерней трапезы; в дальнем углу старая матушка Брюло нянчилась с двумя малышами; сенешаль Гай усердно трудился над составлением отчета о проделанном за день.
Страх бился в Лианне словно крылья ночной птицы, но не за себя, а за всех людей, находившихся на ее попечении. Какая участь ожидает их? Сколько полей будет вытоптано и сожжено, если король Генрих начнет действовать? Смогут ли они выжить, если англичане лишат их крова и угонят весь скот? Даже пушки Шионга вряд ли смогут укротить гнев Генриха.
Словно прочитав мысли Лианны, Гокур ободряюще потрепал ее по руке.
— Я уже послал десяток своих людей разведать окрестности. Они доложат мне при первом же появлении англичан.
— Мы перед вами в огромном долгу, — улыбнулась Лианна.
Однако на душе у нее было неспокойно. Великий полководец Франции прибыл сюда, чтобы защитить Буа-Лонг. Почему же его присутствие вызывает такое странное, необъяснимое чувство страха?
Гокур поднял кубок вина.
— Для меня нет выше награды, чем сохранить независимость Франции, моя леди.
— В настоящий момент я озабочена только тем, как отстоять Буа-Лонг, — заметила Лианна.
— С моей помощью мы без труда добьемся этого, — пообещал Гокур, скользнув глазами по ее фигуре и задержавшись на талии. — Тонкая, как ивовый прутик, — пробормотал он с легким осуждением. — Вам бы следовало поскорее вернуть из Парижа супруга и позаботиться о наследнике.
Лианна надеялась, что ее смех не покажется Гокуру принужденным, потому что в этот момент словно невидимая рука сдавила ее горло.
— Боже мой, месье, оставьте такие разговоры моим женщинам или предсказателям, блуждающим по болотам.
— Я не шучу, — возразил Гокур. — Поймите, ребенок — это политическая необходимость. Он должен укрепить брак, против которого так возражает герцог Бургундский.
Жерве нарочито громко откашлялся, привлекая к себе внимание; его обычно приятная улыбка казалась сейчас натянутой.
— У Буа-Лонга уже есть наследник, — осторожно заметил он.
Гокур пожал плечами.
— В жилах Беллиан течет кровь бургундской ветви и Эймери-Завоевателя. Позор, если вдруг прервется их род.
