Так и не дождался садовник урожая.
Пришёл его час умирать. Попросил он внуков:
— Похороните меня под моей яблоней-уродцем.
Удивились внуки словам деда, но перечить не стали: когда дед умер, похоронили его под любимой яблоней.
Весной зацвела яблоня пышным цветом. Потянулась вверх, разрослась вширь. А осенью выросли на ней плоды. Их было так много, что ветки не держали яблок и ломались. Каждое яблоко светилось на солнце, точно золотое. Попробовали люди яблоки с бывшей яблони-уродца и удивились. И было чему удивляться: кто был слеп — съев яблоко, становился зрячим, кто нем — златоустом, кто уродлив — красавцем, кто несчастлив — счастливым, кто глуп — умным, кто зол — добрым.
Вот какая выросла яблоня.
Шли мать с сыном по тёмному лесу день, второй. И был у них горшок с гречневой кашей. Видит мать: не выбраться им из леса вдвоём. Говорит она сыну:
— У тебя жизнь впереди, а я своё отжила. Бери, сынок, горшок с гречневой кашей да отправляйся один.
Заплакал сын, да делать нечего, оставил он мать одну, взял с собой горшок с гречневой кашей и отправился в путь. Шёл, шёл и устал. Захотелось ему есть. Вынул из мешка горшок с гречневой кашей и вспомнил мать. Жалко ему, что оставил мать без еды, без присмотра. Смотрит на горшок, плачет, а есть не может. Так и не съел ни крупинки. Ещё часть дороги прошёл, ещё больше есть ему захотелось. Смотрит он на горшок и опять есть не может. Глотает лишь солёные слёзы.
Вот уже и конец леса показался, и дойти до него недолго, а нет у сына больше сил. Лёг он и думает: «Хорошо, что не съел я гречневую кашу. А то пропал бы от стыда. Мне и есть-то не хочется. Лети, горшок, к моей матери да накорми её хорошенько». Подумал и глаза закрыл. А горшок с гречневой кашей поднялся и полетел к матери. Мать в ту пору к смерти готовилась. Подлетел к ней, опустился. Увидела мать горшок с гречневой кашей, испугалась, подумала, что с сыном что-то плохое случилось. Схватила горшок, побежала вдогонку за сыном. И откуда у неё только силы взялись! Бежала она, бежала и прибежала к сыну. Видит: лежит сын на земле и едва дышит. Нагнулась она над ним:
— Сынок мой родной, вставай, это я, мать твоя, пришла.
Дала мать сыну ложку, накормила его гречневой кашей и сама поела.
Так они и вышли из леса вдвоём.
Жил один путешественник. Когда он шёл по своей улице и кошка перебегала ему дорогу, он пугался её, точно встретил тигра. При лае соседской собаки он дрожал, словно на него напал лев. Если он видел лошадей, которые мирно паслись на лугу, он воображал, что это стадо диких слонов, которые вот-вот затопчут его. Лужа, попавшаяся на пути, казалась ему океаном, а небольшой бугорок — самой высокой горой в мире. Маленькая и случайная царапина была для него смертельной раной. Но стоит ли перечислять все те причуды, которыми отличался этот путешественник от других людей?
Когда же он очутился в Африке, тигры для него были безопаснее кошек и он сбрасывал их с себя лёгким движением руки. Львов он отпугивал палкой, как собак, а на диких слонах ездил, как на обыкновенных клячах.
Он переплыл все океаны, и там, где настоящие морские волки прощались с жизнью, он скучал. Ему показалась бугорком самая высокая гора в мире.
А когда его смертельно ранило, он выжил только потому, что посчитал свою рану пустяковой царапиной.
Но вот что случилось самое удивительное. Он видел на свете много красивых девушек, и они казались ему всегда и везде красавицами. Но когда он вернулся из путешествия домой и встретил во дворе соседскую девушку-дурнушку, она показалась ему самой прекрасной на свете.
Нетрудно догадаться, что после этого с ними произошло.
Жил профессор. Головастый был мужик. Никто не мог изобрести машины диковинней, чем он, не существовало для профессора ничего невозможного. Надо придумать машину картошку чистить — пожалуйста. Надо машину бельё стирать — и это нетрудно. Обед готовить, пол мыть, задачки решать, землю копать, зубы чистить — всё могли делать его машины. За что он ни возьмётся, что ни попробует — посидит немного, поколдует, глядь — новая машина готова. Пока люди ахают, пока удивляются, он ещё что-нибудь позаковыристее смастерит.
Видя такой талант, говорят профессору люди:
— А не можете ли вы изобрести такую машину, после которой уже ничего бы изобрести нельзя было?
— Это сделать для меня пара пустяков, — отвечает профессор.
Посидел он немного, помараковал — изобрёл машину, которая сочиняет сказки.
После этой машины уже ничего нельзя было изобрести.
Один солдат испугался врага на поле боя. Думал, как бы от смерти убежать. Оставил винтовку, патроны и превратился в зайца. Бросился он наутёк. Пули да гранаты его теперь не настигают. Да лиса из кустов крадётся. Он в утицу на озере превратился. Но ястреб в небе кружит. Утица овцой сделалась. А тут волк зубами от голода щёлкает. Овца коровой стала, а корову уже медведь из леса задрать бежит.
Понял солдат: не спастись трусу от смерти ни зайцем, ни утицей, ни овцой, ни коровой. Везде его смерть настигает. Решил он лучше умереть солдатом. Взял в руки винтовку, подобрал патроны. Начал храбро с врагом биться.
Тут врага и одолел.
Жил плотник. Много за свою жизнь срубил он домов. Влюблён был в своё дело. Работал не за деньги, а за любовь, чтобы каждый жил в тепле и уюте. Однажды рубил он дом соседу. День рубит, ночь. Видит
