Тогда Маргарита небрежно сказала:
– Это со мной.
Китаец был немедленно пропущен. Они поднялись на второй этаж. Маргарита быстро прошла к кабинету отца, отперла дверь. Китаец последовал за ней. Он достал из пакета дрель и смело приблизился к общей для двух кабинетов стене.
– Что ты собираешься делать? – испуганно воскликнула Маргарита.
– По-моему, как раз в этом месте, – стукнул он рукой по стене, – висит замечательный зимний пейзаж русской деревни.
Он принялся за работу. Зрительная память его не подвела. Вскоре в стене появилось аккуратное отверстие, и Китаец вставил в него микрофон, который подключил к магнитоле, стоявшей в кабинете.
Китаец и Маргарита сели возле динамиков. Китаец закурил.
– Ты думаешь, что это Жуков? – дрогнувшим голосом спросила она.
– Уверен, – лаконично ответил Китаец, – вот только доказательств у меня пока нет.
– И ты попробуешь их раздобыть таким образом? – кивнула Маргарита на стену, а потом на динамики.
– Ты на редкость проницательная девушка, – улыбнулся Китаец.
– Не думала, что он такая сволочь, – заторможенно сказала Маргарита, – это чтобы клубом завладеть?
– Клубом, – Китаец кивнул, – а там, глядишь, и до автосалона бы дело дошло.
– На вид такой добродушный... все время: «Рита-Риточка»... – продолжала недоумевать Марго.
– Он поручил убить твоего отца Козенко.
– Не знаю такого, – приподняла плечи Маргарита.
– Это мент, клубная «крыша», – Китаец выпустил струйку дыма. – Думаю, это тот самый человек, о котором твой отец говорил с Жуковым. Так что «авария», приключившаяся с Викторией Ларионовной – не идиотская шутка пьяного водителя, как она меня уверяла, а покушение. Думаю, что, расправившись со мной, они бы убрали и твою мать.
– Ты... ты... – Маргарита беззвучно зашевелила губами.
– Да, эти гады и на меня покушались, – с небрежной усмешкой произнес Китаец, – только у них ничего не получилось.
Китаец подошел к столу и взял телефонную трубку.
– Добрый вечер, – сказал он, – не подскажете, как себя чувствует Анна Лощинина? Да, Лощинина... Полтора часа назад она была доставлена с огнестрельным ранением... Хорошо. Спасибо.
Китаец повесил трубку.
– Кто эта Анна Лощинина? – спокойно спросила Маргарита.
– Моя знакомая. В нее попала пуля, которая предназначалась мне. Но, слава богу, все обошлось, пулю извлекли, состояние удовлетворительное.
– Напоминает рыцарский роман, – с высокомерной интонацией произнесла Маргарита, скривив губы в презрительной усмешке.
– Так кажется тому, кто смотрит со стороны. – Танин сел на стул и закинул ногу на ногу.
– Никак не могу привыкнуть к твоему ужасному парику. Сейчас-то ты его можешь снять? – Маргарита сознательно заговорила о другом.
– А потом опять надевать... – Танин зевнул.
– Сколько мы еще будем торчать здесь?
– Подождем часок, а там пойдем. На завтра у меня запланировано одно мероприятие, только вот не знаю, состоится ли оно? Да, я не говорил тебе, как ты сегодня хороша?
– Я всегда хороша, – царственно повернула голову к Китайцу и смерила его снисходительным взглядом Маргарита. – Ответь мне, что будет дальше?
– С нами?
Маргарита кивнула. Танин пожал плечами.
– Было бы неинтересно жить, если бы люди все знали наперед, – монотонно произнес он.
– Мне кажется, я тебя больше не интересую. Разве лишь в качестве клиента... – испустила провоцирующий на признания вздох Маргарита. – Ты думаешь об этой, о Лощининой, я угадала?
– И о ней тоже, – уклончиво ответил Танин.
– Ну, конечно, – понесло Маргариту, – ей выпала такая честь – прикрыть тебя своим телом, она – героиня, – Маргарита натянуто засмеялась.
– Пожаловали, – Китаец торжествующе улыбнулся и включил магнитолу.
В кабинет, видимо, вошел только Жуков. По характерному бульканью Китаец понял, что тот наливает из бутылки (граппу, конечно). Потом жалобно скрипнуло кресло.
– Он один, – уверенно сказала Маргарита.
– Тихо, – Китаец приложил палец к губам. – Будем ждать.
Прошло еще минут двадцать. За это время в кабинете у Жукова побывало несколько человек, начиная с начальника охраны, доложившего обстановку, и кончая директором ресторана.
– Мои люди видели Маргариту, – сказал начальник охраны, – она пришла с каким-то рыжеволосым парнем.
– И где она, Петрович? – небрежно спросил Жуков.
– Недалеко, – ухмыльнулся тот, – в кабинете своего отца. Она поднялась незадолго до вас... С этим рыжеволосым...
– Девочка не в себе... – усмехнулся Жуков.
Китаец посмотрел на Маргариту. Ее глаза выражали крайнее негодование. Она прикрыла рот рукой и покачивала головой.
– Ну и сволочь этот Жуков, – процедила она, оторвав руку ото рта. – «Девочка не в себе», – передразнила она директора клуба, – долго мы тут еще будем сидеть?
Она вскинула на Китайца свои карие глаза. В них стояли слезы. Между тем лицо ее пошло красными пятнами. Китаец понял, что она недалека он истерики, и попробовал ее успокоить.
– Доверься мне, – сказал он мягким тоном, – он свое получит. Только нужно потерпеть. Мне нужны доказательства.
– И так все ясно! – воскликнула Маргарита.
– Не шуми...
– И это ты говоришь мне, мне... – всхлипнула Маргарита, – моего отца... моего...
Она разревелась. Китаец слабо поморщился и от досады закусил нижнюю губу. Не хватало еще, чтобы эта девочка поломала его планы!
– Мне никаких доказательств не надо, – резко сказала она, утирая льющиеся по ее лицу широким потоком слезы, – и не забывай, что ты работаешь за мои деньги! – выделила она голосом притяжательное местоимение.
– Если бы я даже забыл, ты все равно напомнила бы мне, – сардонически усмехнулся Китаец. – Послушай, если ты хочешь, чтобы дело было доведено до конца, возьми себя в руки.
– Легко тебе говорить! – вскипела Марго. – Для тебя это только средство заработка, а для меня это жизнь, – не контролируя себя, выкрикнула она.
Размытая слезами тушь проделала на ее лице две грязные дорожки. Марго открыла сумочку и, достав зеркальце, принялась стирать салфеткой ее черные следы.
– Ты мешаешь мне слушать, – Китаец терпеть не мог женских истерик.
– Все равно он один, – Марго с ожесточением взглянула на Танина, – что, мы тут всю ночь будем торчать?
– Если хочешь, можешь ехать домой. Я сам как-нибудь отсюда выберусь.
– Ну уж нет! – скривила она губы в ядовитой усмешке. – Финала я не пропущу. Я за это заплатила...
– Заплатишь, – Китаец без всякой симпатии смотрел на нее. – Ты сейчас похожа на ту Маргариту, которая пришла ко мне в кабинет, требуя найти убийц ее отца. Тот же гонор и резкий тон.
– Конечно, тебе нравятся всякие размазни... Твоя Лощинина, наверное, пылинки с тебя сдувает.
– Так что тебя заставляет больше страдать: смерть отца, прости, что напоминаю, или ревность? –
