собственного удовольствия?
– Полной уверенности у меня нет, – признался Чехов. – Сохранилась ли запись, покажет экспертиза. Но все равно, ты можешь гордиться собой – ты вывел этого артиста на чистую воду! Я не говорю уже о том, как расширился твой кругозор!
– Спасибо за такой кругозор! – сказал я гневно.
Послышались тревожные звуки сирены, и во двор, сверкая синим маячком, въехала машина «Скорой помощи». Доктора Заболоцкого уже освободили от тисков, в которые превратилась его «Тойота», и медики были как нельзя кстати.
Чехов тронул меня за локоть и негромко сказал:
– Пойдем-ка со мной!
Он взял под мышку сломанный магнитофон и повел меня сквозь толпу к дому.
– Сейчас сюда приедет милиция, – сказал Юрий Николаевич, – и я хочу до этого момента созвониться с Аркадием. Пусть подошлет сюда своих людей. Нужно же как-то оправдаться за разбитую аппаратуру.
Мы поднялись на четвертый этаж, вошли в пятнадцатую квартиру.
– Посиди пока! – сказал Чехов и, положив магнитофон на одно из кресел, направился к телефону.
Он о чем-то долго разговаривал с Гузеевым и убеждал приехать. Я не прислушивался – меня вдруг охватили страшная усталость и апатия. Балконная дверь оставалась открытой, и сквозь нее в комнату проникал поток тяжелого холодного воздуха. Сорванная штора бессильно свешивалась на пол, удерживаясь на единственной уцелевшей петле.
Чехов уселся в кресло, где до него сидел Заболоцкий, и опять принялся ковыряться в магнитофоне.
– Минут через десять подъедет Аркадий, – сообщил он. – Хочу предложить ему заняться этим делом вплотную. Получится, по-моему, изящная цепочка – преступник-врач, сутенер, Бухгалтер, Щука. Если все это правильно раскрутить и преподнести – выйдет очень эффектно.
– Щука, наверное, будет теперь держаться от нас подальше, – пробормотал я.
– Напротив! Все помехи теперь ликвидированы, ложные следы отсечены, остается один Бухгалтер. На этом они и проколются. Мы преподнесем их Аркадию на блюдечке. Конечно, сам Щука в сети не попадется, но не все же мечты сбываются!
– Как же ты собираешься вывести их на Бухгалтера? Будешь шлепать теперь пешком?
Чехов посмотрел на меня остолбенело, страшно застонал и ударил себя кулаком по лбу.
– О дьявол! – с отчаянием сказал он. – Совсем забыл. Я же теперь осиротел! Надо же такому случиться! Понимаешь, когда я понял, что разговор принимает угрожающий характер, я сразу бросился к тебе на подмогу. И даже ключ оставил в замке зажигания. Честно говоря, не ожидал, что этот Грек решится на такое. Надо отдать ему должное – известие о смерти сестры потрясло его. Я думал, он заплачет, ей-богу! Но он сдержался, только изменился в лице... А вот видишь, что получилось! Наверное, он заметил его сразу, когда еще Заболоцкий спускался по балконам... Решил наказать.
– Теперь еще вопрос – выживут ли и тот и другой, – сказал я. – Наверное, оба получили множественные тяжелые травмы...
– Такие шакалы, они живучие, – равнодушно заметил Чехов. – Меня больше беспокоит, уцелела ли запись. Иначе этот доктор еще поводит нас за нос...
Неожиданно и резко прозвучал дверной звонок. Чехов с сожалением отложил магнитофон и пошел открывать. Я услышал приглушенные грубые голоса, а потом в комнату ввалились должностные лица.
Полковника Гузеева я узнал сразу – его каменное лицо с обвисшими щеками невозможно было спутать ни с каким другим, хотя полковник был сейчас в штатском. Вместе с ним незнакомый мне офицер в камуфляжной куртке – высокий и длинноногий. У него живые быстрые глаза и тоненькая полоска усов над верхней губой. Кроме них, присутствовали еще три милиционера, видимо, из ближайшего отделения милиции – лейтенант и двое рядовых, нагруженных сизыми бронежилетами поверх мундиров и автоматами с укороченным стволом. Они с любопытством стреляли по сторонам глазами, не вполне еще понимая, по какому поводу их сюда пригласили.
– Так-так, – прогудел Гузеев, скептически поглядывая на нас с Чеховым. – Персонажи все те же! А где же должок? Не вижу! – Он ухмыльнулся, шагнул к моему креслу и протянул свою лапищу для рукопожатия. – Бледно выглядишь, Ладыгин! Плохо спишь, наверное?
– Он чуть пулю не поймал недавно, – объяснил Чехов. – Расстроился.
– Увернулся, что ли? – захохотал Гузеев.
– Не смешно, – сказал я. – У Юрия Николаевича машину угробили, а она не застрахована. Вот это смешно.
Полковник пораженно уставился на Чехова.
– Это твой «Москвич» там всмятку? – воскликнул он. – Поздравляю! Сам за рулем сидел?
– За рулем у него сутенер сидел, – мстительно сказал я.
Гузеев выпучил глаза и покачал головой.
– Вам, ребята, в цирке выступать надо! – убежденно сказал он. – Деньги лопатой бы гребли!
Милицейский лейтенант почтительно кашлянул и поинтересовался:
– Какие будут распоряжения, товарищ полковник?
Гузеев покосился на него и пробурчал:
– А это мы сейчас вот у них спросим! Что тут у вас, кроме дорожно-транспортного, Юра?
Чехов важно кивнул и предложил Гузееву присаживаться.
– Здесь, Аркаша, дела на сто миллионов! Автокатастрофа – это только видимая часть айсберга. Здесь у нас убийство плюс покушение на убийство. И еще много чего... – Он достал из кармана пачку папирос и принялся сосредоточенно вытряхивать одну.
– Дай-ка, что ли, и мне! – попросил Гузеев. – Свои на столе забыл в кабинете...
Они задымили, выжидательно посматривая друг на друга.
– Что-то я не понял, кто же убитый? – спросил наконец полковник. – И вообще, чья это квартира?
– На второй вопрос я тебе ответить не могу, – невозмутимо заявил Чехов. – А труп – на кухне. Можешь взглянуть.
На лоб полковника легла жесткая складка. Он обернулся к милиционерам и сказал:
– Лейтенант! Свяжитесь с управлением, с прокуратурой, пусть присылают следственную группу... А нам нужно поговорить.
Милиционеры ушли. Офицер с усиками, который после сообщения Чехова незаметно вышел на кухню, возвратился и негромко сказал:
– Убита женщина. Предположительно из пистолета. Нужно будет поискать гильзу...
– Ага, капитан, поищи, – самодовольно произнес Юрий Николаевич. – Начни с балкона. Там в пистолете полно этих гильз...
Гузеев поднял брови и сказал сердито:
– Кончай валять дурака, Юра! Объясняй толком...
– Да что тут объяснять! Мы тебе все сделали – и труп, и убийцу, и орудие преступления. А теперь тебе осталось только взять гангстера с подпольной кассой, и ты герой дня!
Полковник заинтересованно сверкнул глазами:
– Не темни! Что ты знаешь, рассказывай!
Чехов хитро усмехнулся и подмигнул мне.
– Я тебе, Аркадий, все расскажу. Но сначала поторгуемся. Мы с Володей поиздержались, выполняя вашу работу. Опять же автомобиль... Так, может, про должок замнем, а?
– Ну ты и жук, Юрий Николаевич! – восхищенно сказал Гузеев. – Я так и знал, что ты уклонишься... Ну, черт с тобой, давай рассказывай!
Глава 19
– Значит, главным злодеем оказался Заболоцкий? – задумчиво спросила Марина, нервно охватывая себя за плечи и изобразив на лице ужас. – Подумать только, а я позволяла этому человеку прикасаться ко мне! И лечилась в его клинике! Я была на волосок от гибели!
Она встала раньше меня, уже оделась и навела макияж. Я еще продолжал валяться в постели. После вчерашнего я чувствовал себя как выжатый лимон. Огромную психологическую нагрузку пришлось испытать, когда я попал в распоряжение следователя. Оказалось, что связно и логично изложить историю моих
