вместе?
– Если Высокий суд позволит сказать, – вмешался Мейсон, – очевидно, делается попытка опорочить обвиняемую. Аделла Хастингс была верной женой, но ей было сказано оставить дом, уехать в штат Невада и получить там развод, поскольку муж больше ее не любит. До последней буквы она следовала этим инструкциям. Все, что касается ее встреч с другими мужчинами, разговоров с ними и совместных обедов, то она вправе это делать. Единственная цель обвинения – опорочить обвиняемую в глазах общественного мнения.
– Мы хотим увязать все эти вопросы, – сказал Бергер.
– Возражение защиты не принимается, – постановил судья Фейллон. – Я, возможно, принял бы другое решение, если бы речь шла не о завтраке, а об обеде или ужине. Но завтрак – это не совсем обычный предлог для встречи. Продолжайте, мистер Бергер.
Бергер повернулся к свидетелю.
– Отвечайте на вопрос.
– Да, – заявил Бейсон.
– Мистер Бейсон, понедельник четвертого числа вы весь день находились в своем офисе?
– Нет, не весь.
– Где вы были?
– Возражаю как против некомпетентного, несущественного, не относящегося к делу вопроса, – заявил Мейсон.
После некоторого раздумья судья Фейллон заявил:
– На этот раз я поддерживаю возражение. Мне кажется, что окружной прокурор пытается связать одно, не относящееся к делу показание с другим, в равной степени чуждым делу.
– Если бы Высокий суд предоставил нам некоторую свободу действий, мы могли бы связать все эти вопросы, – сказал Бергер.
– Выражение «некоторая свобода действий», – заявил судья Фейллон, – свидетельствует о том, что вы, господин обвинитель, хотели бы отклониться от установленного законом порядка. А задача суда состоит в том, чтобы защитить права обвиняемой. Поэтому я поддерживаю возражение защиты.
– В понедельник четвертого числа вы были вместе с обвиняемой? – спросил Бергер.
– Возражаю. Вопрос некомпетентен и к делу не относится, – заявил Мейсон.
– Я снимаю это возражение. Свидетель должен ответить на этот вопрос.
Бейсон посмотрел на обвиняемую, но быстро отвел взгляд.
– Да, – сказал он наконец. Затем добавил: – Часть дня.
– Поскольку невозможно связать все это, не задав наводящего вопроса, я вынужден это сделать, – заявил Бергер. – Разве в воскресенье третьего числа вы вместе с обвиняемой не ездили в местечко Вентура, где осматривали дом, который обвиняемая хотела бы приобрести и о котором она хотела бы узнать ваше мнение? На этот вопрос вы можете отвечать «да» или «нет».
Бейсон поерзал на стуле и ответил:
– Да.
– Не заявила ли тогда обвиняемая в присутствии маклера по недвижимому имуществу, что цена дома превышает ее возможности, что такой суммы наличными у нее нет?
– Да, заявила.
– На следующий день, в понедельник четвертого числа, не просила ли вас обвиняемая встретиться с ней рано утром? Не рассказала ли она вам, что положение дел изменилось и она может заплатить наличными за дом в Вентуре, что она собирается заключить эту сделку?
– Да.
– Не рассказала ли вам обвиняемая, что же случилось между субботним вечером третьего числа и утром воскресенья четвертого числа, что так изменило ее положение и позволило вернуться к вопросу о покупке дома? Не сказала ли обвиняемая вам, что Гейрвин Хастингс мертв и она будет богатой?
– Нет, этого она не говорила. Но она сказала, что они с мужем достигли соглашения и это позволяет ей приобрести тот дом в Вентуре.
– Не встречалась ли с вами обвиняемая во вторник утром пятого числа в шесть часов за ранним завтраком и не просила ли она вас взять револьвер в офисе мистера Мейсона?
– Нет, не просила.
– Вы завтракали с ней во вторник утром пятого числа?
– Да, завтракал. Однако я хотел бы расширить свой ответ. Я обычно каждое утро завтракаю в одном и том же ресторане в половине шестого. Я всегда встаю рано, и обвиняемая это знает.
– Откуда?
– Я неоднократно сам говорил ей об этом.
– Вы обсуждали с обвиняемой ваши привычки приема пищи и времени сна?
– Я говорил ей, что обычно завтракаю в половине шестого.
– У меня больше нет вопросов, – торжествующе сказал Бергер и сел на свое место.
– У меня также нет вопросов, – объявил Мейсон.
Расстроенный Симли Бейсон покинул свидетельское место.
Гамильтон Бергер, с головой окунувшийся в рассматриваемое дело, объявил:
– Вызываю в качестве очередного свидетеля Хантли Л. Бэннера.
Вышедшего к свидетельскому месту Бэннера привели к присяге.
– Вас зовут Хантли Л. Бэннер? – задал вопрос Гамильтон Бергер.
– Да, сэр.
– Вы адвокат и имеете лицензию на ведение дел в штате Калифорния, не так ли?
– Да, сэр.
– В течение длительного времени вы были адвокатом Гейрвина Хастингса?
– Да, в последний период его жизни.
– Вы составляли завещание по указанию Гейрвина Хастингса?
– Да, составлял.
– Было ли это завещание подписано им?
– Да.
– По указанию Хастингса вы подготавливали еще одно завещание?
– Да, сэр.
– Было ли оно подписано?
– Нет.
– Хочу обратить ваше внимание на подписанное завещание, – начал Гамильтон Бергер. – Я предъявляю вам копию завещания, подписанного Гейрвином Хастингсом. В качестве свидетелей выступали вы и Элвина Митчелл. Согласно этому документу все имущество завещается Минерве Шелтон Хастингс. Это именно то завещание, которое вы называете юридически оформленным?
– Да.
– Пожалуйста, расскажите Высокому суду об обстоятельствах, при которых проходило подписание этого документа.
– Мистер Хастингс пришел ко мне в офис. До этого он попросил меня подготовить завещание, что я и сделал. Затем документ передал Хастингсу. Он прочитал и подписал его в присутствии Элвины Митчелл и меня. Мистер Хастингс заявил, что это его последнее завещание, и попросил нас расписаться в качестве свидетелей. Что мы и сделали в его присутствии.
– Что вы скажете о другом завещании, которое не было подписано? – спросил Гамильтон Бергер.
– Гейрвин Хастингс намеревался подготовить другое завещание, по которому основную часть своего наследства оставлял в пользу обвиняемой, Аделлы Хастингс. Однако в отношениях между ними возникли трудности, и завещание не было подписано. Хочу сказать, что я подготовил два или три проекта завещания, но возник вопрос о том, какую часть имущества передавать Аделле Хастингс. Он хотел оставить часть наследства наиболее преданным сотрудникам своей фирмы, которые много лет работали вместе с ним. Пока решался этот вопрос, Гейрвин Хастингс пришел к выводу, что его брак оказался не таким, каким он его предвидел. Поэтому он предложил своей жене, обвиняемой по делу, уехать в Неваду, прожить там шесть
