Взгляд Артема выхватил из толпы двух патрульных. Вид у тех был сама беззаботность. В их сторону пэпээсники даже и не смотрели, однако убираться все же следовало. Быстрым шагом они дошли до угла дома и свернули во двор.
– Не так уж и страшно, – улыбнулась Маша, когда опасность миновала, – может, нас даже и не ищут вовсе, а мы тут трясемся!
– Не знаю, только вид у нас все равно подозрительный, – буркнул в ответ Артем. Он нервно косился по сторонам. Во дворе было полно народу. Куча детей, мамы с колясками.
Попадавшиеся на пути люди, завидев их, замирали с заинтересованными выражениями лиц, а затем провожали взглядом и толкали собеседников, типа, смотри – какие красавцы. Это выводило из себя. Артем нервничал, шепотом торопил ее, подталкивал:
– Пошли быстрее, все на нас смотрят!
– Это твои шорты всем нравятся, – пошутила она, – не волнуйся, люди тут не очень общаются между собой. Я даже своих соседей толком не знаю. Просто веди себя естественно. – И напомнила: – Ты мне так и не рассказал о новом подозреваемом.
– А трудно рассказывать, когда тебя посреди леса насилует красивая женщина, – проворчал Артем, распахнув дверь в подъезд. – Теперь расскажу, только если накормишь меня обедом. – Внутри было тихо и пусто. На площадке первого этажа горел свет.
– Что-то мне подсказывает, что красивая женщина будет тебя насиловать снова, – хихикнула Маша и из озорства ущипнула его за зад.
– Ты что делаешь, люди же смотрят! – шикнул Артем, озираясь на улицу, и захлопнул за собой подъездную дверь.
В почтовом ящике Машу ждала повестка к следователю. Ей надо было явиться в следственное управление в семнадцать ноль-ноль следующего дня. С собой требовалось иметь паспорт. Артем успокоил ее, пояснив, что так всех вызывают, кто хоть как-то касался этого дела, и это лишь формальность. Они поднялись в лифте, вошли в квартиру, где в полутемной прихожей, подчиняясь внезапному импульсу, кинулись друг другу в объятия. Повестка соскользнула на пол, и этого никто не заметил. Стресс, накопленный за день, требовал выхода, а стены жилища давали ощущение хоть какой-то защищенности. Они уцелели, были вдвоем, не покалечились и не сидели за решеткой в КПЗ. Поцелуи и ласковые прикосновения успокаивали. Казалось, все наладится, все будет хорошо и надо только подождать.
Потом Маша отстранилась от него и прошептала:
– Я только сначала душ приму. Там в канале вода была не очень свежая.
– Я бы, знаешь, тоже от душа не отказался, – признался Артем, отпуская ее.
Ближе к вечеру они лежали в постели, обнявшись, и смотрели телевизор. Показывали выпуск местных новостей. Когда дошло время до криминальной хроники, ведущая серьезно посмотрела в камеру и объявила:
– А теперь внимание на экран! Сейчас вы увидите фотографию человека, который подозревается в серии жестоких убийств, произошедших в нашем городе за последнее время. – На экране появилась фотография Артема, а голос за кадром продолжал вещать, рассказывая факты его биографии. В конце ведущая предупредила жителей города, чтобы никто не пытался самостоятельно задержать преступника, так как он вооружен и, вероятно, страдает психическими расстройствами. Последний раз его видели в сопровождении молодой женщины тридцати – тридцати пяти лет. Неизвестно, является ли данная женщина сообщницей Самошкина или преступник удерживает ее силой. Вот ее фоторобот. – На экране появилось изображение лица Маши, но, в отличие от сносной фотографии Артема десятилетней давности, эта представляла собой жалкое подобие на оригинал. Узнать по фотороботу Машу было практически нельзя.
– Повторяем, преступник особо опасен и обладает чрезвычайной физической силой. Сегодня прямо у всех на глазах Самошкин пытался удушить неизвестного мужчину, – следом пошли кадры записи с камеры мобильного телефона того самого вихрастого паренька со двора у дома, где жил Леха Цыганский. На записи Артем лихо разбирался с горе-детективом.
– Преступника спугнули, и только поэтому мужчина остался жив, – прокомментировала запись ведущая. – Если кто-то что-либо знает о местонахождении преступника, позвоните по телефонам, которые сейчас появятся на экране. За информацию о преступнике отцом одной из жертв назначена награда в сто тысяч рублей.
Артем смотрел выпуск криминальной хроники с остановившимся взглядом, потом выключил телевизор и, схватившись за голову, забегал по комнате, повторяя:
– Вот это действительно жопа! Полная жопа!
– Они сказали: «подозревается в убийствах», а не «совершил убийства», – напомнила ему Маша.
– Да какая разница! – простонал Артем. – Ты же слышала, что за мою голову назначили награду. Награду назначил папаша Лизы, а он шутить не будет. Подозревается или не подозревается – для него это все лирика. Он найдет меня, и тебе в этот момент лучше быть где-нибудь в другом месте. – Он судорожно стал одеваться, натянул штаны.
Маша села на кровати с озадаченным видом:
– Ты что делаешь?
– Убираюсь отсюда, – буркнул Артем, застегивая рубашку, которая досталась ему от бывшего Машкиного мужа. Его собственная, благодаря их приключениям, пришла в совершенную негодность.
Маша кинулась к нему, прижалась, обняла за плечи и выпалила:
– Нет-нет, ты никуда не пойдешь! Не оставляй меня одну! Ведь этот маньяк может прийти. Что я буду делать без тебя?
– Со мной рядом тоже небезопасно, – пробормотал он и закрыл лицо руками.
– Подожди, ты говорил, что подозреваешь свою бывшую жену? Я не поняла почему, – разговорами Маша старалась отвлечь его от мрачных мыслей.
– Да все просто, – вздохнул Артем, – мы с ней разводимся. Процедура еще не завершена. Она требует у меня мой бизнес и все имущество, но по закону ей ничего не светит. У нас нет детей. Мне даже алиментов платить не надо. Вот она и решила разрубить, так сказать, гордиев узел одним махом. Поскольку мы пока официально не разведены, имущество после моей смерти достается ей.
– Вижу, ты не очень жалуешь свою бывшую, – покачала головой Маша.
– Ты бы ее тоже возненавидела, если бы узнала поближе, – заверил ее Артем. – Я для нее же старался, жопу рвал, бабки зарабатывал, а ей все не так. Она хочет отдыхать на Ривьере, и чтобы при этом не надо было работать, чтобы все бралось неизвестно откуда. Я лично не знаю, как так делать. Я не фокусник. А она вместо «спасибо», что я зарабатываю на ее салоны, тряпки и прочую хрень, заявила, что устала терпеть, хочет развода и при этом я должен ей отдать ей свой бизнес, дом, квартиру и машину, потому что она жертва и столько всего перетерпела за это время. Стала нести чушь, что я ей все это время изменял, а она терпела. Якобы то, что я задерживался на работе, означало, что я спал с секретаршей. Прикинь, и не оправдаешься никак?
– А ты не изменял? – как бы между прочим уточнила Маша.
– У меня на это не было ни времени, ни желания, – ответил он зло, – я ведь думал о ней. Женились-то мы вроде как по любви, это потом что-то не так пошло. Если бы она хотя бы мне ребенка родила, то я бы ни слова не сказал и обеспечивал ее до конца жизни. А так пусть катится со своими притязаниями куда подальше. Пусть других лохов разводит!
– Ну, может, она и нехороший человек, но обвинять ее в убийствах – это, мне кажется, слишком! – возразила ему Маша. – Она женщина. У нее бы не хватило просто чисто физических сил проделывать такое.
– Так она сама никого и не убивала, – жестко усмехнулся Артем, – уверен, она нашла какого-нибудь придурка с темным прошлым, охмурила и навела на меня, надеясь, что меня пришьют, он сядет, а она останется одна со всеми бабками и укатит в теплые страны. Васька сказал, что в милиции есть видеозапись убийства Сашки Михеева с камеры скрытого наблюдения у него дома. Так вот, убийца точно не женщина, а крупный мужчина плотного телосложения, настоящий кабан.
– Вообще-то в твоей теории есть логика, – наконец согласилась Маша, – люди из-за денег сплошь и рядом совершают ужасные вещи. Она, возможно, прямо и не говорила своему хахалю про убийства, а
