– Ну ты же наверняка попросил сообщить всем постам номер угнанной машины. Чтобы ее сразу задержали, если где появится.
– Ну да, – кивнул Валентин.
– То же сделал и я, но нам обоим в этом отказали. Значит, нужно передать сообщение постам ГАИ самостоятельно.
– Легко сказать, – усмехнулся Грачев. – Мы что, гении инженерии или изобретатели высшего класса? Подключение к сети МВД и тому подобные дела – это для Андрюхи Максимова, а никак не в нашей с тобой компетенции. Или ты забыл, что я психолог, а ты собаковод.
– Стой, стой, что ты только что сказал? – с жаром произнес Величко.
– Что ты собаковод, а я психолог, – растерянно повторил Валентин.
– Нет, еще раньше.
– Что только Макс может хакерствовать, а мы с тобой в этом ничего не пони...
Не договорив, Грачев замер, по взгляду Величко поняв, какая мысль посетила того. Помолчав, спросил:
– Я верно понял: ты хочешь разыскать Макса?
– И не только его, – отхлебнув пива, ответил Величко. – Я вдруг осознал, что пора бы нашей команде вновь объединиться. Тем более что у двоих из нас возникли такие проблемы. Мне почему-то кажется, что вместе справиться с ними нам будет гораздо проще. То, что не в силах сделать я, по силам кому-то еще, и наоборот. Ты как, согласен?
– Д-даже не знаю, что и сказать, – слегка растерялся Валентин. – Все как-то неожиданно...
– Как думаешь, где эти двое могут быть? – увлеченный своей идеей, перебил его Величко. – Не могу представить себе, где их искать.
– Ну... – протянул Грачев, – насколько мне известно, Ашот после армии планировал пойти работать поваром в какой-нибудь дорогой ресторан – ты же помнишь, какие обалденные шашлыки он умеет готовить. Наверняка ему это удалось.
– Допустим, – отозвался Величко. – Только знаешь ли, в нашем Желтогорске ресторанов столько, сколько огурцов в бочке. И ни в одном из них я еще не был. Как предложишь его искать? Или, может быть, ты в каких-то из этих заведений бывал?
– Издеваешься?! Это с моей-то зарплатой?... – фыркнул Грачев. – Но... – Валентин поднял вверх указательный палец, намекая на важность своих последующих слов, – хорошо зная Ашота Ваграмовича Мачколяна, могу предположить, что он работает либо в «Желтой горке», либо в «Дичи». По слухам, это рестораны с лучшими мясными блюдами.
– Ну, если так, то надо бы их посетить. Хоть раз в жизни, а? – шутя произнес Александр. Затем подмигнул Графу и спросил у него: – Как тебе эта идея? Хочешь встретиться с дядюшкой толстяком?
Граф радостно, словно он понимал, о чем идет речь, завилял хвостом и заскулил.
– Вижу, что хочешь, – улыбнулся Александр, а Валентин тут же прокомментировал:
– Ну, еще бы! Кто, кроме Ашота, не пожалеет самого вкусного кусочка свининки для милого песика? Они друг друга давно полюбили, это я еще в армии приметил.
Мужчины торопливо покинули уличное заведение и направились прямо по проспекту.
Глава третья
В это же время у ресторана «Желтая горка», названного почти так же, как и сам город, разговаривали двое мужчин. Один, всклокоченный и с горящими глазами, яростно жестикулировал и явно пытался склонить к чему-то своего собеседника, которого запросто можно было назвать слоном или бегемотом за его необъятные габариты. Впрочем, те, кто знал этого человека, скорее сказали бы, что это «сто килограммов сплошного обаяния». Это был весельчак и балагур, его глаза все время сияли, окруженные мелкими морщинками.
– Отлично, замечательно, именно то, что нужно. Полнота... немного излишняя, но это ничего. Самый что ни на есть восточный профиль, – шумный всклокоченный шатен самым бесцеремонным образом ухватил толстячка за подбородок и повернул его лицо сначала в профиль, а затем и анфас, пристально присмотрелся к нему. – Да, чего-то не хватает, – задумчиво протянул он. – Возможно, усов или бакенбардов. Но это вполне поправимо: грим, накладки... Ну и костюмчик соответствующий придется подобрать. А так очень даже ничего, – закончил, наконец, свою пылкую речь мужчина.
– Макс, я что-то тебя не пойму, – заговорил толстяк. – Что ты от меня хочешь? Вытащил из ресторана, как барана бесчувственного, распотрошил всего, – мужчина пригладил свои взъерошенные собеседником волосы. – Трещишь, как баба, непонятно о чем. Объяснил бы сначала, в чем дело, а потом уж и к моему тельцу примеривался. Я так понял, что зачем-то тебе очень нужен.
– Угадал, – сделав взмах рукой, подтвердил всклокоченный Макс. – Именно по твою душу я и пришел. У меня к тебе предложение, вполне, на мой взгляд, дельное. Только сначала скажи мне, ты мечтаешь сниматься в кино?
Толстячок не спешил отвечать, огорошенный, видимо, явной несуразностью вопроса.
– Ну, мечтал или не мечтал? – повторил свой вопрос Макс.
– Не-а, не мечтал, – спокойно откликнулся толстяк и продолжил, чуть утрируя армянский акцент: – Меня подобные глупости никогда не занимали. Я кухню люблю, шашлыки-башлыки там всякие.
– Да ладно тебе, Ашот. Не верю, чтобы ты не хотел попасть на экран. Но тебе повезло, – снова активно заговорил Макс, – тебе на голову свалилась удача и...
– Ага, снеговым комом, – буркнул себе под нос Ашот.
– ...выпал шанс показать себя. Многие люди всю жизнь мечтают хотя бы просто мелькнуть на телеэкране, а у тебя появилась возможность даже сыграть целую мизансцену. И даже...
– Что-то ты темнишь, Макс, – оборвал друга Ашот. – Говори нормально, что ты от меня хочешь?
– Хочу, чтобы ты снялся в том фильме, над которым мы сейчас работаем, – мгновенно став серьезным, пояснил Макс, настоящее имя которого было Андрей, а совсем не Максим, как многие могли бы подумать. Но этого не знали даже его коллеги. От фамилии Максимов к нему еще в армии пристала кликуха Макс. Она же вновь всплыла, когда он устроился на работу в телестудию мастером по спецэффектам.
– Не понял, а с какого это перепуга?... – немного растерялся Ашот. – У вас что, половина актеров повымерла, что вы вдруг стали выдергивать таланты из народа?
– Да нет, – вяло махнул рукой Макс. – Живы все, мать их. Только вот зажрались малость...
– Ожирением страдают, что ли? – рассмеялся Ашот. – Неужели шире меня стали?
– Все бы тебе шутить, – немного обиделся на друга Максимов. – А у нас проблема. Работать некому. Болезнь всех одолела. Жадностью она называется. Такая гадость приставучая, что прямо сладу с ней нет. И главное ведь – не вылечивается. Представляешь, снимутся, паразиты, в пятиминутной сцене и уже себя Вячеславом Тихоновым или Клавкой Шиффер считают.
– Так это вроде как звездная болезнь, – отозвался Ашот.
– В том-то и дело, что не совсем звездная. Гонорар эти звезды доморощенные просят голливудский, словно бы фильм там снимается, а не в каком-то Желтогорске, где и телестудии по пальцам пересчитать можно.
– Ну и что с того? – все еще не понимал, в чем проблема, Ашот. – За работу и просят. Нынче везде так: хочешь, чтобы классно все сделали, гони бобы.
– Легко тебе говорить, при вашей-то ресторанной зарплате, – страдальчески протянул Максимов, – а у меня смета. Вот выделили на фильм энную сумму, что хошь делай, а в нее уложись. И так все по минимуму расходуем, а все равно не вписываемся. Только еще середина картины, а у нас средств – кот наплакал. Каково тут...
– Нет, но можно же что-то придумать, – начал было успокаивать друга Ашот.
Макс его жест доброй воли, видимо, понял по-своему, а потому мгновенно просветлел и вновь завелся:
– Вот мы и придумали. Заменить часть профессиональных исполнителей второстепенных ролей артистами из народа. Я, думаешь, случайно к тебе забрел, шашлыка поесть? Я же знал, что ты мою проблему поймешь, прочувствуешь и... – Максимов решительно обнял Ашота и, притянув его к себе, что со стороны смотрелось весьма эффектно, добавил: – ...не откажешь в помощи.
– Стоп, стоп, стоп, – отстраняясь от Андрея, заворчал Мачколян. – У меня пробки в ушах или ты
