мельницы Ичаджика и кого-то узнал из ратников.
— А-а! Демка! Где же ты пропадал последнее время? — спросил Ливенцев. — Кажется, с неделю я тебя не видал.
— Я-то?.. Я в Балаклаве был, — пытался улыбнуться Демка, но улыбка ему вообще не удавалась.
— В Балаклаве? У кого же ты там был? У ротмистра Лихачева?
— Ага!.. В эскадроне.
— Ты что же думал, что эскадрон наш на своих лошадях скорее до фронта доскачет, чем мы пешие дойдем?
— Ага! Верхом ездить учился, — буркнул Демка.
— Гм… Засела в тебя эта скверная идея — охотиться за черепами немцев. Ах, Демка, Демка!
— А что же им — спустить это? — при электрической лампочке сверкнул раскосыми глазами Демка. — Никогда не спущу!
— Чего же ты именно не спустишь?
— Того!.. Как это они наших солдат пленных живыми в землю закапывают? Хорошо это? Спустить это можно?
— Откуда ты это знаешь?
— Знаю! Ребята в газетах читали!
— Может, это и выдумка: немцы — народ культурный.
— Выдумка! Пальцы нашим пленным отрезают, чтоб они больше стрелять не могли. А каких прямо в землю…
— А немецкие газеты про наших солдат то же самое пишут.
— Не-ет! Наши этого не сделают. Пускай не брешут!
— Давай с тобой лучше думать, что все это — одна брехня на человека, кто бы он ни был… И потом вот что, Демка… Ты ел что-нибудь сегодня? Может, это ты с голодухи такой свирепый?
— А то не ел? — подозрительно поглядел Демка.
— А что же ты так поздно по улицам ходишь?
— Да я ведь прямо из Балаклавы сюда.
— Тебя, что же, погнали оттуда?
— Ну да, «погнали»! Я сам ушел… Когда они на войну даже не собираются. А вам уж шинеля повыдавали.
— Шинеля и там будут получать не сегодня-завтра. Только там шинеля другого образца — с длинным раструбом… А домой тебе не хочется ехать?
— Чего я там забыл? — насупился Демка.
— Отца с матерью забыл… Семена Михайловича и Василису Никитичну.
Демка, услышав это, оглянулся кругом, ища глазами, кто мог тут сказать этому прапорщику, как зовут его отца и мать, но, не найдя такого, уставился, усиленно мигая, на Ливенцева.
— Думаешь, откуда я мог взять Семена Михайловича и Василису Никитичну? Добрые люди сказали… Нехорошо, брат Демка! Даже если ты и кровавым мстителем хочешь быть — не советую. Без тебя у нас в России народу хватит. Чего другого, а народу — сколько угодно… Ехал бы ты лучше к своим старикам, право.
— Они разве старики? Вот, значит, вы и не знаете! — повеселел Демка. — Вовсе они не старики еще.
— Чем же тебе они надоели? Бьют, что ли, тебя?
— Ну да! Еще чего! Бью-ут! — И Демка поглядел с вызовом.
— Я тоже слыхал о них, что люди они хорошие… И будто они о тебе беспокоятся, что ты здесь зря погибаешь. Что зря, то зря — это правда. Ехал бы ты лучше домой.
— Уж вы мне один раз это говорили… Домой! — презрительно протянул Демка и вдруг пошел проворно к двери.
— Куда ты? Заблудишься в темноте! Уж так и быть, — пришел, так ложись спать в нашей гостинице! — кричал ему Ливенцев, но он все-таки ушел.
А Старосила говорил Ливенцеву:
— Его, ваше благородие, теперь уж на путь не наставишь. Теперь отец-мать без него живи; этот малый погибший.
Получен был приказ докупить для надобностей дружины к тем, какие стояли уже на конюшне, еще десятка четыре лошадей — обозных, ротных и ординарческих, и так как на покупку выдавались из полевого казначейства довольно большие деньги, то естественно, что это взволновало офицерский состав дружины.
Попасть в полковые ремонтеры издавна в русской армии считалось большой удачей жизни, хотя и требовало известного знания лошадиных статей и повадок коннозаводчиков и барышников. Теперь, после мобилизации лошадей, многое из трудностей этого дела было упрощено, а денежный соблазн остался тот же самый.
Поэтому все в дружине яростно стремились попасть в ремонтеры, а так как дружина сформирована была в Мариуполе, то всеми предлагалось ехать за лошадьми не куда-нибудь еще, а непременно в Мариуполь.
Командир дружины, Полетика, выслушивал всех довольно добродушно, потому что не имел привычки кого-нибудь слушать внимательно, а всегда думал о чем-нибудь своем или ни о чем не думал, но, наконец, сказал он с чувством:
— Красавцы, черт вас возьми! Ведь это — вопрос… как его называют… ну?
— Восточный? — подсказал было Ливенцев.
— Да не восточный, а… какой там, к черту, восточный!.. Одним словом, серьезный вопрос. И лучше, кажется, я уж поеду сам, да… А чтобы торговаться там крепче, то я возьму вот адвоката нашего, — кивнул он на Кароли.
— А лошадей кто будет выбирать? — живо отозвался Кароли. — Это дело тонкое — лошадь выбрать… Разве для этого фельдфебеля нестроевой роты, Ашлу, взять?
— Ашла-шашла… гм… Шашла… это что такое? — спросил его Полетика.
— Виноград есть такой десертный.
— Да-да… Помню… — несколько раз поднялся на цыпочки полковник, вздохнув. — Душистая такая?
— Есть душистая, — та называется мускатная шашла.
— Шашла-шашлык… Будто из этой… как ее?.. из шашлы шашлык делается? Гм… шашлык, ведь он из баранины?.. — взял за пуговицу капитана Урфалова Полетика.
Приземистый капитан Урфалов сильно потянул коричневым изогнутым носом, точно перед ним был свежезажаренный шашлык, а не Полетика, и сказал уверенно:
— Первая, изволите видеть, закуска под водку, господин полковник!
— Надо бы здесь когда-нибудь заказать, а? Вот вы это можете… А за шашлой… гм… зачем же за шашлой нам ехать в этот… как его?.. в Мариуполь?
— Насколько я понял, за лошадьми будто бы в Мариуполь, — не удержался, чтобы самым серьезным тоном не вставить, прапорщик Ливенцев, и Полетика, помигав несколько секунд мечтательными голубыми глазами, счел нужным рассердиться вдруг:
— А, конечно, за лошадьми! За коим же еще чертом мы в эту Ашлу? И вы никуда не поедете, вы останетесь здесь, в дружине!
— Да я и не собираюсь никуда — ни в Ашлу, ни в Ош, ни в Оршу!
Подполковник Мазанка очень поморщился, поглядев в его сторону, а Кароли постарался взять точное направление на Мариуполь и на лошадей, и деловая беседа о том, кого взять и как ехать, затянулась еще на целый час, причем Ливенцев все не мог понять, зачем хочет ехать в Мариуполь сам Полетика, когда ему гораздо спокойней было бы сидеть здесь в канцелярии и подписывать, что поднесет на подпись адъютант, а потом зайти в кондитерскую, спросить стакан кофе и пирожных, сесть за мраморный столик и
