– Да, понимаю. Итак, придя на место и не обнаружив Палмера, вы тут же занялись его поисками на земле.
– Я не сказал, что сразу.
– Нет, этого вы не сказали, но это представляется очевидным само собой. Не видя силуэта Палмера на фоне неба, вы начали искать его на земле... В 21 час 5 минут?
– Да, так.
– И ваша нога наткнулась на тело, которое лежало на земле?
– Не сразу, нет...
– Нет? Сколько же вам понадобится времени, чтобы отыскать его? 10, 20 секунд?
– Пожалуй, даже 30.
– И вы тотчас опустились на колени возле него?
– Да.
– Я буду считать с запасом. В 21.06 вы оказались на коленях около трупа... Вы согласны?
– Да.
– Что вы сделали после этого? Вы убедились, что он мертв. Для этого вам хватило 10 секунд?
– Приблизительно.
– А потом?
– Я поспешил, чтобы позвонить в полицию, но споткнулся обо что-то, лежавшее в траве. Нагнувшись, я понял, что это был револьвер, мой револьвер...
– Вы были уверены, что это именно ваш револьвер?
– Я был почти убежден в этом.
– И тогда?
– Тогда я понял, что попал в чрезвычайно щекотливое положение.
– Я бы сказал... как нельзя более щекотливое положение!!!
– Да.
– И вам захотелось немного подумать, прежде чем начать действовать дальше?
– Совершенно верно.
– И наконец вы решили как можно скорее покинуть место происшествия?
– Да.
– Как только было принято это решение, вы быстро вернулись в здание клуба, пробежали через него, вскочили в свою машину и рванули прочь на предельной скорости?
– Да.
– Мы знаем, что вы выехали в 21.22... Тело вы обнаружили в 21.06... Таким образом, между двумя этими событиями прошло 15 минут, целых 15 минут... мистер Даттон.
– Я не осознавал, что это продолжалось так долго. Я старался привести в порядок свои мысли.
– И утаить некоторые факты?
– Нет, вовсе нет.
– Вы должны отдавать себе отчет о том, что револьвер является важной уликой, не правда ли?
– О да, конечно!
– И тем не менее вы унесли его с собой и спрятали под сточной трубой... Можно сказать, что вы хотели скрыть эту улику.
– Да, пожалуй...
– В таком случае не притворяйтесь, будто вы не способны спрятать вещественное доказательство преступления. Именно поэтому я вас спрашиваю во второй раз, что вы делали в течение этой четверти часа?
– Я не знаю...
– Когда вы подобрали револьвер, вы подумали, что он ваш?
– Да.
– Почему?
– Да потому, что это был «Смит-Вессон» той же модели, какую я купил.
– А каким образом вы разглядели, что это «Смит-Вессон»? Я знаю, что небо было ясное, но все же?
– У меня был карманный электрический фонарик.
– Что? – вскричал Бергер таким тоном, как будто Даттон сознался в совершении преступления.
– У меня был карманный фонарик, – повторил Даттон.
– А почему вы до сих пор не сказали о нем?
– Потому что меня о нем никто не спрашивал.
– В самом деле? Существуют, видимо, и другие предметы, совершенно невинные, о которых вы не упомянули только потому, что никто вас о них не спросил?
– Но я не считаю, что ношение фонарика является чем-то противозаконным. А вы?
– Нет, но если у вас был электрический фонарик, то почему вы не воспользовались им, когда искали тело на земле?
– В этом не было необходимости, вот и все.
– Даже чтобы осветить человека, когда вы его нашли?
– Мне не нужен был свет, чтобы понять, что он мертв.
– Но для того, чтобы опознать его?
– Я не был знаком с Роджером Палмером и никогда его не видел, только говорил с ним по телефону.
– Вы просто предположили, что это был именно он?
– Да.
– Но это мог быть и кто-то другой?
– Да.
– И вы не проявили любопытства и не посмотрели на него при свете?
– Нет.
– Другими словами, вы знали, чей это труп, мистер Даттон, не правда ли?
– Нет, я только предполагал, что это он.
– Но когда вы нашли револьвер, вы осмотрели его с помощью фонарика, да?
– Да.
– Для того чтобы убедиться, что это действительно ваш револьвер? Вы посмотрели на его номер?
– Да, кажется, посмотрел.
– И вы заметили, что из него был сделан выстрел?
– Да.
– И что вы сделали?
– Я протер его носовым платком.
– Но таким образом вы стерли с него все отпечатки пальцев, в том числе и чужие, если они на нем были?
– Боюсь, что да.
– И после этого вы нам рассказываете, что не способны утаить улики?
– О, нет, великий боже!
– Тогда зачем вы обтерли этот револьвер?
– Я не хотел, чтобы на нем остались мои отпечатки.
– Почему?
– Я был испуган, я боялся, что меня обвинят в этом преступлении.
– Ах, вот как! Только тут вы поняли, что вас могут посчитать виновным? У вас не возникло такого опасения тогда, когда вы нашли свой револьвер рядом с трупом?
– Нет! Я подумал, что нужно немедленно предупредить полицию и принять все меры для того, чтобы сохранить отпечатки пальцев убийцы на оружии. Я хотел поспешить к ближайшему телефону и сказать: «Я предполагаю, что это мой револьвер. На нем должны быть мои отпечатки, но также отпечатки и убийцы!» Я не схватился бы за платок, чтобы стереть все отпечатки... я не стал бы прятать этот револьвер под трубой... я бы... но я потерял рассудок!
