нового покушения мы избежим. – Чехов торжественно помолчал и продолжил: – Итак, считай, что половину дела мы уже сделали. Нам практически достоверно известно, кто исполнитель, кто осуществляет посредническую связь и как все это устроено. Немного туманной остается схема выбора и подготовки жертв, но это детали. Осталось только выйти на заказчиков. Они пока, видимо, прекратили сотрудничество с твоей клиникой, но что-то мне подсказывает, что это – не единственное место, где им режут людей. Остается два пути: ждать вестей из крематория и искать бывшего директора «Медтехники» как возможное связующее звено между частями целого. Я уже послал запрос, ищут, сопоставляют. Но наша дурацкая система – единых сведений нет нигде, а в Москве людей с такой фамилией, как у него, – тысяча. Вот, собственно говоря, и все, – закончил Чехов, стряхивая крошки с колен.
– А как со всеми остальными? – спросил я.
– С какими остальными? – не понял Чехов.
– Там же был пепел от тел еще четырех людей, – напомнил я ему. – С ними как?
Чехов поморщился.
– Я понимаю, что это прозвучит цинично, но, видимо, нам придется о них забыть. Во всяком случае, пока. Пока мы не располагаем информацией о том, что за люди это были. По-другому нам это узнать не удастся. А подобную информацию мы можем получить исключительно от непосредственных участников этого дела. А их мы как раз и выслеживаем, – торжественно закончил он.
– Ясно, – ответил я, закуривая.
– А у тебя, как я погляжу, все хорошо? – улыбнулся он мне.
Я не ответил, задумчиво разглядывая узоры на заледеневших окнах.
– Значит, в нашей клинике теперь ждать проявления их активности бесполезно? – наконец спросил я.
– Получается, что так, – пожал плечами Чехов.
– Значит, доказать вину Лямзина в смерти тех троих совершенно невозможно?
– Ну, почему. Не все так безнадежно, как тебе кажется.
– Что за фигня!!! – орал главный. – Какого черта? Почему выпустили его с территории? Зачем вы здесь работаете?
Охранник стоял навытяжку и, часто моргая, с недоумением смотрел в побагровевшее лицо босса. Он хотел было что-то ответить, но тут дверь кабинета с треском распахнулась и в кабинет влетел хирург, злой и растерянный, как черт.
– Дмитрий Анатольевич, у меня к вам срочное дело, – сказал он боссу.
– Я занят!!! – зарычал директор, топая ногой.
Хирург замер на месте. Затем сказал с нажимом:
– Это очень важное дело. Оно касается и меня, и вас. А меры нужно принять срочно!
– Вы уволены, – сказал Дмитрий Анатольевич охраннику, внезапно успокоившись. – Можете идти.
Охранник пожал плечами и быстро вышел. Директор закурил и указал хирургу на кресло.
– Подождите еще пятнадцать минут. Мне нельзя упускать момент, – сказал Козлов и стал звонить по телефону, с ожесточением тыкая пальцами в кнопки.
– Але? Кто это? Тебя и надо. Ты где сейчас? Отлично! Очень быстро подъезжай к санаторию. Если по дороге встретишь одного молодого человека – такой высокий, смазливый очень, – не проезжай мимо. Он у меня кое-что украл. Да, документы кое-какие. Да. Как посчитаешь нужным. Если хочешь – поговори с ним по-хорошему. Я так и знал. Все. Отбой.
Он положил трубку и устало опустился в кресло, потерев лоб.
– Черт знает что! – сказал он хирургу. – Невозможно в собственном кабинете оставить документы... Вы, кстати, что-то хотели?
– Да. – Хирург нервно постукивал пальцами по подлокотнику. – Мне сегодня позвонили и сказали... В общем, кое-кому стала известна одна деталь моей жизни, которая, если она станет известна некоторым лицам, может трагически кончиться для нашего с вами предприятия.
– То есть...
– Меня шантажировали.
– Кто, если не секрет?
– Вы не поверите. Резчики.
– Из вашей бывшей клиники?
– Именно. Они отыскали там карточку того самого больного, помните – опытная программа была?...
– Да, кажется, припоминаю. Это с его трупом у нас потом возникли такие проблемы.
– Совершенно верно.
Главный засмеялся:
– Да, забавная получилась история. Хотя все могло закончиться достаточно худо для вас.
– И для вас тоже – не обольщайтесь. Так вот, – продолжал хирург, судорожно оправляя пиджак. – В этой карточке значится моя фамилия. На основании этого ее можно использовать как улику против меня. Этот Головлев, который для вас тогда почку резал, говорит, что молчать не будет и, в случае чего, достаточно подробно расскажет о том, как действует наша компания. А карточка – это документ...
– Короче – чего они хотят?
– Они хотят, во-первых, достаточно крупную сумму в качестве компенсации за недоплату в прошлый раз и обеспечения новыми заказами под нашим прикрытием.
– У-у-у, какие они жадные! И что вы от меня хотите? В сущности, это ваши проблемы.
– Вы так считаете? – зло спросил хирург, сощурившись. – Даже если вы меня уберете, карточка останется у них, и выйти на вас – нет никаких проблем.
Козлов нервно покрутил головой.
– Черт, этого еще не хватало! Дайте им денег, сколько нужно. Возьмите у казначея.
– Они заказов хотят.
Козлов еще злее посмотрел на хирурга, немного подумал и принял решение.
– Шиш им, а не заказы, – пробормотал он. – Можете идти работать. И ни о чем не беспокойтесь – вы же на меня работаете.
Дима торопился изо всех сил, но застревал в снежных заносах. А по дороге идти нельзя, по ней идут машины работников санатория. Иногда ему удавалось выбраться на участки, покрытые настом, и тогда можно было даже бежать.
Выбравшись на трассу, Дима торопливо пошел по обочине, держа руку поднятой, в надежде, что его вскоре нагонит какой-нибудь автомобиль, с которым можно будет доехать до города.
По встречной полосе на огромной скорости мчался желтый «рафик». Дима успел подумать, что как раз за такой машиной он и ехал сюда месяц назад. И в эту самую секунду желтый капот вырос перед его глазами.
ГЛАВА 26
– Этот, что ли? – спросил тот, что помоложе, присаживаясь на корточки и склоняясь над распростертым на снегу телом.
– Кажись, он. Физия у него какая-то знакомая. Посмотри, что у него – только быстрее. Время не терпит, – пробурчал тот, что постарше, воровато оглядываясь по сторонам.
Первый обшарил карманы:
– Тут какие-то бумажки.
– То, что надо, доставай. – Старший сплюнул.
Бумаги они распихали по карманам, сбросили тело в придорожную канаву и поспешили к машине.
Проводив Марину домой, я ехал на работу и думал про то, что у меня находится в пакете. На работе пришлось отпроситься часа на два – нужно было исполнить последний долг перед другом.
Я заехал к его брату, который, к счастью, оказался дома. Он меня сначала не узнал, а потом даже обрадовался, будто я должен был принести ему радостные вести.
Я не стал садиться на предложенный мне стул и от кофе отказался.
