быть, кто-нибудь в чем-нибудь и разберется, но пока это произойдет… Я бы на твоем месте уехал. Куда подальше.
Я невесело засмеялся, даже осклабился:
— Я уже думал. Пустой номер — у меня загранпаспорт просрочен.
— Не повезло! — ужаснулся Умница.
— Не повезло, — согласился я.
— Еще пару минут и можно ехать! — крикнула нам Ёлка.
Умница снова сел. Глаза его шныряли по комнате, но на самом деле он, кажется, мучительно на что- то решался. И решился:
— Ладно. Возьмешь мой. Он у меня в машине. И вали в аэропорт, прыгай из окна в седло первой же лошади. Денег дать?
Я начал ржать, как та самая «первая же лошадь», когда ковбой промахнулся мимо ее спины:
— Умница, мы даже не Ривка с Ёлкой. Мы с тобой не похожи.
Умница взгляд мой выдержал спокойно, мудро усмехнулся:
— Пограничники хасидов не различают. Причем, не только чужие, но и наши, израильские. Проверено многократно. По моим бизнес-визам вся наша ешива ездит.
— Куда? — тупо спросил я.
— В Москву. В Питер. В Умань. Куда надо, туда и ездит. Ты что, отказываешься?
— Наоборот. Мысленно примеряю хасидское одеяние. Вариант идиотский, но другого, похоже, нет.
Умница обиделся:
— Вариант продуманный и очень удобный. То, что он выглядит идиотским — залог его успеха… И знаешь что, тебе вообще крупно повезло. Я еще дам тебе возможность зарабатывать в России на жизнь.
— Почему в России?
— А где еще ты можешь? Хочешь мыть посуду в амстердамском баре? А в России я тебе дам работу по специальности.
— Охранять синагогу?
— Да ну. Будешь заниматься сыском. Частным. Да, с сегодняшнего дня — ты младший детектив в моем сыскном агентстве «Второе счастье». Будешь хорошо искать, повышу в должности, — Умница блажено улыбнулся.
— Все, Умница, — обозлился я. — Отвезешь Ёлку обратно и свободен.
Умница нагло осклабился, но замолчал. Потому что в комнату, легкой молодой походкой, ворвалась Ревекка Ашкенази. С лицом Ёлка поработала мастерски.
— Ты меня геронтофилом сделаешь, — отвесил комплимент Умница.
5. Легенды не гибнут от инфаркта
Ёлка была так уверена в себе, что у кирьят-арбских ворот не ждала спокойно и смиренно, а нагло сигналила, требуя немедленно выпустить ее на большую воду. Хорошо, хоть сумерки размыли все, кроме ее рыжих волос, да красного «БМВ». Не запомнил бы это лишь полный астронавт. Приехала — уехала. Словно в ответ на мои мысли, охранник прокричал, открывая ворота:
— Нашла ветеринара? Все нормально?
Ёлка изобразила кистью то, что мы в детстве, играя в театр теней, называли «головой петуха». Этим «о'кеем» она покачала, как Брежнев с трибуны и добилась убедительной старческой пластики. А потом так газанула, что было ясно — с координацией и мозгами у старухи уже неважно. Я догнал Ёлку только через пару километров. А Умница нас — и того позже. Убедившись, что все в сборе, Ёлка свернула с трассы направо, в сторону арабской деревни Дура. Наверняка, нарочно выбрала это место, чтобы сбить пафос некрологов хотя бы в русских газетах. Хотя, по большому счету, какая уже разница? Все равно будет большое политическое шоу.
Очень скоро Ёлка въехала в оливковую рощицу, а мы за ней. Умница выглядел взъерошенным и злым:
— Чего так гнала?
— Когда у тебя труп в багажнике, а мент на хвосте — как-то невольно на газ давишь.
— Это уже не мент, — улыбнулся Умница. — Это мент-расстрига.
Видно было, что эта мысль ему по душе.
— А ты что так отстал? — спросил я.
— Знаешь, когда перед тобой — багажник с поясом смертника, невольно давишь на тормоз, — ухмыльнулся он, потом огляделся и поёжился. — Это же арабские деревья, да? Тут вообще не постреливают? А почему листья такие пыльные?
Ривку из багажника пришлось вытаскивать мне с Ёлкой — Умница вдруг решил, что ему не следует оскверняться мертвым женским телом.
— Ты же не коэн, — возмутилась Ёлка.
Но Умница лишь снисходительно усмехнулся:
— Все не столь однозначно. Фамилия — это лишь верхняя часть айсберга. И вообще, ты бы хоть на религиозные темы со мной не спорила, что ли…
Я вспомнил, что четверть часа назад укладывал Ривку в багажник с помощью Умницы и объяснил Ёлке:
— «Однако за время пути собачка могла подрасти.» Я имею в виду исключительно духовный рост.
Умница показал мне средний палец и отвернулся, зорко высматривая окрестных снайперов. Мы с Ёлкой надели на Ривку пояс шахида и усадили за руль «БМВ». Когда найдут — пусть сами разбираются, как так получилось.
— Ну что, — сказал я, — считайте, что мы написали новую главу учебника криминалистики. Окрестности арабской деревни Дура. Потемки. Легендарная Ревекка Ашкенази, мертвая, за рулем своего «БМВ». Без трусов, но в поясе шахида. Отпечатки пальцев стерты. Заднее сиденье пропитано собачьей кровью. Патологоанатом утверждает, что смерть наступила от сердечного приступа.
— Почему без трусов?! — ужаснулся Умница. — Ты что…
Тут снова зазвонил старухин мобильник. От этого даже мне стало жутковато, а Умница с Ёлкой сразу заспешили к «Бьюику». Ну и я следом, сопровождаемый истошными звонками своего, вернее, чужого «детского» мобильника. Ох, хотелось мне ответить Науму… Но я сдержался.
Едва мы тронулись, раздался взрыв. Теперь уже Умница гнал, как сумасшедший от полыхающей машины Ривки. Я за ним. Через несколько километров я помигал фарами, и он съехал на обочину.
Вид у нас у всех был загнанный, словно это не машины ехали, а мы сами бежали. Ёлка терла лицо салфеткой, но грим больше размазывался, чем снимался. Я понял, что не могу сконцентрироваться ни на одной мысли, а скачу по ним, как блоха по собачьей шкуре… вот именно, по собачьей. Умница же, наоборот, словно окаменел. Он стоял с суровым лицом, смотрел вдаль, назад.
— Вечная память! — сказал он торжественно. — Беги, Боря, беги. — Он достал из «бардачка» загранпаспорт и пачку долларов, протянул мне, — Бери, Боря, бери.
Я зачем-то взял. Уехать? Сейчас? По чужим документам? Да ну… Но оставаться-то нельзя. Надо исчезнуть. Куда? Уехать, причем именно по чужим документам.
— Бежать надо всем, а не только мне. Причем очень быстро. Нас пасут. Ведь взорвать пояс можно только с близкого расстояния, правда, Умница? Выходит, они знают, где мы. Выходит, они где-то рядом…
— Да нет, Боря, — высокомерно отмел мои слова Умница. — Ни фига ты в этом не смыслишь. Это может быть и сигнал с сотового телефона, да и просто часовой механизм. Мы же пояс не разбирали. Так что ты беги, а мы с Ёлкой спокойно поужинаем.
