Мне показалось, что он вновь слегка поклонился именно Лаптеву.
– ...гостями нашей выставки. Потому что этот день для меня вдвойне... знаменателен и важен. Сегодня я приглашаю вас познакомиться с нашими возможностями, с нашим потенциалом, или, если хотите, с нашей потенцией. Смотрите сами – мы можем многое, и если вы будете с нами вместе – вы сможете не меньше. Мы рады протянуть руку любому серьезному партнеру и вместе с ним уверенно и победоносно вступить в двадцать первый век.
Николаев сделал паузу, переждав аплодисменты, треском вспыхнувшей соломы прошелестевшие по всему залу, и продолжал:
– Я не случайно связал в одной фразе двадцать первый век с нашими победами. Хочу сообщить вам еще одну очень важную для меня новость. Сегодня я принял чрезвычайно ответственное для себя решение. Довожу до вашего сведения, и надеюсь, что присутствующие здесь средства массовой информации сообщат об этом всем жителям Арбатова и Арбатовской области, что сегодня начинаю предвыборную кампанию в качестве кандидата на должность губернатора нашей области...
Конец фразы потонул в гуле голосов, волной прокатившемся по залу. Фоторепортеры с удвоенной энергией защелкали аппаратами. Собравшиеся оживились и бестолково задвигались, не в силах устоять на месте. Возбуждение, вызванное новостью, которую сообщил Николаев, требовало разрядки, и он это прекрасно понимал.
– У нас еще будет время, – сказал он, повышая голос и заглушая шум голосов, стоящий в зале, – обсудить и мою предвыборную программу, и все вопросы, связанные с моим будущим губернаторством. Я готов разговаривать с каждым и обсуждать любую проблему. Для нас с вами нет закрытых тем и неудобных вопросов... Однако не будем говорить много. У нас сегодня праздник, а не совещание, и поэтому предлагаю каждому из вас поднять бокал за мою «Рампу» и мою будущую победу!
В зале появились официанты с подносами, уставленными бокалами с шампанским, и через несколько минут все гости уже пили за Николаева и его будущие победы. Вслед за шампанским появились столики на колесах с напитками покрепче и легкой закуской. Гости начали кучковаться вокруг столиков, голоса повысились, настроение в зале стало приподнятым. Николаев переходил от одной группы гостей к другой, везде становился, естественно, центром, и для каждой из групп находил что-нибудь остроумное, поскольку его передвижение по залу сопровождалось оживлением и взрывами веселья, которое он умел вызвать.
«Пора! – подумала я. – Этот мужчина стоит моего внимания!»
Глава 7
Когда Николаев обошел уже половину зала, я «случайно» оказалась на его пути и, приподняв свой бокал с мартини, спросила:
– Юра! Я могу предложить тост?
Николаев остановил на мне внимательный взгляд, одним движением глаз охватив сразу все, что есть во мне привлекательного. Я имею в виду, для мужчины. Какое-то мгновение мне казалось, что он меня оценивает не как женщину, а как противника, что ли... Впрочем, я тут же об этом забыла, потому что он наклонился ко мне и сказал, понизив голос до интимного воркования:
– Конечно, можете... Но только после того, как мы выпьем за вас.
В знак согласия я послала ему одну из самых обворожительных своих улыбок.
– За женщин пьют всегда, даже когда они этого недостойны... – заметила я.
– Женщина всегда достойна, – настаивал Николаев на своем желании за меня выпить.
– А вы – всегда настойчивы?
– Да, если цель этого заслуживает...
– Цель? Так вы – охотник?
– Скорее – браконьер...
– И не боитесь лесничих?
– Что-то я не заметил сегодня около вас ни одного лесничего...
– И уже готовитесь к выстрелу?
– Первой выстрелили все же вы...
– И попала?
На нас обратили внимание. Я заметила, что заскучавшие было фоторепортеры оживились и вновь защелкали своими аппаратами. Я в этот момент следила за реакцией Николаева, и мне понравилось, что он нисколько не был смущен вниманием фотографов и журналистов к его контакту со мной, женщиной, никому здесь не известной. Вся моя известность в Арбатове ограничена парой самых престижных ресторанов, поскольку по забегаловкам я принципиально никогда не работала.
– Честное слово, – воскликнул с искренней досадой Николаев, – мне так и хочется повторить знаменитую фразу первого почетного гражданина нашего города: «Уберите фотографов!»
– Они мешают течению вашей мысли? Или чему-то еще мешают?
– Да, кое-чему эти фотографы, пожалуй, мешают... Послушайте...
Николаев сделал легкую паузу и вопросительно на меня посмотрел.
– Лена, – подсказала я.
– Послушайте, Лена. Не покинуть ли нам с вами это шумное общество?
Я взглянула на него неопределенно и даже слегка пожала одним плечом. Это, мол, зависит от того, что вы можете предложить взамен...
Я чувствовала, что Николаев уже клюнул. Первую часть задания выполнить оказалось на редкость легко. А я даже особых усилий к этому не прикладываю. Все получается само. Я молода, красива, я активна и легко иду на контакт. И потом – не забывайте про желтое платье и мой профессиональный опыт. Он пригодился мне сегодня как нельзя кстати.
Впрочем, я реалистка. Подумав всего секунду и только едва-едва вздохнув, я добавила существенный штрих. На первое место я поставила возбуждение самого Николаева своим будущим губернаторством. А вздохнула потому, что ко мне это не имело, конечно, никакого отношения. Но я сразу поняла, что мне делать. Ведь я психолог по образованию!.. Ну вот, опять! Опять меня немного занесло...
Ох, как же не люблю я каждый раз все это объяснять! Но раз уж обещала быть честной... Дело в том, что психолог-то я не совсем... доучившийся, скажем так... Просто у меня существует несколько уровней... ну-у... неточности, что ли, которую я могу допустить в разговоре...
Да проще всего объяснить на примере. Если человек обо мне ничего не знает, а я хочу произвести на него впечатление, я называю себя «психологом»...
Но я же делаю это не специально! Получается как-то само собой.
Это первый, самый высокий, уровень неточности. Небольшое уточнение позволяет перейти на следующий уровень, который чуть ближе к реальности – «образование у меня высшее, хотя и незаконченное».
Но и этому верить нельзя, потому что до объективности еще далеко. Еще одно уточнение, и выясняется, что проучилась я в институте психологии чуть больше двух лет, а «незаконченное высшее» – для этого нужно три как минимум... Меня выгнали, конечно, не за успеваемость, с этим у меня вообще проблем не было... Нет, нет, рассказывать эту историю пока не буду, как-нибудь в другой раз...
Да, конечно же, я не психолог, но кое-какие нюансы этой профессии мне известны, и, кроме того, я люблю наблюдать за людьми и для себя объяснять особенности их поведения.
Николаев сильно возбужден... Достаточно перетянуть возбуждение на себя, чтобы оказаться в центре его внимания. Сейчас я была в последнем, хвостовом вагоне психологического «состава» Николаева, а мне нужно обязательно перебраться если уж не на тепловоз, то по крайней мере – в один из первых вагонов.
– Я знаю один маленький ресторанчик, – уже почти шептал мне на ухо Николаев. – Там прекрасная французская кухня, совсем немного народа и можно спокойно танцевать под старые французские шлягеры... Азнавур, Дассен, Адамо, Ив Монтан, «Les feuilles mortes»...
Уверенная в том, что интерес у него вызвала вполне достаточный, я ринулась в атаку, уже мало заботясь о светскости тона. Что делать, когда мужчина клюнул и ты очень хочешь, чтобы он с крючка не сорвался?.. Это надо объяснять? Похвалить в мужчине – мужчину... Ему будет приятно.
– Вы любите старых французов? – я постаралась придать своему лицу выражение приятного удивления. – Уж не ровесник ли вы Иву Монтану? А то ведь я намного моложе Мэрилин Монро...
