готовности к стрельбе. Но наши орудия были предварительно заряжены сегментными снарядами с установкой взрыва на 14 кабельтовых для стрельбы по миноносцам и по инструкции разрядить их можно было только выстрелом. Запросил разрешение у старшего артиллериста разрядить орудия, но получил приказ стрелять только по команде, чтоб не спугнуть врага раньше времени. Японец тем не менее продолжал быстро сближаться с нами, теперь уже было видно что это башенный трехтрубный корабль и судя по тому как нахально он себя вел — он был уверен в своем превосходстве. Неужели броненосец «Сикисима»? Но что он делает один в проливе Лаперуза?
Старший офицер ЭБР Ослябя, капитан 2 ранга Д.Б. Похвистнев:
Адмирал Вирениус вдруг успокоился и ничуть не напоминал теперь нервничевшего последнюю неделю человека. Решив принять бой с вражеским кораблем, чтоб спасти поврежденную «Аврору», он спокойно стоял на мостике и смотрел вперед. Только лишь спросил стоявшего рядом командира корабля капитана 1 ранга Михеева — почему Ослябя так медленно набирает ход? К сожалению наши механики опять оказались не на высоте, несмотря на предварительную команду — держать все котлы под парами и громадные клубы черного дыма, вырывающиеся из труб, «Ослябя» начал медленно разгоняться только лишь через 12 минут после дачи команды 'самый полный вперед'. Но к этому времени, убедившись, что все в порядке я убыл по боевому расписанию на свое место — в кормовую рубку.
Младший судовой механик ЭБР Ослябя, поручик А.А.Быков:
Когда пробили боевую тревогу я занял свое место у средней машины, задраили броневые решетки и по команде с мостика начали набирать обороты, но случилось то, о чем все предполагали, но никто не ожидал — стало снижаться давление пара и обороты машины даже уменьшились, так как одновременно включили вентиляторы наддува воздуха в кочегарки, боевые динамо-машины и пожарные насосы и эти довольно мощные механизмы забрали на себя часть пара от котлов. Но мы понимали, что кочегары сейчас усиленно кидают уголь в топки и через каких-то десять минут мы начнем набирать ход.
Младший минный офицер ЭБР «Ослябя», лейтенант Б.К. Шутов:
По тревоге я руководил пуском находившихся в моем заведывании динамо-машин и убедившись, что электричество поступает к снарядным элеваторам и башням, я поднялся наверх к боевой рубке посмотреть, что происходит.
Адмирал и командир стояли на крыле мостика и разглядывали в бинокли приближающегося нам навстречу японца. Уже было понятно, что это одиночный японский броненосный крейсер. С крыши ходовой рубки дальномерщики под командой мичмана Палецкого начали давать дистанцию, но было еще слишком далеко, если не ошибаюсь около 55 кабельтовых. Наш старший артиллерист капитан 2 ранга Генке склонился над аппаратом Гейслера (система централизованной передачи команд артиллерии на кораблях РИФ) в готовности дать команду на открытие огня, хотя было еще далеко. Там же в боевой рубке проверял минный прицел старший минный офицер лейтенант Саблин. Он, увидев, что я ничем не занят, отправил меня проверить самодвижущиеся мины Уайтхеда (торпеды) бортовых аппаратов, так как не исключал возможность сблизиться с японцем на минный выстрел. Посмотрев на часы, было 20 минут первого, я отправился выполнять приказание.
Старший офицер ЭБР Ослябя, капитан 2 ранга Д.Б. Похвистнев:
Проходя с носового мостика на кормовой я по пути проверил готовность к бою малокалиберных орудий на навесной палубе, все было как надо, комендоры и прислуга у орудий в готовности открыть огонь, ящики со снарядами поданы и открыты, пожарные шланги раскатаны по палубе. (Наибольшее количество убитых и раненых во время боя на «Ослябе» было как раз из числа незащищенных расчетов малокалиберных орудий, так и не сделавших ни одного выстрела из-за большого расстояния. Никто не догадался отправить их в укрытие).
На кормовом мостике мне открылась удивительная в своей хаотичности картина перестроения нашего отряда:
1. «Алмаз» пытался на циркуляции занять место в кильватер «Авроре», но явно промахивался,
2. «Аврора» пыталась с правого борта обогнать «Смоленск», но ей явственно не хватало скорости,
3. «Лена», не обращая внимания на приказ охранять «Смоленск» тоже начала набирать ход, словно собираясь поучаствовать в бою, и стала обгонять «Смоленск» с левого борта,
4. «Смоленск» оказался между «Леной» и «Авророй» и не мог отвернуть в сторону, пришлось ему снижать ход, чтоб увеличить дистанцию до «Осляби».
К счастью повезло, что расстояние было довольно большим, иначе любой шальной перелет по «Ослябе» мог отправить Смоленск с его взрывоопасным грузом на небеса.
В это время командир кормовой 10' башни мичман Казмичев, вылезший на крышу башни, просил меня рассказать, что происходит прямо по курсу, так как ему не было видно. Я перебрался на крыло кормового мостика и стал комментировать события.
Как раз в это время залпом разрядили сегментные снаряды погонное (от слова погоня) 6' и 10' орудия носовой башни.
Вахтенный журнал ЭБР Ослябя:
12 ч 22 мин Начата пристрелка погонным 6' по неприятельскому крейсеру. Дистанция по дальномеру 45 кабельтовых.
Младший артиллерийский офицер ЭБР Ослябя, лейтенант К.К.Тундерман:
По приказанию старшего артиллерийского офицера я отправился к носовому погонному 6' орудию командовать пристрелкой. По инструкции пристрелку должны были вести 6 орудия носовых казематов, но из-за неудачной их конструкции они не могли вести огонь прямо по носу, а отворачивать командир не хотел, чтоб не снижать скорость сближения. Впрочем у 6' казематов обоих бортов открыли броневые ставни и ждали момента, когда японец попадет в сектор их обстрела. Но пока могла стрелять лишь погонная 6'.
Когда дистанция по дальномеру сократилась до 45 кабельтовых — выстрелом разрядили сегментный снаряд, причем он (как и пара сегментных 10') почему-то разорвались не далее как в 5 кабельтовых от Осляби, хотя были выставлены на 14 кабельтовых.[11] Для пристрелки почему-то подали к орудию чугунные снаряды, но как оказалось — к лучшему, чугунные снаряды вполне регулярно разрывались при ударе о воду и давали при этом заметное облако черного дыма.[12]
Начали пристрелку, но сначала были перелеты, так как я никак не мог подстроиться к очень высокой относительной скорости сближения кораблей.
Несмотря на накрытия уже со второй минуты — никак не удавалось добиться прямого попадания. Тем не менее через переговорную трубу я постоянно сообщал дистанцию в боевую рубку. Примерно тогда же японец начал поворот и открыл очень частый огонь левым бортом. Был разбит наш единственный носовой дальномер и мое орудие теперь и было дальномером. Крупный снаряд попал также в носовую часть броненосца в районе водонепроницаемой переборки 20 шпангоута на батарейной палубе, разрушив частично переборку, и палубу, прилегаюшие каюты, образовав в борту громадную дыру, к счастью ее не захлестывало водой. Однако начался пожар в шкиперской кладовой по левому борту и все быстро затянуло дымом. Прислуга носовых малокалиберных орудий под руководством мичмана Бачманова быстро залила водой пожар, однако шкиперское имущество продолжало тлеть и его приходилось затем периодически поливать водой. Так как вентиляторы повредило взрывом — отправил матросов открыть иллюминаторы на
