Джордж, не обращая внимания на Блэйда, продолжил:
— Пока вы не станете мужем и женой, подобное не должно повториться. Помолвка состоится завтра утром. Я скажу священнику, чтобы он все подготовил. Венчание последует вскоре после обручения.
Джордж вновь поднял шпагу.
— Есть ли какая-нибудь причина, по которой венчание невозможно? Может быть, вы предпочтете дуэль?
Не успел Блэйд заговорить, как Ориел повернулась к нему и сжала его руку. Ее взгляд заставил его заколебаться. Она смотрела на него так, будто для нее он был единственным человеком в этом мире. Ориел улыбнулась, и он промолчал.
— Послушай, Джордж, — сказала Ориел. — Он уже несколько недель находится в этом печальном доме лишь для того, чтобы добиться моей руки. Мы согрешили до свадьбы. Это правда. Но завтра в церкви мы исправим ошибку.
Вновь опустив шпагу, Джордж взглянул на Блэйда.
— Что скажете вы, милорд? Венчание или дуэль?
Блэйд не сводил глаз с Ориел, она была явно влюблена в него. Да простит его Бог, он был неосторожен, не осознавая до конца, какая она наивная, несмотря на свой возраст и знания. Его опыт общения с другими женщинами, в большинстве своем не отягощенными нравственностью, а также дворцовые интриги и интрижки очерствили его душу. Ориел уверена, что попытки соблазнить ее — прелюдия к бракосочетанию, и сейчас он не мог лишить ее этой веры. Иначе ему придется убить ее двоюродного брата, и тогда уж ни о каких поисках тайного завещания Томаса Ричмонда не может быть и речи. У него нет выбора. Он должен согласиться, а потом попытается отложить свадьбу.
— Дуэль? — сказал он. — Как же я могу драться на дуэли с тем, кто является дорогим кузеном и опекуном моей невесты?!
Джордж окончательно опустил свою шпагу и кивнул. Роберт, ежившийся от холода в ночной рубахе, улыбнулся, довольный таким исходом. Подойдя к Ориел, Джордж притянул ее к себе.
— Больше никаких вольностей, — сказал он. — Я не буду распространяться по поводу твоего грехопадения, но до свадьбы ты должна вести себя, как подобает леди Ричмонд.
— Да, Джордж.
— А теперь-в постель.
Ориел, подскочив к Блэйду, поцеловала его в щеку. Затем в сопровождении двоюродных братьев выпорхнула из библиотеки, оставив Блэйда одного. Обхватив голову руками, он стал поносить себя самыми последними словами, какие только слышал в свое время от Джека Миднайта.
Он совсем спятил от своей страсти. Ориел заманила его в ловушку своей невинностью. Любая другая девушка ее возраста хорошо знает, что постель совсем не обязательно обещает дальнейший брачный союз. Черт бы побрал ее наивность! Если бы она не была такой порядочной, то не ожидала бы от него столь благородных поступков. И тетки тоже хороши. Вывозили бы ее почаще в общество — и она давно бы привыкла к свету и научилась любовной игре, а он не оказался бы в ложной ситуации. Ведь ему придется отвергнуть Ориел после того, как он завершит свою миссию в Ричмонд-Холле.
Блэйд опустил руки и вздохнул. Чему быть, того не миновать. Выйдя из библиотеки, он направился в свою комнату. Рене ждал его.
— Ты уже все знаешь? — спросил Блэйд.
— Да.
— Она влюблена в меня.
— Не первая. До нее были другие.
Блэйд набросился на слугу.
— Черт побери, прекрати молоть вздор. Она — не другие. — Он ухватился за пуговицу на своем камзоле и стал машинально крутить ее. — Ориел полностью доверилась мне, она подарила мне свою любовь. Разве ты не видишь? Дело вовсе не в наслаждении, которое я могу ей доставить. Она даже не думает гордиться или хвалиться тем, что у нее есть такой поклонник. Она отдала себя целиком, а я взял, не задумываясь, что я беру, а когда сообразил, было уже поздно.
Швырнув камзол Рене, Блэйд сел на кровать и стал стаскивать башмаки. Сняв один, он с силой запустил им в стену. На душе у него кошки скребли, и он знал причину. Мысль о возможной женитьбе была для него хуже зубной боли. Воспоминание о неудачном родительском браке заставляло его содрогаться при этом слове. Его детство было настоящей пыткой. Каждую ночь он метался в постели, слыша, как ругаются родители. Едва заслышав их крики, он начинал трястись от страха, плакать и молить Бога, чтобы они перестали ссориться, но этого не происходило.
Позднее их ссоры превратились в настоящую войну, и отец начал бить мать. Однажды Блэйд посмел вмешаться, пытался защитить мать и был зверски избит. Он всегда старался гнать от себя эти воспоминания, иначе бы не смог спокойно жить.
Если бы он женился, стал мужем, его воспоминания снова могли бы вернуться к нему. Хуже того — он мог стать таким же, как его отец. Блэйд унаследовал от отца склонность к приступам гнева, которые он тщательно скрывал. Многие ночи подряд ему снилось, как он убивает отца, и Блэйд, коря себя, считал, что тот, кто жаждет убить своего отца, не может связать судьбу с женщиной. Иногда он просыпался в поту, охваченный страхом, что его душа такая же кровожадная, как и его сны.
Вдобавок ко всему, он давно убедил себя, что женитьба ему противопоказана. В течение долгого времени — в очень юном возрасте — он был единственной надеждой и защитой слабой женщины. Смерть матери освободила его от этого бремени. Если он женится, то снова потеряет свободу. И кроме того, ему не удастся скрыть от Ориел свои ночные кошмары.
Утром Блэйд отправился в церковь, снедаемый дурными предчувствиями. В своих многочисленных интригах он никогда не заходил так далеко, чтобы обещать жениться, и никогда не приходилось ему морочить голову такой простодушной и бесхитростной девушке, как Ориел. Он вошел в храм и, подойдя к алтарю, приветствовал семейство Ричмондов, глубоко запрятав смущавшие его мысли. Все члены семьи поднялись спозаранку, чтобы быть готовыми к столь спешно проводимой церемонии. Ливия и ее сыновья обступили его.
— Это не в наших семейных традициях — проводить обряд обручения в такой спешке.
— Мама, мы так условились, — сказал Джордж. — Мы не хотели тебя обременять: тебе и так тяжело в твоей скорби по дедушке Томасу.
Блэйд повернул голову и столкнулся с внимательным взглядом Лесли.
— А ты, смотрю, время не теряешь! Не так ли, Фитцстивен?
— Твоя кузина покорила мое сердце умом и красотой.
— Ориел? — Казалось, Лесли раньше не думал об этих добродетелях двоюродной сестры. — Да, она не глупа, если, конечно, ты убедишь ее отказаться от этих дурацких вопросов-головоломок. Но — красивая? Ты действительно так думаешь?
— Ты слепой, если этого не видишь.
Лесли усмехнулся.
— Возможно, это потому, что я вырос вместе с ней. — Он подтолкнул Блэйда локтем. — Я стану для вас обоих чем-то вроде почетного телохранителя. Буду, как любимая собака хозяев, всегда под ногами.
— Тогда я посажу тебя на цепь и запру в конуре.
Блэйд продолжал пикироваться с Лесли, когда в церковь вошла Ориел в сопровождении Фейт и ее дочерей. Перешагнув порог, она остановилась у входа. Солнечные лучи через открытую дверь падали ей на голову, плечи, и казалось, что она вся светится золотым огнем. Яркий свет, сверкая в ее волосах, создавал впечатление золотой короны у нее на голове. На какое-то мгновение Блэйд забыл о своих тревогах, секретах Томаса Ричмонда и угрозах английскому королевскому престолу.
Она шла — легкая, воздушная фигурка; впечатление ее хрупкости усиливалось массивными колоннами и высокими сводами храма. Блэйд заметил, что Фейт уговорила его упрямицу надеть в честь их помолвки платье взрослой леди. Теперь он понял, почему, когда она вошла в церковь, ему показалось, что она вылита из чистого золота. На ней было платье, сшитое из золотой и серебристой шелковой ткани, украшенной золотой вышивкой и жемчугом. Ему даже захотелось зажмуриться, настолько ослепительным было ее одеяние.
