Пролетела мимо Вани ворона — он на неё не посмотрел. Проскакала лошадь с всадником — он на лошадь не поглядел. Пробежала собака с ошейником — Ваня на собаку не обратил внимания. Прошла через дорогу кошка — Ваня не остановил на кошке свой взор. Проковыляла курица с цыплятами — Ваня не шелохнулся. Проползла змея по траве — Ваня не сдвинулся с места. Протащилась по ветке мимо самого Ваниного носа большая гусеница — он и тут ни рукой не пошевелил, ни глазом не моргнул.
Испугались люди: «Что же такое случилось с нашим Ваней? Уж не заболел ли он?»
Подбежали, а это не Ваня — это столб у дороги стоит.
Один солдат был в бою. Разорвался рядом с ним вражеский снаряд. Засыпало солдата землёй, контузило. Потерял он на время зрение и слух.
Ночь пролежал в поле, а как очнулся, стал щупать себя да проверять: жив ли, цел ли, всё ли у него на месте? Правую ногу потрогал — живая. Левую потрогал — живая. Правую руку проверил — живая. Левую руку пошевелил — и эта цела.
Только хотел порадоваться за себя, что цел остался, да задумался: цела ли голова? Потрогал — вроде бы цела. А всё равно сомнения его донимают: вдруг это только кажется и нет у него головы? А как быть без головы солдату? Безголовый солдат — мишень врагу. Стал солдат для проверки, что есть у него голова, соображать: где враг, где свои, где командир, где кухня? Всё понимает правильно, ни в чём не путается, а всё равно не верит, что голова цела. Уж очень сильный взрыв от снаряда был.
И пока он размышлял, есть ли у него голова, нет ли, пока щупал её и трогал, высунулся из окопа. Выстрелил по солдату вражеский стрелок. Обожгла пуля голову, оцарапала кожу. Тут только поверил солдат, что есть у него голова.
Жил один любитель птичьего пения. Много за свою жизнь слышал он прекрасных песен, но ни разу не доводилось ему слышать песнь соловья. А о соловье только и было разговоров, что он один поёт райские песни.
К концу своей жизни отправился любитель пения в лес послушать песнь соловья. Надо же когда-то услышать райскую песнь! В лесу он сел на пенёк и замер. Прошёл час — соловей не поёт, прошёл другой — соловья не слышно. Всю ночь просидел любитель пения в лесу, но ничего, кроме тишины, не услышал. И такой для него показалась тишина райской песней, что не захотел он больше ничего после этой песни слышать, а пожелал умереть — и умер.
В давние времена, о которых уже памяти никакой не осталось, жил мужик. Была у него жена, умница, красавица, женщина доброты необыкновенной. И жена своему мужу, и мать детям, и сестра братьям. Ей бы жить вечно, но пришёл срок, и она умерла. Не мог мужик смириться с её смертью: «Умру я, и забудут о ней, какая это была прекрасная женщина». Решил он: «Раз смертен человек, пусть хоть память о нём живёт вечно».
Вбил он в могильный холм дубовый кол. Дубовый кол сгнил. Принёс он на могилу камень. Дождь и солнце разрушили камень. Выковал он крест из железа. Ржа железо съела.
Видит мужик: не оставить ему по жене вечной памяти. Ест время и дерево, и камень, и металл. Запел он тут песню о своей великой печали — единственное, что у него осталось. И что же? Дерево, камень, железо истлели, а песня не умерла. Разлетелась она по всему свету, сохранилась на кончиках листьев, на цветах, травах, в лесах и полях. И дошла до наших дней.
ВЕЛИКИЙ ПЁС ПОЛКАН
В одной деревне жили семеро братьев: Иван, Степан, Демьян, Емельян, Митрофан, Валериан и Феофан. Лентяи, каких сроду не видывали. Весь народ в поле трудится, а братья на лавках лежат. Говорят им люди:
— Пока молоды, беритесь за ум да учитесь работать, а не то вырастите лоботрясами.
Обиделись братья:
— Мы умницы, всё умеем: коней пасти, на звёзды смотреть, землю пахать, щи варить, на зверя охотиться, в праздник на трубах играть, с парашютом на землю прыгать. Мала нам деревня, обижает нас народ, силы да умения у нас много, а не дают нам развернуться. Пойдём-ка по свету, себя покажем, счастья поищем.
Пошли. Впереди Иван, за ним Степан, Демьян, Емельян, Митрофан, Валериан и Феофан.
Пришли на конный завод. Видят: на лугу табун коней пасётся. Говорят братья табунщику:
— У тебя бы мы с удовольствием поработали, возьми нас к себе.
Отвечает им табунщик:
— Ладно, только вначале погляжу, на что вы годны.
— Мы всё умеем, — говорят братья, — мы на всё мастера, силы да умения у нас много, нам бы простору побольше, где развернуться, а коней ловить лучше нас никого нет.
Говорит им табунщик:
— Пойдите и поймайте для начала вон того хромого коня.
Глядят братья: стоит в поле конь — не конь, а кляча. На передние ноги хром, на задние подбит, один глаз бельмом прикрыт, другого вовсе нет.
Пошёл Иван коня ловить. Ловил он коня арканом — сам себя арканом поймал. Пошёл Степан коня ловить — конь его в аркан запутал. Пошёл Демьян коня ловить — вместо коня табунщика поймал. Пошёл
