– Ну что, Исмутенков, доигрался?
Дрюня молча смотрел на меня.
– Против закона пошел? – продолжал я.
Тот засопел.
– Неужели ты не понимал, чем все это кончится?
Дрюня перешел в контратаку:
– Позвольте вам объяснить, что вы находитесь в частной квартире и не имеете никакого права обходиться со мной подобным образом!
– А мы здесь при исполнении! – официальным голосом заговорил Борисов. – Гражданин Исмутенков! Вам предоставляется последняя возможность сознаться в совершенном вами преступлении.
– Кто это? – выпялился на него Дрюня.
– Это следователь облпрокуратуры по особо важным делам, господин Борисов, полковник юстиции, – ответил я.
Дрюня внешне и внутренне обмяк.
– Ты понимаешь, какая величина пришла сюда? С тебя живым не слезут, пока ты не вернешь пистолет.
При слове «пистолет» Дрюню передернуло.
– А как вы догадались, что он у меня? – поникшим голосом спросил он. Его лицо сделалось красным.
– Да уж узнали, – вздохнув, ответил я.
Все почувствовали облегчение.
– Ну, говори, говори, где он! Говори, морда очкастая! – заорал Дынин. – Я тебе яйца вместо глаз сейчас вставлю! Где он, мать твою?
– Там, в уборной, – едва шевеля губами, прошептал Андрей.
Дынин леопардом кинулся в сортир. Несколько секунд оттуда слышался грохот каких-то падающих предметов, после чего раздался вопль:
– Су-ка!
Через две секунды участковый снова вошел в комнату, держа в руках «макарова».
– Этот придурок засунул его в сливной бачок! – обомлевшим голосом произнес Дынин, разглядывая пистолет.
– Хорошо, что не в унитаз, – заметил Борисов. – Видимо, у этого джентльмена свое понятие о сохранности оружия.
– И как же ты, падла, собирался после этого из него стрелять? – спросил Дима, вытирая пистолет платком.
Исмутенков молчал. Он сидел ссутулившись на диване и теребил пальцы рук.
– Ну что, лысый? Будем оформлять тебя? Пять лет как минимум... – сказал Дынин, засовывая пистолет в боковой карман.
– Тихо, тихо, тихо, – вступил я. – Дима, по-моему, ты начинаешь перегибать палку.
И выразительно посмотрел на голову Дынина. Тот, вспомнив о плачевном состоянии его собственного волосяного покрова, несколько смутился.
– Мужики, давайте не будем нервничать, – продолжил я. – Дрюня, у тебя что-нибудь выпить есть?
– Там, в холодильнике, остатки... – уставившись в пол, произнес Исмутенков.
– Ленчик! – Я посмотрел на Борисова.
Он кивнул и отправился на кухню. Через полминуты принес початую бутылку водки «Кристалл». Я одобрительно кивнул и, взяв из серванта стаканы, поставил их на журнальный столик перед диваном. Разлив напиток по рюмкам, я произнес:
– Ну... За удачно завершившийся поиск!
И мы выпили, закусив принесенными с той же кухни помидорами и огурцами. Я, дожевывая помидор, обратился к Исмутенкову:
– А теперь, хороший мой, объясни нам, зачем тебе понадобилась пушка?
Дрюня, понурив голову, ответил:
– Да так... Гада одного пугнуть хотел, да, видать, не судьба...
– Кого ты хотел пристрелить, придурок?! Он же у тебя сутки в воде пролежал! – заметил Дынин.
– Я стрелять и не хотел. Просто припугнуть...
– И кто же тебя, Андрюша, так достал, что ты аж за пушку схватился? – спросил я. – Как-то раньше я за тобой таких порывов не наблюдал.
– Понаблюдал бы я за тобой, если у тебя кого-нибудь из детей похитят! Ты как карась на сковородке будешь прыгать. Не то что пистолет, гаубицу украдешь! – заявил Исмутенков.
– А что... у тебя дочь кто-то украл? – насторожившись, спросил Дынин.
– Да, похитили. Два дня назад. Вчера записка пришла, с требованием выкупа.
– Что же ты мне не сказал? – быстро проговорил Дынин.
– Я бы тебе сказал, если бы ты в соплю пьяный под стол не свалился! – вдруг остервенело завопил Дрюня. – С пистолетом на боку... Не доверяю я вашему брату. Такой шорох подымете, а девчонку за это время пришьют.
– Слушайте, секундочку, – прервал его я. – Я уже перестаю что-либо понимать. Вроде бы как раскрыли одно преступление, а тут еще одно наваливается. Давайте выпьем и не спеша обо всем поговорим.
Мы снова разлили водку. Исмутенков, как и в первый раз, пить отказался.
– Так, – сказал я, хрустнув огурцом. – Значит, ты утверждаешь, что у тебя похитили Таньку и кто-то требует с тебя выкуп.
– Да, именно это я и утверждаю. Вот записка. – И он вытащил из кармана замусоленный клочок бумаги. – Вчера под дверь подсунули.
Я раскрыл перед собой бумажку, где вырезанными из газет буквами было написано: «Ваша дочь у нас. Готовьте деньги. Связь через ваш почтовый ящик. Никому ни слова, иначе случится непоправимое». Прочитав записку, я отдал ее Дынину и Борисову.
– Слушай, Дрюня, а откуда у тебя могут быть деньги? – неторопливо закурив, спросил я.
– Это ты меня спрашиваешь? – взъерепенился Исмутенков. – Ты лучше их спроси... У меня кроме этой квартиры, старого 412-го «Москвича» и развалюхи-дачи больше ничего нет!
– Ну, может быть, именно это с тебя и требуют, – предположил Борисов.
– И кого же ты конкретно подозревал, кого пугать собирался? – спросил я.
– Хахаля ее, – зло ответил Исмутенков.
– Хахаль – это кто?
Исмутенков поразмышлял секунду, потом ответил:
– Есть там один. Лешка Шестаков.
– Основания для подозрений? – спросил я.
– Во-первых, она с ним в последнее время шашни вертела. Во-вторых, человек он больно скользкий. У него на роже написано, что какими-то темными делишками занимается...
– Господи! И из-за этого ты мог пристрелить этого пацана?
– Ну, учитывая его умение обращаться с оружием, я бы за это не поручился! Все могло быть и наоборот, – сказал Борисов.
– Что, мужики? – решительно обратился к нам молчавший доселе Дынин. – Надо помочь Андрюшке. Дело серьезное – похищение. Этот, как его?... Киднеппинг.
– А где ты собирался найти этого самого Шестакова? – спросил я.
– Я тут сегодня справки навел, перед самым вашим приходом. В городе его нет, но у него есть дача, под Тарасовкой. Вот туда и собирался ехать. Мужики, помогите, а... – Исмутенков обвел нас умоляющим взглядом. – Дынин, ты все же милиционер какой-никакой, у тебя права есть. Припугни этого козла.
– Я закон нарушать не могу, – строго заявил Дима. – Это дело такое... Меня за это из органов попереть могут.
– А когда ты сегодня врывался ко мне в квартиру и меня по лбу башмаком хлестал – у тебя что, санкция прокурора была? – взвился Исмутенков. – Или думал, что прокурор тебя прикроет? – Андрей посмотрел на
