Вслед за Гарри из «Светолета» вышел человек небольшого роста, бледный, одетый в меховый комбинезон. Эта был Паульсен. Он долго смотрел в ту сторону, где раньше высилась одинокая скала, а теперь зияла воронка. Потом покачал головой:
— Конец Подземному городу… Конец…
Паульсен увидел Раша и подошел к нему с таким видом, будто они расстались только час назад.
— Здравствуйте, товарищ!
— Здравствуйте, профессор! Я очень рад видеть вас живым… Я думал — вас убили.
— Меня спасли ваши соотечественники. Вы очень счастливый человек. У вас такая родина, такие люди! У меня… Не знаю, что ждет меня дома, не знаю…
Но Раш уже его не слышал. Он взглянул на тех, кто подошел к нему вслед за Паульсеном, и схватился рукой за грудь. Все поплыло перед глазами. Он пошатнулся. Чьи-то сильные руки подхватили его.
— Лев… Устин… — еле слышно прошептали его побелевшие губы. — Откуда вы?..
И ему показалось, что прошло очень много времени, прежде чем донесся до него взволнованный, радостный крик:
— Отец!
«Западная цивилизация»
Генерал Гробз, командующий арктическими базами вооруженных сил Монии, только забылся первым сном, а его уже разбудил адъютант. Генерала вызывали на радиостанцию. Накинув поверх пижамы доху, генерал проследовал к нетерпеливо ожидавшему его радисту-оператору. Генерал был не в духе. У него после обильного вечернего возлияния немилосердно трещала голова.
— В чем дело? — хмуро бросил он.
— Господин генерал, вас вызывает начальник советской экспедиции…
— Какой советской экспедиции? — не понял Гробз. — Что за начальник?
— По-видимому, тот самый, что сообщил о девятнадцати наших гражданах — кандидат Солнцев.
— Солнцев? Гм… — генерал потер лоб, но ничего не вспомнил. — Передайте: генерал Гробз у аппарата.
— Есть, господин генерал… Совершенно верно, Солнцев. Вот его ответ: «У аппарата начальник советской экспедиции, кандидат технических наук Солнцев».
— Гм, — пробормотал генерал, разглядывая пепел на сигаре. — Что ему нужно?
— Солнцев сообщает: «
— Что-о? — закричал генерал. — Подземный город взорван? Комендантом?! Да как он смел, немецкая свинья… Нет, нет, — опомнился он, — этого не передавайте. Сообщите этому Солнцеву: «
— Так точно… Он отвечает: «
— Нахал! Нет, нет, этого не передавайте. Передайте: «Если вы утверждаете, что утром прибудет помощь из СССР, значит, так называемые военнопленные освобождены давно, иначе помощь не могла бы так быстро прибыть. Почему же вы только сегодня ставите меня об этом в известность?» Что он отвечает?
— Он отвечает, что военнопленные не освобождены, а освободились час тому назад сами.
— Кого он морочит! Передайте:
Генерал отправился домой. Настроение его еще больше ухудшилось. Русские узнали о существовании острова Полярного Робинзона. Подземный город перестал существовать… За такие дела генерала Гробза по головке не погладят…
Дома он понял, что сделал ошибку, и бросился к телефону.
— Радиорубку!.. Дежурный! Мы забыли запросить координаты этой русской экспедиции. А то если… Запомните сами и передайте всем: мы об этом острове ничего не знаем.
Проклятая служба! И дернул же его черт согласиться на этот пост в Арктике!
Теперь прощай, карьера…
Наконец радист сообщил, где искать русских. Генерал отдал распоряжение отправить туда реактивный самолет и снова лег в постель.
…Освобожденные, в том числе и граждане «великой страны монийской цивилизации», чтобы как- нибудь согреться в ожидании самолетов, пели и плясали… Они были голодны, многие еле держались на ногах. Но всех пьянила радость свободы, счастье предстоящего возвращения на родину.
Издали донеслось чуть слышное гудение. Вскоре оно усилилось. И вот уже на горизонте засверкала серебряная точка. Две струи молочного тумана чертили след приближавшегося самолета. Через несколько минут он опустился на морской лед и подрулил к берегу. Люди в лохмотьях побежали к самолету. Из машины выскочили солдаты и выстроились в ряд.
— Стойте! — закричал высокий сухопарый офицер.
Освобожденные топтались в недоумении — никто не посмел приблизиться к самолету.
Пять откормленных солдат вместо приветствия направили на толпу оружие.
Тысячной толпе ничего не стоило раздавить их. Но ведь это монийские ребята — такие, какими когда-то были и они, освобожденные…
Наконец сухопарый офицер скомандовал:
— Граждане Монии! Отделитесь от прочих. Кто разделяет программу красных, отойдите вправо. Кто не разделяет этой программы, останьтесь на месте…
Подавленные люди не двигались. Они смотрели на своих соотечественников и молчали. Но вот кто-то закричал:
— Мы хотим домой! К семьям! Нам нужен отдых! Нам нужны жилье, одежда, пища.
О программах поговорим дома!
— Правильно! — подхватили остальные. — Сначала домой! Мы этого заслужили!
— Понятно, — зло бросил офицер. — Я доложу генералу.
Он сделал знак, солдаты, пятясь и не опуская автоматов, вошли в кабину.
Самолет сорвался с места и вскоре исчез за горизонтом…
Генерал все еще ворочался в постели, то и дело зажигал потухавшую сигару и проклинал свою службу. Четыре тягучих удара больших стенных часов напомнили ему, что самолету пора вернуться.
Генерал снял телефонную трубку:
— Майор Ренкин прибыл?
— Только что, господин генерал!
— Передайте ему, что я его жду.
Вскоре майор, похожий на спицу, прошел в кабинет. Генерал показал ему на кресло и предложил
