Он растерянно заморгал глазами.
— Прогнал…
— Да, да, мы слышали, что «проклинальщик» уплыл, — в ее глазах сияло восхищение. — Ты дрался с ним, Ранд? Ты убил того, кто хотел завоевать замок?
— Англичанин уплыл… по своей собственной воле, — с трудом подбирая слова, заговорил Ранд. — Кровь не пролилась.
— О, он убежал в Англию как последний трус, да?!
— Я не знаю, Лианна. Я просто не знаю, — его голос звучал неуверенно и очень печально.
— Да на тебе лица нет, мой гасконец, — дотронулась она до его рукава и без всякого перехода спросила: — Ты за «арманьяков» или «бургундцев»?
— Интересно было бы узнать об этом у твоей госпожи. В ней течет кровь «бургундцев», а она ищет поддержки у «арманьяков»?
Глаза Лианны расширились от удивления.
— Откуда тебе известно о Гокуре?
Ранд пожал плечами.
— Из его присутствия в Буа-Лонге не делают секрета.
— А может быть, ты шпион «бургундцев»… или англичан? — с притворной суровостью продолжала допытываться Лианна.
Он усмехнулся.
— А если и так?
— Тогда я выкраду твой кинжал и заколю тебя! — продолжала дурачиться девушка, но, заметив печаль в глазах Ранда, приложила его руку к своей щеке и попросила: — Пожалуйста, поговори со мной. Я хочу знать о тебе все.
— Я бы многим поделился с тобой… если бы мог, — тяжело вздохнул Ранд.
— У тебя есть семья?
Его глаза потеплели.
— Да, если можно назвать семьей группу весьма разношерстных мужчин, — криво улыбнулся Ранд.
— Это твои люди? — не унималась Лианна, оглядываясь вокруг.
— Мои товарищи, но ты не найдешь их здесь.
— Расскажи о них, Ранд.
— Это самые обыкновенные люди, у которых есть матери, любимые… только у священника, разумеется, нет возлюбленной.
Лианна лукаво улыбнулась.
— Меня бы вполне устроило, если бы ты постоянно дружил со священником… Ранд рассмеялся.
— Ты бы так не говорила, если бы знала этого священника. Его чаще можно увидеть на охоте, чем в церкви, исповедующим прихожан. Да и мессу он иногда служит в заляпанных грязью сапогах и с манжетами для сокола.
— А остальные твои товарищи?
Взгляд Ранда снова стал настороженным и отчужденным.
— Думаю, будет лучше, если мы помолчим о некоторых вещах.
Лианна поняла, что затронула запретную тему, и, желая снова вернуть расположение Ранда, поднялась на носки и чмокнула его в щеку. Все-таки несправедливо расспрашивать человека, когда у нее самой полно секретов! Лианна не могла теперь признаться Ранду в том, что она и есть мадемуазель де Буа-Лонг, к тому же еще и замужем; а как сказать о гневе герцога Бургундского и английского короля?! Нет, пусть эта рощица останется местом их свиданий, местом, где они смогут забыть о том, что являются частью чьих-то планов.
— Время сейчас смутное, — примирительно произнесла Лианна. — Я не буду тебя больше досаждать расспросами.
* * *
Благоухающие весенними цветами поля манили к себе, звали прогуляться по их яркому ковру. Ранд то и дело наклонялся, чтобы сорвать нежную фиалку, полураспустившийся василек, какие-то веселые ярко- розовые цветочки, названия которых он не знал, и одну за другой рассказывал истории о храбрых рыцарях, коварных злодеях, несчастных девушках. Лианна слушала его словно завороженная, наслаждаясь своеобразным музыкальным голосом Ранда и представляя персонажей рассказов так же отчетливо, как видела цветы, которые он собирал в букет. На душе у нее было легко и радостно.
Ранд остановился на небольшом холме и с улыбкой протянул девушке цветы.
Лианна недоуменно пожала плечами.
— Что прикажешь мне с ними делать?
— Ради Бога, Лианна! — удивился он. — Вдыхай их аромат, просто наслаждайся ими!
Она засмеялась.
— Наслаждаться? Что за глупости! — фыркнула девушка и, вытащив из букета стебелек мандрагоры, поучительно заметила: — Вот из него при простуде готовят отвар.
— Ты испытываешь мое терпение, — вздохнул Ранд и засунул цветок ей за ухо. — Ну почему для тебя все должно иметь практическую пользу?
— Я не знаю, как по-другому смотреть на вещи, — взяв в руку фиалку, Лианна стала пристально рассматривать ее, затем бросила растерянный взгляд на изобилие цветов вокруг. — Честно говоря, они мне все кажутся одинаковыми.
Ранд нежно взял ее за подбородок и провел лепестками цветка по губам.
— Тогда позволь доказать тебе, что это не так.
Он уселся на траву и рассыпал вокруг себя цветы; на их тонкий аромат тут же слетелись бабочки.
Затаив дыхание, Лианна любовалась Рандом. Он был такой красивый, такой искренний! Как бы ей хотелось иметь хоть чуточку его уверенности в себе, хоть капельку его чарующей безмятежности, что позволяла ему восторгаться даже каким-то полевым цветком.
Лианна воспитывалась в атмосфере тайн и интриг, с детства привыкла трезво смотреть на вещи и больше доверяла своему разуму, чем сердцу; она совершенно не знала языка чувств и не могла разделить восторгов Ранда. Это приводило девушку в отчаяние.
Она медленно опустилась рядом с Рандом, рассеянно наблюдая за беззаботно порхающей над цветами бабочкой.
— Почему у тебя такой грустный вид? — мягко спросил он.
— Мне бы очень хотелось быть такой, как ты, Ранд. Такой… беззаботной.
— Беззаботной?! Дорогая моя, ты, действительно, считаешь, что я беззаботный?
— А разве это не так? Ты полон самых неожиданных удовольствий… — Лианна запнулась на этом слове и нахмурилась. — Извини, наверное, у меня плохо подвешен язык, я не умею выразить словами то, что чувствую.
— А ты попробуй, Лианна.
— Понимаешь, — неуверенно начала она. — У меня внутри какая-то пустота, мрак… Я знакома с оружейным делом, со свойствами пороха, умею рассчитывать время взрыва, мне известны некоторые научные открытия, но никто не научил меня… — Лианна судорожно сглотнула. — Вот ты сказал, что я красивая, но мне трудно в это поверить, потому что я не чувствую этого сердцем. Мне никогда не приходилось задумываться над тем, что красота имеет какую-то ценность.
Лианна слышала учащенное дыхание Ранда, видела, как дрожат его пальцы, сплетая венок, и не могла понять, что же так взволновало юношу. Закрепив наконец последний цветок, он украсил венком голову Лианны; цепочки из лаванды спускались ей на плечи, красиво обрамляя лицо. Затем Ранд приподнял девушку за талию, так что слетели деревянные туфли, и опустил босыми ногами на прохладную весеннюю траву.
Лианна стояла перед ним, украшенная гирляндами цветов, с бьющимся от волнения сердцем, и видела, как полыхает в глазах Ранда желание. Его неподдельное восхищение заставило ее впервые поверить в то, что она, действительно, красавица, и дало внезапно глубокое ощущение своей значимости.
Словно понимая ее состояние, Ранд погладил девушку по щеке и ласково произнес:
