– А ты сказала, что дверь была открыта?
– А толку? На рукоятке молотка обнаружили отпечатки пальцев Арсения.
– Ну правильно, молоток-то наш. Убийца наверняка в перчатках был, оттого и пальчиков его нет.
– Не хочу тебя расстраивать, но следователь настроен решительно. Он задался целью посадить Арсения на долгие годы.
Клюева завела старую пластинку:
– Не выживет Арсений в тюрьме, погибнет, пропадет, сгинет…
Из спальни вышла Розалия.
– Галчонок, время вышло, пора смывать маску.
– Ой, уже? А я и не заметила, как двадцать минут пролетело.
– Галь, подожди, я хочу спросить…
– Кат, не сейчас, мне надо умыться, а потом нанести на лицо увлажняющий крем.
– Дело касается Арсения.
– Позже, позже, – пропела Клюева и юркнула в ванную комнату.
Сказать, что Катка была обескуражена, значит не сказать ничего. Мужу грозит серьезный срок за убийство, а Галку волнует увлажняющий крем! Неужели ее стенания и страх за будущее Арсения всего лишь показуха? Не хотелось Катке брать грех на душу и обвинять подружку в бессердечии, но поведение Клюевой говорило само за себя.
Конечно, теперь она наконец избавлена от пьяных выходок Арсения. С его арестом закончились скандалы, нервотрепка, слезы… Короче, Клюева может вздохнуть полной грудью, расправить крылья и посвятить все свободное время себе, любимой. За прошедшие три дня Галка даже помолодела. Нет, правда: в глазах мелькает озорной огонек, да и смеется Галинка чаще обычного. Согласитесь, довольно нетипичное поведение для женщины, мужу которой предстоит провести за колючей проволокой не один год.
В спальне Катка села в кресло, уставившись на вялого Парамаунта. Всю предыдущую ночь кот вел дежурство на кухне – пытался поймать мышь.
Как серому грызуну удалось пробраться в квартиру Копейкиных – загадка, но факт остается фактом. Вчера вечером Катка вздрогнула от оглушительного визга Натальи. Все примчались на кухню. Перепуганная до смерти бледная Натка, забравшись на сиденье углового диванчика, кивала в сторону мойки и потрясенно вопила:
– Мышь! Там мышь! Я ее видела!
– Мышь у нас в доме? – Розалия покрутила пальцем у виска. – Да быть такого не может!
– Но я видела, как она пробежала по мойке и юркнула вон в ту щель.
– У тебя глюки, попей успокоительных.
На том и порешили. А примерно через час завизжала Галка. Она, как и Натка, лично лицезрела грызуна.
– Наташка не врала, по вашей мойке действительно бегала мышь. Только она не в щель спряталась, а под плиту забежала.
В кухне началась операция «Перехват».
Розалия Станиславовна держала на руках Лизавету, Галина гладила Парамаунта, Натали стояла на стуле, а Катка… Копейкиной выпало самое «легкое» – она отодвигала плиту.
– Может, мне кто-нибудь поможет?
– Нет, – прочеканила Розалия. – Я держу Лизоньку, она должна быть наготове.
– Галь…
– Я с детства боюсь мышей. И потом, у меня на руках Парамаунт.
– Нат, может, ты…
– А я… я… Даже не проси!
Корячась, Копейкина все же сдвинула плиту с места.
Притаившаяся мышь дала деру.
– Вон она!
– Бросайте кошек! Кошек бросайте!
Лизка, прижавшись к полу, залезла под уголок. От ора домочадцев персианка не на шутку перепугалась. Да и не нужна ей эта мышь. Лизавета целыми днями тусуется у миски – ест она за троих, посему серая незваная гостья волнует ее так же, как и атомная энергетика.
Парамаунт пытался проявить отвагу, но… Перс оказался слишком нерасторопным. Пока он соображал, как лучше поступить: поймать мышь или поесть сухого корма, грызун благополучно прошмыгнул под кухонный гарнитур.
Ночью было решено оставить кошек в кухне.
– Мышь вылезет, а тут уж наши персики ее сцапают.
Неизвестно, чем занимались персики ночью на кухне, да только утром вся посуда, оставленная с вечера по недосмотру на столе, превратилась в мелкие осколки.
Катка не сомневалась – Лизкина работа. Кошка свекрищи обожает сталкивать со стола посуду, для персианки это своеобразное развлечение. Прыгнет на стол, осмотрится по сторонам и, убедившись, что за ней никто не наблюдает, начинает осторожно двигать лапой тарелку к краю…
Многие говорят: животные наследуют характер от своих хозяев. В случае с Лизаветой – стопроцентное попадание. Кошка – вылитая Розалия: временами вредная, взбалмошная, неугомонная и…
Мысли прервались, как только в спальню зашла встревоженная Клюева.
– Кат, я сейчас вспомнила одну интересную деталь.
– Слушаю.
– У Алки была знакомая по имени Руфина. Она пару раз к нам приезжала, а в сентябре звонила и просила позвать к телефону Савушкину.
– Раньше вспомнить ты не могла?
– Не могла. Сейчас по первому каналу идет фильм с Руфиной Нифонтовой, я как ее увидела, так сразу и вспомнила.
– Собирайся, – Катка потянулась за свитером.
– Куда?
– Едем к вам.
– Зачем?
– Необходимо провести обыск в комнате Савушкиной.
– С ума сошла?!
– Галь, мне нужны зацепки, понимаешь? Если Руфина – знакомая Аллы, значит, у последней должен быть номер ее телефона. Возможно, он записан где-нибудь в книжке или на листке, да на чем угодно. Обшарим каждый сантиметр.
– Езжай одна, я не могу.
– Галка, не начинай!
– У меня мигрень.
– Одевайся!
– Кат…
– Значит, слушайте меня внимательно, госпожа Клюева, вы немедленно собираетесь или я укажу вам на дверь.
– Способна выставить подругу за порог?
– Представь себе. В конце концов, я тебя не камни таскать заставляю. Все, без разговоров, поехали!
Недовольно бормоча что-то себе под нос, Галка поплелась в комнату.
Четверть часа спустя они уже мчались на квартиру Клюевых.
– И откуда такая уверенность, что мы найдем телефон Руфины?
– Уверенности, конечно, нет, но проверить стоит.
Войдя в квартиру и закрыв дверь, Катка первым делом подбежала к тумбочке, на которой покоился телефон.
– Чьи тут замшелые книжки?
