Он достал из пачки «Мальборо» сигарету, закурил и, отвернувшись от Толяна, уставился в окно. Отсутствующий взгляд Альберта Викторовича блуждал по резвящимся подросткам, стремительно пролетающим мимо на скейтах.
В свои сорок шесть лет хозяин спортивно-развлекательного комплекса «100 удовольствий» выглядел довольно неплохо. В молодости он любил шумные гулянки, веселые компании и праздничные застолья. Начал свою трудовую деятельность Альберт Викторович с работы мясником на Сенном рынке, куда его по великому блату смог определить двоюродный брат отца. С тех пор он прошел большой жизненный путь и поменял множество мест работы, успел отсидеть четыре года в тюрьме, где и познакомился с Валерием Сазоновым. Тот здорово помог ему, оказав поддержку.
После отсидки, закончившейся в девяностом году, для Штыка наступили благодатные времена. Его родители всю жизнь проработали в торговле и, хоть и были уже дряхлыми пенсионерами, связи имели неплохие. Эти самые связи и природная активность да плюс еще несомненный талант коммерсанта или – уж если говорить откровенно – удачливого жулика позволили Альберту Викторовичу довольно быстро «подняться», как принято сейчас называть моментальное обогащение. Так он и приобрел бывший кинотеатр и переделал его в «100 удовольствий». Спортивно-развлекательный комплекс приносил ему неплохой доход. Но Штык за годы беспредела в начале перестройки привык хапать сразу и по возможности большими кусками.
К тому же в силу своего характера он не мог долго заниматься рутинной работой. Ему нужны были ослепительные идеи, стремительные дела. Поэтому очень скоро он скинул на своего зама всю заботу о спортивном комплексе, включая торговлю наркотиками и проституцию, и переключился на шантаж. Идея у него возникла спонтанно, после одного американского фильма, который он от нечего делать смотрел дома по видику. Фильм закончился плохо для шантажистов и хорошо для их жертвы. Бравые полицейские накрыли всю банду: половину перестреляли, половину увезли в каталажку. Главный злодей, как бывает в таких случаях, погиб страшной смертью в назидание зрителям.
Невольно для себя Альберт Викторович принялся анализировать причины провала банды и, неожиданно придя в возбуждение, принялся ходить по комнате, разговаривая сам с собой. Те немногие, кто хорошо знал хозяина «100 удовольствий», по его поведению сразу бы определили, что у Альберта Викторовича назрела какая-то «творческая» идея, как он сам называл свои замыслы. Тарасовскому обществу они никогда не приносили никакой пользы и служили исключительно для обогащения их автора. Он плюхнулся на диван и, перемотав фильм на начало, принялся его детально изучать.
Так появилась на свет группа, в которой состоял Эдуард. Как выявил для себя Штык, одна из причин провала подобных операций состояла или в чрезмерной жадности шантажиста, или в недооценке жертвы. В любом случае что первое, что второе сулило провал дела. Поэтому он установил следующее правило: деньги с жертвы берутся единожды и только в том количестве, которое он, Штык, установил сам, предварительно хорошенько проанализировав финансовые возможности «клиента». Больше никто никогда не вступает в контакт с жертвой. Второе – прежде чем приступить к делу, человек, впоследствии расстающийся с частью своих сбережений, хорошенько изучается. Только после детального рассмотрения предполагаемой кандидатуры Альберт Викторович принимал решение о начале операции по извлечению лишних, с его точки зрения, банкнот у данного индивидуума.
До последнего времени все шло прекрасно. Но, отлично отладив дело, Штык сам себе подготовил мину, – это занятие ему наскучило, превратившись почти в такую же рутину, как и директорство. Душа требовала чего-то свежего и по возможности более крупного.
Поэтому, когда от старого приятеля его отца, занимавшего высокий пост в столице, поступило предложение расширить его наркобизнес, он с радостью ухватился за него. Тот со своей стороны обещал решение любых проблем на самом высоком уровне. Но и одновременно дал понять, что не любит, когда его донимают пустяками, и от таких компаньонов довольно быстро избавляется.
Размах предложенного дела ошеломил хозяина спортивно-игрового комплекса.
В его задачу входило создать хорошую базу, которая должна служить перевалочным пунктом в Тарасове. Героин нужно соответствующим образом упаковать перед отправкой в Северную столицу. Дальнейшее не входило в компетенцию Штыка. На этом его часть работы заканчивалась. За доставку товара в Питер отвечал другой человек.
Столичный шеф предупредил, что человек приедет очень серьезный, в своем городе имеющий большой вес. В Тарасове тоже имеется представительство одной из его компаний. Через него товар пойдет за бугор.
Через другую тарасовскую фирму, очень даже респектабельную, в которой питерский бизнесмен имел немалую долю, уже чистые деньги должны были попадать на нужные счета.
И все бы хорошо, нашли удобное помещение, подходящее по всем параметрам, отреставрировали, оштукатурили, покрасили и устроили там для отвода глаз продовольственный оптовый склад. Как вдруг выяснилось, что земля, на которой когда-то располагался старый полуразрушенный барак, почему-то вовремя не снесенный, принадлежит городскому муниципалитету. Те люди, через которых в свое время решал вопрос по этому зданию Альберт Викторович, пожали плечами и отправили его к одному из шишек вышеозначенного муниципалитета.
В принципе сложностей в разрешении ситуации не предвиделось никаких. Быстро договорились с чиновником о передаче здания под склад, чему немало способствовала объемная пачка новеньких банкнот, перекочевавшая в ящик письменного стола работника муниципалитета. Единственное – для окончательного оформления бумаг требовалась подпись одного из депутатов, курирующих фонд недвижимости города. Штеку нужно было действовать стремительно, поскольку в здании, которое раньше было не чем иным, как детским садом, уже полным ходом кипела коммерческая деятельность. Первая партия со спецтоваром, уже благополучно упакованная в банки с прозаичной этикеткой, гласящей, что внутри находится килька в томатном соусе, покоилась в небольшом помещении и ждала своей отправки в Северную столицу.
Он помчался к депутату.
Все бы ничего, и скорее всего быть бы бывшему детсаду оптовой базой, благо в кармане Альберта Викторовича лежала еще одна пачка хрустящих бумажек, но депутата буквально за полчаса до его визита посетили делегаты от жителей района и устроили настоящий гвалт.
Дело в том, то строители то ли по недогляду, то ли просто по безалаберности брошенными плитами и совершенно ненужным котлованом привели в бешенство окрестное население. К тому же на днях отключили воду в целом поселке, а вечером того же дня – на три часа свет. Все это было тотчас увязано со строительными работами на злополучной оптовой базе, и самые бойкие жильцы, по одному от дома, рассерженной толпой ввалились в приемную к Онищенко Петру Егоровичу.
Словесная буря продолжалась минут двадцать и закончилась обещанием депутата разобраться во всем. Делегаты выставили ультиматум, который заставил поморщиться народного избранника: или база, или наши голоса на выборах. А выборы, между прочим, были уже не за горами.
Словом, Альберт Викторович выбрал неудачное время для своего визита. Но и это не самое главное. Возможно, с помощью определенного количества дензнаков нашего или импортного розлива ему бы удалось сломать волю Петра Егоровича, но тот, отличавшийся вспыльчивым характером, неожиданно перешел на повышенные тона, чем вызвал ответную реакцию обычно очень выдержанного Альберта Викторовича, и их разговор окончился ничем, если не сказать хуже. Депутат стал в позу, и, как ни пытался продвинуть Штык с помощью даже очень влиятельных знакомых это дело с мертвой точки, народный избранник оставался непреклонным.
Конечно, можно было обратиться за поддержкой в Москву, и ситуация, конечно же, быстро бы разрешилась. Но в результате такого действия он неизменно бы уронил свой авторитет в глазах столичного покровителя, чего Штыку крайне не хотелось.
Первая партия успела уйти в город на Неве, но дальше производство специфической кильки затормозилось в лучших традициях послеперестроечных времен. Нельзя было серьезно думать о каком-то продолжении работы подпольного цеха по закатке белой смерти во вполне невинные консервные банки, когда в любой момент их могли попросту погнать с облюбованного места. Да и визиты всяких проверяющих организаций, после ссоры с упрямым народным избранником последовавшие один за другим, говорили о том, что вопрос далек от разрешения.
Питерский воротила подождал несколько дней, затем при личной встрече с Альбертом Викторовичем
