там может гореть. Постепенно, наблюдая за прыгающим столбом огня, они сначала встревожились, потом забеспокоились, а затем испугались. И когда малый, у которого был бинокль, сообщил, что видит, как темная фигура движется впереди пламени, решили разузнать, в чем дело.
Он нахмурился, глядя на сверкающее озеро.
– Когда они добрались туда, огонь потух. Остатки дыма лизали поверхность скалы. По широкому выступу, куда легко добраться, были намеренно разбросаны остатки обуглившегося дерева и выгоревшего вереска. Посередине черного пятна лежало тело Гезы на спине. – Грант резко достал сигарету, говорил вяло и без эмоций. – Она не слишком обгорела. Когда он бросил ее в огонь, она уже умерла. На ней был разбросан пепел, а горло перерезано.
– О Боже мой…
– Она была, – продолжал Родерик так же вяло и беспристрастно, – полностью одета, лежала спокойно со скрещенными на груди руками. Хотя, очень странно, она была босиком, и с нее были сняты все украшения.
– Украшения?.. – спросила я, изумившись. – Но, Боже мой…
– Нет, не украдены. У нее, бедняжки, не было ничего, что стоило воровать, не говоря о том, из-за чего можно убить. Все было сложено в маленькую кучку в углу выступа. Туфли, кожаный ремень и все безделушки – кольцо, дешевый браслет, брошь, сережки, даже пара заколок для волос. Странно, вам не кажется?
Но я не думала о странности. Я сказала свирепо:
– Бедный ребенок несомненно одел на себя все самое хорошее для него, да?
Он быстро взглянул на меня.
– Это особенно неприятно, правда?
– Да, конечно. – Я посмотрела вверх и вдоль южной гряды Блейвена. – А полиция подозревает Джеймси или господина из отеля?
Грант пожал плечами и загасил сигарету о скалу.
– Бог знает. Они с того дня так и ходят туда-сюда, всех просеяли через сито… Очень спокойно, ненавязчиво, но тщательно. Теперь видите, почему наши нервы на пределе?
– Вижу, – ответила я мрачно. – Должна сказать, немного странно, что майор Персимон не предупредил новых гостей о происходящем. Возможно, они бы предпочли не приезжать.
– Наверняка. Но, очевидно, он считает, что Джеймси говорит небылицы, чтобы выгородить себя, и это не имеет никакого отношения к отелю. Ну, основная часть допросов закончена, и полиция помалкивает. Едва ли можно ожидать, что Билл, майор Персимон, испортит сезон, а возможно, и разорит отель.
– Думаю, нельзя.
Я загасила сигарету и встала. Он тоже поднялся и смотрел на меня.
– Надеюсь, все это не очень вас огорчило, – сказал он неуклюже.
– Если и да, едва ли это важно. Вот бедный ребенок, который идет на смерть в горы, одетый во все лучшее… – Я закусила губу и ударила ногой по пучку вереска, затем подняла голову и посмотрела прямо на него. – Только скажите, какие джентльмены были в этом отеле тринадцатого мая.
Голубые глаза спокойно встретили мой взгляд.
– Все те, – ответил он без выражения, – которые находятся здесь теперь, за исключением шофера мисс Мэйлинг.
– И у кого из вас, – спросила я голосом следователя, чувствуя себя несчастной и в то же время глупой, – есть алиби?
– Ни у кого, насколько я знаю. – Он нисколько не возмутился тем, что я включила его в число подозреваемых, что сделало эту историю окончательно ужасной. – Два парня из лагеря у реки клянутся, что были вместе. Третий нет. За полковника Каудрей-Симпсона и Билла Персимона ручаются жены, но это, конечно, имеет мало значения. Корриган и Брейн отсутствовали – рыбачили на озере Лох ан Атейн.
– В полночь?
– Так делают очень многие. В это время года совсем темно практически не бывает.
– Значит, они были вместе?
– Нет. Разошлись в разные места где-то около одиннадцати и в разное время вернулись в отель. Миссис Корриган говорит, что ее муж вернулся задолго до полуночи.
Странная нотка в его голосе заставила меня грубо уточнить:
– Вы ей не верите?
– Я так не сказал. Только думаю, что немало ему пришлось ходить, чтобы вернуться к полуночи. Это озеро находится в миле от конца Грейтхич, и дорога очень трудная.
– Он сам вошел в отель?
– Дверь открыта всю ночь.
– Очень мило, – сказала я. – А мистер Гей?
– Он был в кровати. Такое алиби очень трудно опровергнуть.
– Или доказать.
– Как хотите. У меня такое же.
– Ой, простите, – сказала я и вдруг почувствовала себя беспомощной. – Это… фантастично, не так ли? Во всяком случае, не могу поверить… У меня нет права допрашивать вас, словно вы подозреваемый номер один. Искренне сожалею…
Он хихикнул.
– Все в порядке. В конце концов, это ваше дело, оставаться ли здесь. Вам судить, с кем, если вообще есть такой, безопасно.
Я приложила руку к щеке.
– Боже мой… Вероятно. Не подумала.
Он сказал быстро, с раскаянием:
– И я дурак. Заговорил прежде, чем мы вернулись к огням и людям… Пойдемте. – Он взял меня за руку и помог перейти через россыпь камней. – Вернемся в отель. В конце концов, исходя из того, что вы знаете, можно и меня считать подозреваемым номер один. Пойдемте здесь. Вдоль вершины есть тропинка. Немного пройдем поверху, а потом спустимся.
Я шла за ним, а мое сердце, как это ни удивительно, отчаянно колотилось. Заметно стемнело. Сзади светился запад, впереди призрачная луна плыла в бесконечном небе, а Блейвен устремлялся вниз, будто в падении. Его грозные очертания странно повторяла неясная тень перед нами, как раз на тропинке… Высокая груда на вереске отмечала вершину горы. Родерик Грант вел меня мимо этой тени, не глядя на нее, но я неуверенно обернулась.
– Что это? Условный знак?
Он небрежно взглянул через плечо.
– Это? Нет, это костер.
Я остановилась, помертвев, и выронила его руку. Вдруг я заметила, как тиха долина, тиха и пустынна. Огни отеля казались очень далеко.
Я спросила: «К-к-костер?» – и мой голос прозвучал, как карканье.
Он уставился на меня.
– Да. Что произошло? – Затем его голос изменился. – Боже мой, я снова это сделал. Я не думал… Не имел в виду напугать вас. Я дурак. – Он сделал два больших шага ко мне, его руки очутились у меня на плечах. – Мисс Джанет… – Он вдруг обратился ко мне по имени. – Не бойтесь. Местные жители собираются праздновать Коронацию. Они неделями собирали дрова для костра. Здесь нет ничего зловещего, как там… – Он нежно тряхнул меня. – А также заверяю вас, что я не убийца.
– Никогда об этом и не думала, – ответила я дрожа. – Это я дура. Извините.
Его руки опустились, и я увидела, что он улыбается в сумерках.
– Тогда пойдем в отель, а? – сказал он.
Мы повернулись к огням «Камасунари».
В конце концов, было не так уж поздно. Отель был ярко освещен, нес тепло и безопасность. Отдыхающие еще не спали. В комнате отдыха Гартли Корриган и Алистер допивали последний напиток, а поблизости безмятежно читал Рональд Бигл. И мысль, что любой из них может быть виновен в
