Гликерия Модестовна плюхнулась на диван.
– Че-то я не въеду, чего это было?
Инна нервно захихикала и ткнула дочь в плечо.
– Ты у меня эти шуточки брось! Немедленно поклянись, что будешь вести себя как шелковая.
– Клянусь!
– Не верю, – прикрикнула Инна.
– Тогда тащи детектор лжи, – высказалась Лизка.
– Смотри у меня, узнаю, что нарушила клятву, выпорю как сидорову козу.
Лизавета ухмыльнулась и, отвернувшись от матери, уставилась в пол.
Инна уехала. В гостиной воцарилась тишина, которую никто не смел нарушить.
Когда молчание слишком затянулось, Лизка обратилась к Шухеровской:
– Тетенька, а вы правда охраняете Розалию Станиславовну?
– Угу.
– Класс!
– Между прочим, у тетеньки есть имя, – проворчала свекровь. – Ее зовут Гликерия Модестовна.
– Отпад! Гликерия Мордестовна. Класс!
– Не Мордестовна, а Модестовна.
– Я фигею!
Натали задала свой коронный вопрос:
– Лизонька, блинчиков хочешь?
– Начинается. Блинчики, кашки, как будто в дом престарелых попала. Вы мне еще памперс предложите надеть и слюнявчик.
Розалия удалилась в кабинет. Постояв несколько минут возле Гликерии, Лизавета бросилась следом.
– Подождите меня. Мне надо с вами поговорить.
– Зачем пришла? – Свекровь остановилась у стола и с явным неодобрением посмотрела на Лизавету.
– Розалия Станиславовна, я хотела…
– Что ты хотела, стукачка?
– Вы на меня сердитесь из-за того случая, да?
– А ты как думала? Срубила с меня пятьсот евро, а потом выдала с потрохами. Предательница!
– Я нечаянно. Больше этого не повторится.
– Выйди из кабинета.
Лизавета поплелась в столовую. Сев за стол, она взяла блинчик и, повертев его в руках, возвестила:
– Кат, а мне мамка с папкой репетитора по русскому языку наняли.
– И как успехи?
– Теперь пишу практически без ошибок.
– Молодец. Я тобой горжусь.
Когда Катарина уехала по делам, Лизка откровенно заскучала. Сначала она вела непринужденную беседу с Натальей, потом перекинулась парой фраз с Гликерией, нагнала страха на персов, вывела из себя Арчибальда и вдруг поняла, что больше ей заняться решительно нечем.
Но вскоре занятие нашлось само собой. Лизка стала свидетельницей забавного шоу, устроенного Шухеровской. В коттедж пожаловали подруги Розалии, которых Гликерия Модестовна заставила встать лицом к стене, а сама начала проверять содержимое их сумок на предмет наличия режущих и колющих предметов. Сразу после обыска подружки вприпрыжку покинули «гостеприимный» коттедж Копейкиных. Лизавета складывалась пополам от хохота, а Розалия впала в ярость.
Обругав Гликерию последними словами, она закрылась в спальне и проорала:
– Убирайся с глаз долой! Сядь в свою комнату и сиди там до самого вечера.
Как только Шухеровская скрылась за дверью, Лизавета тенью прошмыгнула к спальне свекрови.
– Розалия Станиславовна, откройте.
– Я не хочу никого видеть.
– Откройте, не пожалеете.
Свекровь нарисовалась на пороге.
– Чего надо?
– Можно мне искупить свою вину?
– Интересно узнать, как?
Лиза юркнула в глубь комнаты.
– Гликерия Модестовна такая бешеная, потому что у нее мужа нет.
Розалия сузила глаза.
– Много ты понимаешь.
– Нет, серьезно, у нас соседка по этажу такая же ненормальная была. На всех кидалась, ко всем придиралась, точь-в-точь как ваша Гликерия. А потом вышла замуж и притихла. Веселой стала, хохочет постоянно, как идиотка.
– Куда ты клонишь?
– А давайте мы Гликерии Модестовне мужа найдем.
Розалия Станиславовна хрипло рассмеялась.
– Котенок, тебе удалось поднять мне настроение. Ой, не могу. Мужа! Гликерии! Мамочки, я сейчас умру от смеха.
– Чего смешного я сказала? Я ведь помочь готова.
Словно по команде, свекровь перестала смеяться.
– Помочь? Ты?!
– Ну да. Знаю способ, как выдать ее замуж.
– За кого?! Ты ее лицо видела?
– Так мы ей такого же «красавца» найдем.
– Где? В зоопарке?
Лизка надулась.
– Не хотите, как хотите. Живите и дальше с сумасшедшей теткой под одной крышей. Она скоро всех ваших подруг разгонит, а потом и Катку с Наткой из дома выставит. Тогда я посмотрю, как вы посмеетесь.
Розалия насторожилась.
– Куда пошла? Стоять!
Прежде чем повернуться, Лизавета хитро улыбнулась.
– Говори о своем способе.
– А сколько дадите?
– Пятьдесят подзатыльников!
– Не-е-ет, на таких условиях сотрудничать с вами я не собираюсь. А план у меня классный. Суперский! Я согласна на двести евро по курсу один к сорока. Идет?
– А тысячу долларов по курсу один к восьмидесяти не хочешь?
– Хочу!
– Чао, детка. Закрой за собой дверь.
– Сто евро, – пошла на уступку Лиза.
– Ауфидерзейн.
– Семьдесят.
– Бай-бай.
– Ну ладно, полтинник хоть дадите?
– По рукам.
Лизавета поудобней уселась на подлокотник кресла и пустилась в объяснения.
– Есть у моего папки давний знакомый – дядя Гриша. Ему около сорока лет, он холостой и никак не
