Для чего? Это ему было неизвестно, но то, что его оставили пока в живых, внушало надежду. Смерти Китаец не боялся, относясь к ней как к неизбежности. Что там нас ждет после смерти, никому не ведомо, а бояться неизвестности по меньшей мере глупо. Может, что-то страшное, а может, и не очень. Многие люди, пережившие клиническую смерть, рассказывают, что там очень даже ничего и возвращаться не хочется. И все же умереть вот так, от рук каких-то отморозков, Китаец был не готов.
Таксист все-таки перехитрил его, заманив в ловушку, но игра еще не закончена. Раз его оставили в живых, значит, он зачем-то им нужен.
Попробовав ослабить узлы, стягивающие руки за спиной, он сразу понял всю бесплодность этих попыток. Шнур только еще больнее впился в запястья.
Входная дверь открылась, и в проеме появился Таксист. За ним двигался крутолобый, повесив на плечо «узи», замыкал шествие второй охранник – с крупным розовым носом, коротким ежиком светлых волос и пустым взглядом серо-голубых глаз. Прямо поверх майки он нацепил наплечную кобуру из мягкой кожи, из которой торчала рукоятка «ТТ».
Не глядя на Китайца, Таксист взял со столика стакан, сыпанул в него пригоршню льда и плеснул сверху немного водки. Сделав небольшой глоток, со вздохом плюхнулся на диван, на котором недавно сидел крутолобый. Охранники остались стоять, расположившись с обеих сторон от дивана.
– Ну что, пообщаемся? – наконец сказал Таксист, закинув ногу на ногу.
– У тебя что, комплекс насильника? – Китаец слегка растянул губы в ехидной усмешке. – Хочешь подвести базу под очередное убийство? Тогда у тебя ничего не получится.
В глазах Таксиста сверкнули молнии, но он сумел сохранить внешнее спокойствие.
– Ты покалечил нескольких моих бойцов, – тоном прокурора, выступающего с обвинительной речью, произнес Таксист, – двое из них погибли.
– Это те, которые гоняли на красной «БМВ»? – Китаец удивленно поднял брови. – Так я их даже пальцем не тронул.
– Что-о? – Таксист всем корпусом подался вперед. – Значит, и они на твоей совести?
– Ребята просто превысили скорость и не справились с управлением. – Китаец пожал плечами, насколько это можно было сделать в его положении. – Не пытайся повесить на меня всех собак. Тебе не удастся убедить меня, что я виновен в гибели твоих людей. В этом виноват ты и они отчасти, потому что оказались не готовы к серьезным делам. Они у тебя очень молодые, но мне их не жалко, они сами выбрали свою судьбу.
– Гнида, – Таксист залпом допил водку, – ты мне уже несколько дней палки в колеса вставляешь. Вот ты где у меня. – Он резанул ребром ладони по горлу. – Ты бы уже давно раков кормил, но один человек попросил ненадолго сохранить твою паршивую жизнь. Так что можешь сказать ему спасибо.
– Леониду Сергеевичу? – усмехнулся Китаец. – Обязательно скажу. Вот Леонид Сергеевич, в отличие от тебя, просчитывает ситуацию на два-три хода вперед.
Теперь, уже будучи в полной уверенности, что пока еще его час не пробил, Китаец специально пытался выбить Таксиста из колеи. Если тот занервничает, начнет делать ошибки, тогда можно будет этим воспользоваться. Пока что ему это удавалось. Главное здесь – не переборщить.
Не зная, что сказать, Таксист нервно дернул щекой и кивнул крутолобому. Тот зачерпнул из ведерка лед и остановился возле столика с напитками, вопросительно глядя на Таксиста.
– Водки, водки, придурок, – гаркнул на него Таксист.
Нахмурившись, крутолобый поднял бутылку и налил полстакана. Таксист выхватил у него стакан, расплескав половину, и опрокинул остатки себе в глотку.
– Я бы тоже чего-нибудь выпил, – невозмутимо сказал Китаец, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Пей, не жалко. – Таксист вытер губы тыльной стороной ладони. – Последнее желание, как говорится.
– Может, развяжешь мне руки? – посмотрел на него Китаец. – Чего вам теперь бояться-то? А то так пить неудобно.
Таксист на минуту задумался.
– Развяжи, – кивнул он крутолобому.
Тот направился к Танину.
– Нет, погоди, – остановил его Таксист. – Перебьется.
– А как пить-то? – Китаец снова попытался пожать плечами.
– Выпьешь как-нибудь, если захочешь. Налей ему, – приказал он крутолобому.
– Я вам че, бармен, что ли? – недовольно прогнусавил тот, но к столику, на котором громоздились бутылки, подошел. Теперь его вопросительный взгляд был направлен на Китайца.
– Мне коньячку вон из той пузатенькой бутылочки, – взглядом показал ему Китаец на бутылку «Камю», – и безо льда, пожалуйста.
– Как скажешь, – снова буркнул крутолобый.
Он налил полстакана коньяка и подошел к Китайцу. Поднеся стакан к его губам, помог выпить.
– Спасибо, – кивнул ему Китаец. – Теперь бы еще сигаретку для полного счастья. Достань у меня из кармана.
Раздвинув немного веревки, чтобы не мешались, охранник вытащил из кармана Танина пачку, достал сигарету и сунул ему в рот. Зажигалку поднес свою.
– Хорошо, – держа сигарету во рту, проговорил Китаец. – Только вот не могу я понять, Таксист, зачем тебе понадобилось подставлять жену Монахова? Ведь ты же с этого все равно ничего не получишь. Грохнули бы его так же, как Замятина. Дешево и сердито. Охранника подкупать, а потом убирать не надо, дверь в квартиру вскрывать не надо. Вот нашел ты себе геморрой! А толку-то? А вдруг вдова Монахова расколется и начнет говорить, что тогда?
– Не начнет, – без особой уверенности проговорил Таксист.
– А вот это бабушка надвое сказала, – поддел его Китаец. – Ведь в тюрьме-то не сладко. Вдруг Монаховой там не понравится? И она забудет, что ей угрожали?
– А ей тогда напомнят, – ухмыльнулся Таксист, изобразив на лице презрение.
– Я бы на твоем месте не был так уверен, – сказал Танин. – Я ведь понимаю, что всю эту комбинацию с убийством Монахова придумал Леонид Сергеевич. Ты бы не стал так изощряться, Таксист, не в обиду тебе будет сказано. Возможно, он хорошо тебе заплатил, только вот в случае прокола ты сядешь в тюрьму, а Леонид Сергеевич выйдет сухим из воды.
– Хватит болтать. – В голосе Таксиста снова поубавилось самонадеянности, поэтому Китаец продолжил, зная, что тот будет его слушать:
– Ты знаешь, что Леонид Сергеевич вообще собирается тебя кинуть? Он, между прочим, общается со вдовой Монахова через ее сводную сестру Стасю. Я как-то увидел у нее записку и подумал, что он пытается запугать или шантажировать Станиславу, а потом понял, что эта записка предназначалась Елене. Он предлагает вытащить ее из тюрьмы. Не веришь, спроси у Стаси, ты ведь ее знаешь. Так вот, вытащить из тюрьмы человека, обвиненного в убийстве, можно только если...
– Ты хочешь сказать, – прошипел Таксист, – что Сергеич?..
– Да я уже это сказал, – покачал головой Танин. – Подумай хорошенько. Ты для него только орудие, не более того. Когда он добьется своей цели, то тебя просто сдаст ментам.
Глаза Таксиста постепенно начали наливаться кровью. Его рябое лицо снова исказилось в презрительной гримасе, но пока он молчал.
Китаец продолжил:
– Леонид Сергеевич крутит сейчас с сестрой Елены. Это ему нужно, чтобы через нее поддерживать с Еленой связь. Думаю, к Елене он неравнодушен. Она когда-то ему отказала, и он решил действовать таким вот неординарным методом. Монахов, кстати, тоже перешел ему дорогу, заставив выкупить его же помещение. Это обошлось Леониду Сергеевичу в кругленькую сумму, и он затаил на Монахова обиду. Только вот одна эта версия у меня как-то не проходила, а вот совместно с версией насчет возможных чувств Леонида Сергеевича к Елене все встало на свои места. Так что, Таксист, теперь тебе все понятно?
– Если все так и есть, – морда Таксиста побагровела, и, чтобы как-то урезонить охвативший его гнев, он провел рукой по бобрику седеющих волос, – я убью его.
– Вот в этом ты мастер, – усмехнулся Китаец, – медом тебя не корми, дай кого-нибудь на тот свет
