– Могло же там, наверху, стоять жидкое зеркало? – резонно возразил итальянец, обнимая кружку с горячим чаем. Изо рта у него тоже вырывался пар. – С тех пор как вы меня разбудили в Париже, я каждый день сталкиваюсь с нереальным. К примеру, эти Стражи и этот… Сивый Бык. Мы с вами, господин президент, в свое время примерно в одинаковом объеме изучали биологию и анатомию. Разве мы могли поверить раньше, что человеческий организм способен мутировать за несколько минут? Да любой второкурсник доказал бы нам, что при такой скорости мутации вокруг объекта вскипело бы озеро воды! А нынче ветер дует снизу, из глубин планеты, и это вызывает у нас удивление. Лично я не удивлюсь, если там до сих пор работает парочка термоядерных реакторов!
– Насчет электростанции вы не ошиблись, – задумчиво проговорил Коваль. – Я даже имел честь наблюдать ее работу… Но энергетический каскад бабочек находится совсем в другой части нашего шарика, близко к экватору. Они были умнее людей, знали, где нужно долбить мантию, чтобы получить быстрый доступ к плазме…
Когда обогрелись возле костра и принялись за мясо, Артур попросил тишины.
– Орландо, расскажи нам, что ты прочел.
– Судя по всему, мы миновали слои водоносных горизонтов, – с увлечением начал итальянец, – Дед правду говорит, стало суше. Если верить книгам, которые я успел прочесть, подземная Россия – это отдельная страна, которую никто как следует не изучал. Даже до Большой смерти. Оказалось, еще за пятьсот лет до Большой смерти рыли. И глубоко рыли. Рыли Белые стрелы в известняках и Красные стрелы – в песчаниках. Так их называли… Эти стрелы с неизвестными целями тянули вдоль рек, а иногда и под реками. Также есть сведения о стволах, уходящих под Балтийское море…
– Ничего себе! – шепотом присвистнул Карапуз.
– Как это можно – под море? – не поверил фон Богль.
– Да, под морем. Среди ученых ходило мнение, что многие города и монастыри Древней Руси были соединены подземными ходами. Причем речь идет уже не о сроке в пятьсот лет. Вероятно, первые подземные храмы и городища появились еще в дохристианскую эпоху. Скажем, в районе Новгорода развитая цивилизация существовала больше полутора тысяч лет, о ней сохранилось много рукописей. Новгород постоянно защищался от набегов врагов. Существует мнение, что через район Саблино транзитом следовали грузы. Это было подобие современного метро, только средства доставки примитивные. Вы заметили, кое-где, на поворотах, в камнях есть одинаковые узкие выемки? Я почти уверен, что это следы от тележных колес. Вероятно, по этим проходам катились караваны не одну сотню лет… Так вот, относительно Саблино. Я читал следующие предположения. Ходы соединяли Ладогу с Новгородом на востоке и Псковскими поселениями на юге. Отдельная тема – это катакомбы монастырей, также соединенных друг с другом… Но я отвлекся. Древним строителям метро надо было преодолеть реку Тосну. В районе песчаного рудника Никольского осуществили выработку, замаскировали ее под каменоломню. Вырыли колодцы, через которые выбрасывали отработанную породу. А по низу колодцев пролегли горизонтальные стволы под рекой. Вынутую породу сбрасывали в общий отвал рудника, поэтому ни одно из последующих правительств ничего не заподозрило. Известно, что рудник функционировал еще не так давно, во времена династии Романовых, и там постоянно обнаруживались странные, необычные вещи. Кирпичные пробки, ходы, ведущие в никуда, шахты, заполненные водой… Вот как здесь!
Орландо приподнял лампу над круглым колодцем в углу «залы». Все столпились рядом. На глубине примерно в метр плескалась прозрачная студеная вода. Ниже уровня воды хорошо просматривались остатки гидроизоляции.
– И что же там? – шепотом спросил Даляр.
– Неизвестно, но копать бесполезно, – с сожалением вздохнул итальянец. – Я уверен, без насосов нам не откачать воду.
Коваль объявил общий подъем. Вскоре экспедиция вышла к перекрестку, где соединялись два тоннеля: верхний и идущий откуда-то снизу, скорее напоминавший пересохшее русло подземной реки. Осмотрели подобие сводчатого коллектора, наглухо замазанного составом неизвестного происхождения. Во всяком случае, при попытке ковырять ножом замазка не поддалась. Где-то капала вода, но влажности не ощущалось. Пахло довольно сносно, кое-где светилась плесень и свисали разноцветные лишайники. Видели быстро убегавших зверьков, но во мраке не успели определить – грызуны или крупные насекомые.
Дважды прошли под зубьями поднятых, насквозь проржавевших решеток, и снова встретились руны и клинопись. Внезапно потянуло водой, свежестью, водорослями. За плавным поворотом открылся… водопад. Вода извергалась из широкой расщелины, превращалась в реку, которая бурно текла по наклонному желобу. Дальше виднелся еще один водопад, после него река достигала ширины шести метров. Но самое удивительное, что по сторонам от потока, в стенах сводчатого тоннеля имелись дорожки для прохода, сложенные из каменных плит.
Спустя еще час уткнулись в каменную плиту, перегораживающую подземный поток. Монах Цырен вызвался нырнуть, весело объяснив это необходимостью ежедневных купаний. Его новости оказались малоутешительны. Плита не доставала до дна реки примерно полметра, и вдобавок из нее торчали частые зубья. Но имелась и положительная сторона. За столетия по дну нанесло песка, ила и мусора, теперь колья упирались не в дно, а в эту полумягкую массу. Ее вполне можно было расковырять острым ножом или лопаткой.
Пришлось разводить костер из остатков дров и нырять поочередно, отогреваясь вплотную к огню. Температура воды едва превышала нулевую. В реке не водилось никакой живности, зато по стенам тоннеля ползало множество неприятных насекомых.
Под плитой пролезли быстро, гораздо сложнее оказалось обсушить одежду, оружие и размокшие продукты. С той стороны препятствия подтвердилась гипотеза Свирского – миновали не случайно осевший камень, а вертикальный щит, не до конца запертый люк в Нижний мир. Чуть дальше в стене тоннеля нашли пятиугольную дыру, размером с кулак. Очевидно, где-то имелся и ключ для приведения в действие подъемного механизма. Ключа так и не нашли, зато спалили почти все дерево, запасенное для костра. Коваль глядел на набитые тюки и ругал себя, что неверно экипировал экспедицию.
Но, по крайней мере, отряд двигался в верном направлении. Лева Свирский затрясся от возбуждения, когда на очередном повороте нашел плиту с трехъязычными надписями. Кроме рун и клинописи, здесь совершенно определенно присутствовала ранняя кириллица. Разобрать надпись толком не смогли: как назло, по славянской части «объявления» стекали ручейки воды, и буквы за века сильно размыло. Затем миновали еще две защитные плиты, но обе, к счастью, находились в поднятом состоянии. А спустя еще полкилометра наткнулись на надпись с рисунками, которую прочли и перевели легко…
– И как это понять на современный лад? – выпятил губу Карапуз. – Бона сколько стерлось!
– Понять примерно так… – Артур откашлялся и зачитал:
«…Вот пришел Иван Быкович да под Калинов Мост через реку Смородину. Вдруг воды на реке взволновались, орлы на дубах раскричались – выезжает чудо-юдо Змей шестиглавый; под ним конь споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, пес борзой позади ощетинился… Стал Иван Быкович биться со Змеем и победил его. На другу ночь побил он Змея девятиглавого, а на третью – Змея о двенадцати головах… «Так-так-так… здесь непонятно… – «Только старуху старую, матушку змееву, не одолел Иван. Привела она его в подземелье – к старцу, отцу Змеев. Позвал старик двенадцать во…» – воев, что-ли?.. – «и говорит им: «Возьмите вилы железные, поднимите мне веки черные, ужо погляжу я, кто сыновей моих погубил». И подняли ему веки черные, веки тяжкие…»
– Так это что же, сказочка детская? – обескураженно протянул Даляр.
– Не верю, что столько труда потратили, стену кайлом крушили, чтобы сказку нам оставить, – хитро улыбнулся Орландо. – Если я верно понял, это одна из ваших русских легенд?
– Скорее, древнеславянских, – задумчиво кивнул Артур. – И это не просто сказочка. Это аллегория. Насколько мне помнится, существовали версии касательно змеев, с которыми бился этот самый Быкович. Якобы это роды печенегов. У одних было в семье шесть колен, у других – девять и так далее. А отчество Быкович – это совсем интересно. Я читал когда-то, что здесь возможна смычка славянских легенд с культами греков…
– А старец со старухой кто такие? – поскреб в затылке Карапуз. – Родители этих самых печенегов?
– Есть и другое толкование… – Коваль раздумывал, стоит ли нагружать своих соратников сложными психологическими формулами. – Возможно, Иван Быкович бился с собственными страхами и сумел их
