Со Старостенко мы расположились в кают-компании, предварительно не вдаваясь в проблемы, плотно перекусили, затем под свежезаваренный кофе стал расспрашивать, что там реально произошло и кто мутит воду, пытаясь создать неконтролируемую мной точку влияния.
Владимир Викторович, высокий, рыжеватый детина с мощными руками бывшего спортсмена, которого помнил раньше, очень сдал. Сейчас передо мной сидел уставший и сильно постаревший человек, перенесший все перипетии гражданской войны и ядерной бомбардировки. Но видимо в нем что-то надломилось, и с трудом удалось его расшевелить, так чтоб вызвать на откровенность. Выслушав версию Викторовича о последних событиях, выданную в любимых выражениях, иногда переходящих на мат, стало понятно, как с иезуитской хитростью его додавили и заставили сдать свои позиции, и какой гадюшник мне достался в наследство от той жизни. С трудом подавил в себе желание взять чистый лист и начать составлять расстрельные списки.
«Блин, еще и это, вот ведь дерьмо неугомонное, откуда в людях это все? А Викторовича надо расшевелить, а то совсем сломался мужик…».
Самое интересное что они, электронщики в большинстве всего обеспечивали жизнеспособность бункера, за продукты ремонтируя электронику, налаживая системы связи и безопасности, а все остальные теоретики практически сидели у них на шее, а теперь вообще решили подмять под себя и, как оно говориться, занять места в президиуме. Естественно меня это не устраивало, поэтому план действий возник у быстро – вариант один, чтоб заполучить абсолютного союзника со стороны «яйцеголовых», на которого можно будет сделать ставку и возложить научную деятельность, а в это роли я видел только Старостенко и преподавателей с кафедры радиофизики, надо Викторовича сводить на ту сторону. Таким образом, вправлю ему на место мозги и заставлю работать более жестче и эффективнее. Придумано и сразу стал действовать.
– Владимир Викторович, пока там у вас в бункере капитан Строгов всех ставит в позу удивленного тушканчика, вы погостите здесь, я вам кое-что покажу и на основании этого мы с вами выработаем план дальнейших мероприятий, список людей, кто понадобится, и особенно список тех кто НЕ понадобится.
Он пожал плечами, соглашаясь, а в глазах у него блеснул какой-то азарт и надежда.
«Н-да, я тут становлюсь уже профессиональным продавцом надежды, вот как получается, хотя в данной ситуации это самый востребованный товар.»
Артемьева разместила Старостенко в отдельном гостевом боксе, а я отправился заканчивать настройку портала. В таких трудах время пролетело быстро, и уже к вечеру волновая линза была заново сфокусирована. В процессе перенастройки и замены части кабельной сети, я как всегда кое-что модифицировал, кое-где сделал по иному, что-то подправил и перенастроил, в общем, сейчас получал истинное наслаждение от самого процесса, который был никак не связан со стрельбой, беготней под пулями и обязательным риском для жизни.
Пока работал кусачками, отвертками, прозванивал тестером контакты, мысли были заняты особенностями путешествия во времени. До нынешнего момента мы пользовались только обнаруженным российскими учеными каналом в 41-й год. Но ведь такой канал не единственный, об этом говорили трудности в настройке на действующий прокол во времени. Тут как по аналогии при настройке на определенную радиостанцию: мешают помехи наведенные соседними по диапазону радиостанциями, поэтому чем выше селективность у приемника тем точнее он будет настраиваться. Сейчас по прошествии времени и многочисленных попыток мне удалось добиться этой селективности, но из-за дефицита времени приходится пользоваться только одной «радиостанцией», а вот поискать другие, пока не получается. Поэтому все мысли были заняты неким подобием панорамного сканера для поиска других каналов, что дало бы дополнительную степень свободы и возможность не зависеть от прямых поставок из Советского Союза 1941-го года. Завершив монтаж, я перебрался в вычислительный центр и занялся перенастройкой комплекса, точнее дополнением его несколькими подпрограммами способными в первом приближении заняться поиском других каналов. Набросав блок-схему и реализовав ее костяк и интерфейс, я был отвлечен от работы самым возмутительным способом. Сначала с центрального поста сообщили что возвращается Строгов, а потом прибежала Катя и выразительно вращая глазами доложила о выходе на связь группы армейской разведки, которая нас пасла засев в развалинах Симферопольского аэропорта. По оговоренному каналу от них получили короткое сообщение: «Полосатые друзья Феникса возвращаются, обеспечьте встречу. Ждем решения по своей судьбе».
Тут подтянулся Васильев, уже пришедший в себя после контузии светошумовыми гранатами.
– Ну, Вадик что думаешь?
– Судя по всему, возвращается Дегтярев и не один и это санкционировано его руководством…
За него продолжила Артемьева.
– Это возможно только в одном случае. Его повязали свои, он дал полный расклад и разведка ВМСУ решила играть на нашей стороне.
Я сам уже сложил и прокачал ситуацию
– Да, вот только как обставлена ситуация, тут не понятно. Сказали что возвращается только Дегтярев с друзьями, значит его руководство осталось на месте, значит формально они еще замыкаются на Киев и Олега отпустили, скажем так, неофициально, типа сбежал. Но разведгруппе, скорее всего сообщили, что наш статус «союзники», а с приходом Дегтярева и компании, статус может измениться до «свои в доску» и тогда они просто открыто выйдут и постучатся в дверь, типа «пустите на огонек».
Артемьева и Васильев промолчали и я продолжил.
– Запросите примерное время прибытия и поднимайте всех по тревоге – это могут быть ряженные и под прикрытием Дегтярева попытаются захватить бункер со всем содержимым.
Артемьева задала мучавший всех вопрос:
– Командир, думаешь началось?
– Даже если это реально Дегтярев и расклад идет по самому лучшему варианту, то это точно начало больших неприятностей.
– Понятно.
– Так что работайте, все это мы уже обсуждали и готовились, а я постараюсь в ближайшее время запустить портал и подготовить переход в Севастополь 41-го года, действительно пора эвакуировать народ из этой помойки в нормальный мир.
По сигналу тревоги, многочисленные подразделения выдвигались из бункеров в так называемые опорные пункты, оборудованные в подвалах домов, снабженные запасами топлива, пищи и боеприпасов. В пригороды выдвигались маневренные группы и в качестве иррегулярных частей привлекались независимые группировки, которые готовы были участвовать в боевых действиях ради зачисления в качестве штатной единицы в группировку майора Оргулов. При начале масштабных боевых действий подходы к бункерам оказывались перекрыты огневыми точками и любая попытка штурма даже с применением тяжелой техники вела бы к большим потерям нападавших. Учитывая высокую плотность инженерных заграждений, противопехотных и противотанковых мин, управляемых фугасов, расположение которых являлись тайной, взломать такой укрепрайон было под силу полнокровной дивизии со всеми средствами усиления. В нынешних условиях скрытно перебросить такое количество техники и личного состава весьма проблематично, а точнее даже собрать такие силы уже было просто не реально.
То, что мы налаживали и организовывали последние несколько месяцев заработало, показывая всем, насколько нынешняя ситуация в регионе изменилась с приходом к власти нашей группировки. Многочисленные подачки и обещания, которыми мы соблазняли мелкие группировки, сделали свое дело – несколько сотен боевиков присоединились к нам. Вначале, когда мелкие царьки еще считали себя хозяевами при попустительстве Черненко, пришлось некоторым показательно обломать рога, поставив вместо них более адекватных и управляемых, что резко повысило рейтинги тех групп, что входили в зону наших интересов, и создало даже определенный ажиотаж в очереди на получение нашего одобрения и благосклонности. Теперь это все давало плоды. Если даже окажется, что вся тревога объявлена впустую, то всем в городе и окрестностях станет ясно, кто здесь власть и кто в состоянии поднять и организовать такую силу.
Я находился в центральном посту, выслушивая доклады, получая кодовые фразы и тщательно фиксируя все этапы проведения общей мобилизации.
В течение часа все выдвинулись на позиции и затаились в ожидании информации о противнике. В
