– Да. Должен ли я ей что-нибудь рассказать о характере будущей работы?
– Нет, это не важно. Лучше постарайся сам что-нибудь выяснить. Но не проявляй излишнего любопытства – только самые формальные вопросы.
– А хвост к ней надо приставлять?
– Нет, если ты уверен в правильности адреса.
– Как считаешь, не попробовать ли выяснить, где именно она сейчас работает?
– Нет, не надо. Зная имя и адрес, мы сумеем найти ее в любое время. Эта девица сообразительна и весьма ловка, Пол. Она может быть замешана в деле об убийстве и почти наверняка причастна к контрабандным операциям с алмазами. Слишком много вопросов может…
– Все ясно, Перри, – перебил Пол Дрейк, – договорились. Пойду назначу ей встречу и минут через десять-пятнадцать перезвоню.
– Нет, дружище, как только закончишь с этой девицей, садись в машину и мчись сюда. Там тебе больше делать нечего. Ты нашел, что искал. Завтра же закрывай свою лавочку, прекрати печатать объявления в газетах и скажи претенденткам, что место занято. Надо экономить деньги.
– Хорошо, Перри.
Мейсон положил трубку и подмигнул Делле:
– Нашлась наша чудо-машинистка, Делла. Это Мэй Иордан из дома номер 792 по Койбачен-стрит. Запиши-ка это на листок бумаги и спрячь в такое место, где его никто не увидит.
Глава 9
Усаживаясь на свое любимое место в кресле перед столом Мейсона, Пол Дрейк улыбался во весь рот от сознания хорошо проделанной работы.
– Да, Перри, мы это сделали, хотя, если говорить честно, начали практически с нуля.
Мейсон и Делла переглянулись.
– Отлично сработано, Пол.
– Ты мне можешь сказать, на чем были основаны твои догадки? – спросил Дрейк.
Мейсон небрежно махнул рукой:
– Разве можно объяснить, откуда у меня те или иные догадки?
– А вот отпечатки пальцев превосходные, – похвалил его Дрейк.
– Чистая случайность.
– Я вижу, что тебе просто не хочется мне ничего рассказывать. Ладно, не буду спрашивать… Я слышал, что жюри уже вынесло предварительное обвинение по делу Джефферсона.
– Правильно.
– Окружной прокурор уверяет, что имеются кое-какие факты, которые требуют немедленного суда, чтобы не исчезли улики.
– Угу, – буркнул Мейсон.
– Ты попытаешься опротестовать обвинение и отложить слушание дела?
– Зачем?
– Ну, как правило, если прокурор чего-то хочет, защитник непременно возражает.
– Это не совсем обычное дело, Пол.
– Мне тоже так кажется.
– Что ты узнал про Ирвинга? – перевел разговор Мейсон.
Пол Дрейк вытащил из кармана записную книжку.
– Полное имя – Вальтер Столети Ирвинг, – начал он. – В парижском отделении Южноафриканской компании по добыче, обработке и экспорту алмазов проработал примерно семь лет. Предпочитает жить на континенте: более свободные взгляды на вопросы морали и не столь напряженный ритм работы. Увлекается конными бегами.
– Так, понятно. Иными словами, игрок… – заметил Мейсон.
– Кажется, не совсем… Несколько раз его действительно видели в Монте-Карло, но он никогда не играл по-крупному. Больше всего ему нравится разыгрывать из себя аристократа, светского человека. Он частенько прогуливается с моноклем в глазу, помахивая тросточкой, в обществе какой-нибудь смазливой крошки, всем своим видом показывая, что он «джентльмен».
– Это очень любопытно, Пол.
– Я сразу подумал, что тебя это заинтересует.
– Ну а чем он здесь занимается?
– Вроде бы дожидается, когда это отделение начнет функционировать по-настоящему. Живет пока тихо и незаметно. Очевидно, обвинение в преднамеренном убийстве, предъявленное Джефферсону, его здорово сразило. Но все же одно знакомство у него появилось.
– С кем?
– Француженка по имени Марлен Шомо.
– Где?
– Домик на Понс-де-Лион-драйв, номер 8267.
– Марлен Шомо живет там одна?
– Нет, с братом, за которым она ухаживает.
– Почему за ним нужно ухаживать?
– Вроде бы он психически неполноценен. Долго лежал в больнице, потом его выписали домой, но он нуждается в постоянном уходе. Между прочим, были приняты хитрые меры предосторожности, чтобы соседи ничего об этом не пронюхали. Один из соседей что-то заподозрил, но никто ничего толком не знает.
– Он буйный? – спросил Мейсон.
– Нет, совершенно безобидный. Ты что-нибудь слышал о лоботомии?
– Немного. Как будто это лечение, которое раньше испытывали на безнадежных помешанных и на преступниках. Но, насколько мне известно, сейчас от него отказались.
– После лоботомии человек превращается в безмозглое существо. Этому парню делали лоботомию, так что теперь это настоящий дурачок. Мне не удалось выяснить никаких подробностей, но очевидно, что Марлен была знакома с Ирвингом еще в Париже. Возможно, что, когда она принарядится и избавится от своих забот, она превращается в привлекательную девушку.
– А сейчас?
– Сейчас это всего лишь преданная сестра. Это характерно для французов, Перри. Если они свободны, то живут беззаботно и весело, не считаясь ни с какими условностями, но если принимают на себя какую- нибудь ответственность, то относятся к своим обязанностям очень серьезно.
– Сколько времени она уже здесь?
– Местным торговцам она сказала, что около года, но мы не смогли проверить, так ли это. Во всяком случае, в этот домик они вселились недавно, после того, как ее предупредили, что ее брата выписывают домой. Раньше она жила в меблированных комнатах. Но, как ты понимаешь, многоквартирный дом – неподходящее место для психически больного. И она арендовала этот домик.
– Она живет там одна с братом?
– Есть приходящая прислуга.
– Ирвинг их навещает?
– Да, он был там уже два раза.
– Старается вытащить Марлен из дому?
– Что он старается сделать – сказать трудно. Когда Ирвинг навестил Марлен в первый раз, она явно была рада его видеть. Ирвинг пробыл у нее около часа и, уходя, долго стоял у порога и, похоже, уговаривал ее пойти с ним. Она улыбалась, но упорно качала головой. Вечером он приходил еще раз. Тут, видимо, ей надоело играть роль сиделки при брате, потому что она провела его внутрь, а сама уехала на час.
– На чем?
– На автобусе.
– У нее нет машины?
– Вроде бы нет.
– Куда она ездила?
– Черт возьми, Перри! Ты же мне не говорил, что мы должны следить и за ней. Ты хочешь, чтобы мы
