глаза дрогнули, и Жан-Поль улыбнулся. Он наклонился вперед и прошептал прямо в лицо Дерри:
— Sacrй Dieu, Anglais , я уверен, что ты приветствуешь такую жестокость. Ты имеешь представление о распятии?
Дерри был захвачен врасплох, когда священник ударом ноги лишил его равновесия и повалил на спину. Его люди держали его, Жан-Поль поглаживал свой кинжал. Лезвие разрезало завязки его камзола, затем рубашку. С последним лучом солнца Жан-Поль распорол батист, и обнажил грудь с тремя длинными тонкими шрамами. Его перевернули на живот, и он услышал, как священник глубоко вздохнул.
Неожиданно его освободили. Перекатившись на спину, он увидел Жан-Поля, насмешливо глядящего на него.
— Ты удивляешь меня, — сказал священник. — Большинство мужчин, которые подвергались подобной пытке, ползали на коленях и хныкали при малейшей угрозе.
Жан-Поль похлопал рукояткой кинжала по ладони.
— К несчастью для тебя, Anglais, меня научил более утонченным способам ведения допроса мой хозяин во Франции и Италии.
Дерри почувствовал тошноту и бурление в животе, когда священник расстегнул плащ и сдернул его сплеч. Дерри не отрываясь смотрел на руки Жан-Поля, который в это время снял перчатки и развязал завязки своего кожаного камзола. Пальцы нырнули вниз и возвратились с золотой цепочкой, и Дерри сощурился. На цепи был подвешен фиал зеленого венецианского стекла, его горлышко было запечатано шелковой нитью и воском.
По приказу Жан-Поля его человек развел костер в стенах монастыря. Языки пламени уже поднимались высоко и отбрасывали пляшущие тени на мягкую траву, растущую между разбитыми плитами. Жан-Поль взял фиал за цепь, и стекло мерцало при свете пламени, раскачиваясь из стороны в сторону. Цвет был похож на тот, что получается, когда солнце светит сквозь молодые листья деревьев.
— Медичи первыми сделали это зелье более двухсот лет назад, — сказал Жан-Поль. — Оно вызывает кошмары, ужасные сны наяву. Я называю его кошмарным зельем. — Он подбросил фиал в воздух и поймал его. — Мне кажется, что заставить тебя говорить с помощью кнута сложнее, чем с помощью этого снадобья. Поэтому я не буду, как ты выразился, терять время. Ты назовешь мне свое имя и имя того, кто послал тебя похитить госпожу Хант?
— Au diable , священник.
Жан-Поль вздохнул и сломал печать с фиала. Вытащив пробку, он, понюхал содержимое.
— Запах лимонов и роз. Приятный запах для такой дьявольской смеси.
Священник протянул руку. Один из его людей передал кружку, наполовину наполненную водой. Он капнул две капли в кружку, взболтал снадобье и направился к охране Дерри.
Робин попытался сопротивляться, но они опрокинули его на спину. Его голова чуть не раскололась, а руки и ноги онемели. Он на мгновение потерял сознание, а когда очнулся, четверо мужчин восседали на нем, прижимая его конечности к земле. Над ним склонился Жан-Поль, заслонив собою свет. Дерри отдернул голову в сторону, когда почувствовал кружку у своих губ.
Священник усмехнулся, потом надавил на повязку на его раненом виске. Дерри вскрикнул, и жидкость полилась ему в рот. Он кашлял и чихал, но было слишком поздно. Он почувствовал, как снадобье проникло в его желудок. Он ощущал вкус лимона и розы, его рот и горло горели.
Брызгая слюной, он выругался. Его освободили и посадили на землю. Поддерживаемый двумя мужчинами, он встряхнул головой, потом посмотрел на Жан-Поля. К его изумлению, позади священника возникла Теа.
— Что вы сделали с ним?
Жан-Поль сказал, не отрывая взгляда от Дерри:
— Помогал ему сделать несколько глотков. Генри, я же сказал, чтобы ты держал ее подальше. Ее Величество королева Шотландии не любит, когда ее друзей расстраивают, показывая им жестокие сцены.
Дерри внимательно слушал, но их голоса, казалось, улетали от него. Он попытался напрячься, чтобы расслышать то, что говорят.
— Что вы с ним сделали? Посмотрите на него! Он дрожит, и взгляните на его глаза.
Дерри закрыл уши. Их голоса вдруг стали очень громкими, причем голос Теа повысился на октаву, в то время как голос священника упал до низкого гула.
Ворвался огонь. Дерри не закрывал больше уши, так как все звуки исчезли, все люди испарились, и он оказался один в темном подземелье. Он слышал свой собственный крик. Метаясь по камере, он обследовал ее. Он был один. Но они скоро придут. Епископ Боннер придет опять, весь потный в церковном облачении;
Толстый, раздувшийся, жаждущий крови и боли, — его боли, его криков.
Так же внезапно, как наступила темнота, ворвался свет, море света. Он был обнажен и подвешен на дыбе, вокруг было море света. Затрещали веревки, лебедка двинулась, и Дерри закричал. Когда веревки ослабли, он упал, задыхаясь, рыдая, семнадцати лет от роду, как груда разъединенных костей.
— Ты убил его.
Свет отступил, сосредоточась на темноволосой фигуре. Она вздернула руку и указала на него. Она говорила голосом его отца.
— Ты убил моего Джона, ты убил его, ты убил его, ты убил его.
Он стоял перед человеком: в одной руке у него была окровавленная шпага, рубашка и ботинки были мокрые от пота и крови Джона. Он опустил шпагу. Медленно он поднял руку и посмотрел на нее так, будто она принадлежала кому-то еще. Да, конечно, ведь она была в чем-то мокром и красном.
— Ты убил его.
Он убрал руку за спину и покачал головой. Он попытался опровергнуть обвинение, но его голос пропал. Кто-то зашил его рот. Он умолял темноволосого человека глазами. Мужчина вытащил шпагу и нанес удар, и Дерри почувствовал, как она вонзилась в его внутренности. Медленно острие проникало в него, разрезая его кишки.
Дерри смотрел, как исчезает лезвие в его чреве, чувствовал агонию страдающей плоти. Вот уже эфес протыкает его тело. Он взглянул на человека, держащего шпагу.
— Морган?
Лицо Моргана торжествующе сияло. Дерри ощущал, как вытекает кровь из его тела и вместе с ней утекает его душа.
— Морган, зачем?
Морган отступил назад и пнул его ногой, продолжая сжимать шпагу. Дерри повалился на спину, в лужу крови. Он упал на землю, кровь хлестала из раны в его животе. Морган встал над ним и посмотрел сверху.
— Морган, зачем?
— Я ненавижу тебя. Ты убил его.
Эти слова отозвались эхом, становились громче, нарастали, пока не заполнили все его сознание, пока не зазвучали внутри него. Он вытянул руки, закрывая голову и уши, но гул раздавался внутри него, наполняя всю голову и все нарастая. Дерри закричал. Кровь прорвалась через грудь, он продолжал кричать. Тело разламывалось от боли, и тогда, когда он уже думал, что умрет от ужаса, он начал падать. Быстрее и быстрее, глубже и глубже падал он в черную бездну, пока наконец она не поглотила его.
Дерри попытался открыть глаза, но это оказалось слишком трудно для его истощенного тела. Он метался между сном и бодрствованием, не сознавая, в каком состоянии пребывает. Он не мог шевельнуться, тем не менее он был в сознании. Тщетно он пытался поднять руку, повернуть голову. Потом кто-то поднял его и прислонил к сильной ноге.
Он почувствовал, как его ударили по лицу, и его глаза открылись. Темноволосый человек ударил снова, и Дерри задвигал челюстями. Еще удар.
— Морган?
— Очнись, .
— Я не убивал его. Это был несчастный случай. Он наткнулся на мою шпагу.
Ему в лицо плеснули холодную воду. Дерри отдышался, сплюнул и потряс головой. Неосторожное
