– Ага, – подтвердил Андрей.
– Я уж думал, все – допился. Ладно, говорите, что вам нужно.
Два глотка водки оказали на допрашиваемого совершенно волшебное воздействие. За считаные минуты мужик пришел в себя, вспомнил большинство слов и выражений. Кроме того, он честно вернул бутылку близнецам.
– Сначала заработать надо, – объяснил он свой жест. – Спрашивайте.
– Не знаете, где тут живет женщина по имени Валентина Яковлевна? – Андрей, опасаясь, что просветление может оказаться временным, решил не медлить. – У нее еще сын в Москве.
– Как же, знаю, – важно ответил мужик. – Она еще библиотекаршей работает.
Близнецы дружно закивали.
– Вот в этом подъезде она живет, на восьмом этаже. Как из лифта выйдете, сразу налево, это и будет квартира. Проводить?
– Обойдемся, – ответил Андрей и вручил информатору остатки водки. – Ладно, получай свой гонорар. Пошли, ребята.
Близнецы одновременно развернулись и пошли к подъезду. Федя вышел из-за дерева и последовал за ними. Мужик проводил их долгим взглядом, вздохнул и отвернулся.
Курсанты на ощупь вошли в подъезд, стараясь перемещаться вдоль стен и одну руку все время держать вытянутой перед собой. Лифт, конечно же, не работал, а потому подниматься на восьмой этаж пришлось пешком. Уже добравшись до места, курсанты немного поспорили, так как Федя обсчитался и решил, что они добрались только до седьмого этажа. Он предложил подняться до самого верха, а потом посчитать этажи обратно. Но, поскольку никто даже не представлял, сколько в доме этажей, предложение отклонили. Близнецы подавили Гангу количеством, нашли лифт, затем квартиру Валентины Яковлевны и позвонили.
– Кто там? – спросили за дверью мужским голосом.
– Может, муж? – тихо предположил Антон.
– Говорил я вам, надо еще подняться, – схватился за голову Федя.
И только Андрей, не потеряв самообладания, спросил:
– Извините, а Валентина Яковлевна, библиотекарь, здесь живет?
– А кто это? – спросил мужчина.
– Милиция, – ответил Утконесов.
– Сейчас я вам покажу милицию! – мужчина явно оценил количество солидности в голосе Андрея и засомневался.
Однако, на счастье курсантов, они попали в нужную квартиру. Валентина Яковлевна вовремя подошла к двери.
– Это, наверное, тот курсант-милиционер, который ко мне сегодня в библиотеку приходил! – догадалась она.
– Это я, Федя! – радостно воскликнул Ганга.
– Очень удачно, – сказала хозяйка. – Сережа, ну открой же дверь!
Замки защелкали, и дверь отворили. На пороге стоял высокий плечистый парень, из-за спины которого выглядывала невысокая дама. Федя тут же поменял позицию и выдвинулся на передний план.
– Входите, – узнав его, заулыбалась женщина. – Вы ведь по поводу иероглифов?
– Как вы догадались? – удивленно спросил Антон, развязывая шнурки.
– Да больше ведь незачем! И подгадали вы удачно, ко мне ведь сынок неожиданно приехал.
Женщина жестом указала на парня, который закрывал почти весь проход и совершенно не походил на человека, занимающегося китайским языком. Он угрюмо рассматривал курсантов. Однако, когда Федя протянул ему записку, тот сразу заинтересовался.
– Мама, напои их чаем, а я пока попробую разобраться, – сказал он.
Он вышел из соседней комнаты только через полчаса, когда Антон уже начал озабоченно поглядывать на часы.
– Вообще-то на время полагается смотреть мне, – укорила его Валентина Яковлевна. – Но раз уж я этим не занимаюсь, то и тебе не советую.
Курсант Утконесов пристыженно опустил глаза. Но и он, и его товарищи прекрасно помнили, что ровно в двенадцать часов Мочила, следуя недавно приобретенной привычке, устраивает обход комнат. И горе тому, кого он не обнаружит на закрепленном за ним месте. Этот человек, а точнее этот курсант, в оставшиеся несколько дней своей учебы успеет пожалеть, что вообще поступил в Школу милиции. Хотя сразу после исключения вновь попытается туда поступить, заведомо зная, что обречен на провал.
Курсанты волновались, потому что полночь неумолимо приближалась. Только в такой ситуации, наверное, можно понять, почему Золушка убежала с такой поспешностью и не вернулась за туфелькой, хотя потом ей пришлось идти босиком по каменистой дороге. Антон был уже готов помчаться в школу, потому что если просидеть в гостях еще несколько минут, то не то что за туфелькой, за трусами не вернешься, если вообще обнаружишь на бегу их пропажу.
В этот момент в кухню наконец вошел Сергей с запиской в руках.
– Знаете, ребята, я вообще-то не уверен... – начал он.
– Что там написано? – перебил его Антон.
– Это похоже на просьбу о помощи. Какой-то китаец просит помочь ему, его держат в плену. Если я, конечно, правильно понял.
Андрей невежливо выдернул записку у него из рук, и Утконесовы, отталкивая друг друга, помчались к выходу. Федя немного задержался, чтобы скороговоркой высказать хозяевам благодарность и извинения за столь молниеносный уход. После чего он поспешил вслед за близнецами. Те, несмотря на непроницаемую темноту, уже спустились вниз этажа на четыре.
Рано утром капитан Мочила, как обычно, зашел пожелать курсантам доброго утра, а заодно проверить, не потеряли ли они за лето навыков быстрого одевания. Дирол, одним глазом следя за правильностью застегивания пуговиц, а другим – за догорающей спичкой в руке Мочилы, еле слышно сказал Утконесову:
– Опять он с похмелья.
– Зубоскалин! – немедленно окликнул его бдительный капитан.
– Я! – гаркнул тот, вытянувшись в струнку.
– О чем разговариваем?
– Об успешно выполненном задании, – неожиданно для Мочилова ответил Дирол.
Санек четко и громко рассказал капитану об успешно проведенном оперативном расследовании, не забыв упомянуть и его главных действующих лиц.
– Неплохо, – сдержанно оценил Мочилов. – И какие будут предложения?
Курсанты переглянулись. Инициатива, как известно, наказуема, а тем более инициатива, проявленная в присутствии Мочилы. Однако, поскольку от ответа уйти все равно не удалось бы, Кулапудов решил принять удар на себя.
– Связаться с китайской полицией, выяснить, не объявлен ли у них в розыск некто с имеющимися отпечатками! – отчеканил он.
– Мысль неплохая, – милостиво согласился Мочила. – Разрешаю связаться с майором Добродушевичем и организовать запрос. Вольно.
Капитан развернулся на каблуках и вышел из комнаты. В душе он гордился воспитанниками, но показывать им этого не собирался. Тем не менее курсанты вполне оценили его чувства хотя бы потому, что Мочила не стал проверять чистоту подворотничков и стопроцентную застегнутость пуговиц, как обычно это делал.
Связываться с Добродушевичем пошел Веня. Когда он вернулся, то застал в комнате всех, за исключением Лехи.
– А где Пешкодралов? – удивился он.
– Занимается рукоделием, – ответил Дирол. – Вытачивает блины для штанги.
