Всю дорогу я смотрела в окно на падающий снег. Мою душу не хотела покидать тревога и страх. Мне не было холодна, но я дрожала. От страха и странного предчувствия. Еще я вспомнила ворону, которая часто преследовала меня. Я слышала, что это предвесник смерти.
Я помотала головой, отгоняя глупые мысли. Нет,Шон не умреть, он будет жив.
В моей душе была пустота. Как будто кто-то украл все эмоции, кроме чувства страха.
С Шоном я не очень хорошо ладила, но он мой сводный брат и это не странно, что я так о нем переживаю. Каждый в жизни делает ошибки и Шон тому не исключение. И эти ошибки нужно прощать.
Мы остановились. Если бы не свет уличных фонарей, я бы не увидела больници.
Центральная больница выглядела как все остальные. Она ничем не отличалась.
Дэвид поспешно выбежал из машини и побежал к входу в больницу. Мы с мамой тоже вышли с машины и старались не отставать от отчема.
Когда я с мамой зашла внутрь больници, Дэвид уже был возле регистратуры и нервно спросил у молоденькой медсестры, в какой палате Шон Коннори. Получив ответ от девушки, он со всех ног помчался к лифту.
Дэвид нервно стучал ногой по полу. Его раздражал лифт, который сейчас ехал на 5 этаже.
Когда лифт наконец прибыл мы подождали, когда выйдет бабушка с медсестрой, и вошли в него.
Когда мы приехали на второй этаж, Дэвид быстро выбежал из него и врезался в врача. Мы с мамой последвали за ним и стали рядом
— Извините-пробормотал он и поднял глаза на врача. — Вы случайно не доктор Вебстер?
— Да. Это я-ответил врач.
Я присмотрелась и поняла, что доктор вполне молодой. Примерно ему было двадцать пять-двадцать семь лет. Он был высоким и с круглым лицом. Его черные волосы были немного длинные и вьющиеся. В его зеленых глазах было видно доброта и надежда. На нем был самый обычный костюм врача и несколько бумаг в руках. Вполне симпотичный парень.
— Как мой сын? — спросил Дэвид.
— Простите? — не понял Вебстер.
— Шон Коннери.
— А..Шон Коннери..-протянул Вебстер и стал рытся в бумагах. Он вытянул одну из бумаг и прочел- Передоз наркотиками. А вы отец?
— Да. С ним все хорошо?
— Могли бы мы поговорить тет-а-тет? — спросил врач.
Дэвид кивнул, буркнул нам что-то типа' поседите пока' и отошел в сторону с Вебстером.
Мы сели на скамью возле стенки. Мама тяжело вздохнула.
Я посмотрела на нее. На ее лице читалось не только беспокойство. На лице еще отражалась боль, печаль и грусть. И еще мама что-то скрывала. Это было видно. Моя мама никогда не умела врать, потому, что она, как открытая книга, видно все о чем она думает.
— Мам, что случилось? — спросила я.
Она посмотрела на меня.
— Шон ведь…
— Нет. Кроме Шона.
— Кроме этого ничего — ответила мама и уставилась на свою обувь.
— Мам, ты ведь не умеешь врять-сказала я. — Что еще случилось?
Мама еще вздохнула, достала из кармана носовой платок и промокнула им влажные глаза. Я сжала мамину руку.
— Сначало Дэвиду позвонили с больници. — сказала мама-Сказали, что у Шона передозировка наркотиками. Дэвид, как с цепи сорвался. Он обещал, что Шон больше не будет учится в Гарварде. Как будто его услышали и позвонили с этого колледжа и сообщили, что Шон исключают за прогулы, неуспеваемость и его поймали, когда он курил сигары.
Мама промолчала. Мне стало искрене жаль Шона. Правда он сам виноват, что попал в эту компанию и его исключили из Гарварда. Но такое врагу не пожелаешь.
Мама всхлыпнула. Я еще сильнее сжала ее руку.
Никки продолжила.
— Когда мы начали собиратся в больницу, позвонили Дэвиду с работы. Ему сообщили..-мама сделала паузу-что почти все магазины которыми владел Дэвид розорились. Осталься лишь один и то в кретическом состоянии. Чтобы его спасти нужно уехать на неделю на может и больше в Германию в деловым партнерам. Но самое худшее, что остались большие долги.
Я сглотнула. По телу пробежала дрожж. Мне было сложно говорить, но я попыталась проглотит комок в горле.
— Сколько мы должны? — проговорила я. Мой голос был хриплым и каким-то чужим.
— 40 тисяч доллоров.
О Боже! Это конец! Черная полоса семьи Коннеров-Джонсонов наступила. Все раньше восхищались и завидовали нам. Теперь эта зависть отобразилась.
— Мам, у нас есть деньги?
Никки всхлыпнула.
— Да. На проживание и оплату лечения Шона.
Я вздохнула, с трудом сдерживая слезы. Никки тоже пыталась это сделать и я видела это по ее лицу. Я никогда не видела свою маму в такм состоянии. Она всегда улыбалась и радовалась. Но теперь все резко поменялось.
— Мам, все будет хорошо. Нужно быть сильными-сказала я с трудом веря в свои слова.
— Дочь, мы скоро уедем. Иначе мы не сможе жить дальше. — сказала мама. — Ты остаешся и должна ухаживать за Шоном. Ты ведь взрослая и сможеш некоторое время обойтись без нас. Мне жаль, что случилось все так. Но мы должны покинуть вас на неделю. Мы будет звонить. Но если ты хочеш, мы может попросит кого-то остатся с тобой?
— Нет, нет мамуль. Я справлюсь. Обещаю-сказала я. Впервые в жизни мама считает меня взрослой и самостоятельной. — Но когда вы успели все решить?
— Мы решили это, когда ты еще не пришла домой. Хотя это решение было принято спонтано.
Мама обняла меня.
— Мне очень жаль. — сказала мама.
— Ты не виновата! — сказала я-Ни в чем. Нигде нету твоей вины.
Никки покачала головой.
— Нет. Я виновата в том, что оставляю тебя одну, без защиты. Теперь ведь Сэм нету.
— Мам, я справлюсь. — уверала я ее. — Я ведь буду не одна. У меня есть друзья и Крис.
Мысль о нем согрела мне душу. Но я не могла понять одного: Дэвиду деньги важнее, чем собственны сын? Или может я что-то неправилньо поняла?
— Да. — только и сказала Никки.
Мы подняли головы и увидели Дэвида.
— Как Шон? — спросила Никки.
— Хорошо. Вебстер сказал, что он поправится. — ответил Дэвид-Меня к нему не пустили. Он без сознания. Ты уже поговорила с Лиззи.
— Да. Думаю она справится.
Дэвид и Никки посмотрели на меня.
— Нам пора. У нас самолет через 4 часа.
Я оторопела.
— Вы что уже так скоро улетаете? — спросила я.
— Да. Чем больше мы будем с этим тянут, тем больше вероятность, что я полностью разорюсь и мы будем без единого цента.
Я поникла голову. Опять он о деньгах. Его хоть, что-то кроме них интересует. На меня нахлынула ярость на этого человека.
