принесенный с собой плотный полиэтиленовый пакет. Покопавшись в сумке, она нашла пару наручников, несколько секунд подумала, сморщив лоб, и тоже положила их в сумку. Подержала она в руках и нож с широким лезвием и очень удобной ручкой, но, посмотрев на него секунду-другую, бросила обратно в сумку. Гранаты не привлекли ее внимания, она не представляла себе, как с ними обращаться, да и не могла придумать ситуацию, когда бы они могли ей пригодиться.
Прежде чем закрыть сумку, Вера еще раз внимательно посмотрела на то, что лежит в ней, и поняла, что ничего больше ей из этого не нужно. Она подняла свой потяжелевший пакет и, не закрывая ячейку, в которой оставила сумку с остальным оружием, направилась к выходу.
В голове у нее уже был четкий план. Она твердо знала, что ей теперь делать.
Одежду и костыли с тростью она для Виктора покупать не стала. Морфин искать – тоже. Она зашла в аптеку и купила несколько ампул аминазина. Вера плохо представляла себе действие этого лекарства, но какой оно дает эффект, знала хорошо, ей не раз приходилось колоть его матери.
Выйдя из аптеки, Вера посмотрела на часы. У нее оставалось еще больше часа из тех двух, которые отвел ей Виктор. Отлично! Он был прав, когда говорил, что нужно поторапливаться. Мотаться по Москве из Ховрина в центр, потом обратно – на это уйдет много времени. До шести часов можно и не успеть.
Разыскав ближайший таксофон, Вера набрала «02» и, не считая нужным изменять голос, все равно ее найти не смогут, произнесла, как только услышала, что ей ответил голос дежурного:
– Записывайте: Курский вокзал, ячейка номер 1178, сумка с оружием. Поторопитесь, ячейка открыта...
И повесила трубку. Ей приходилось не раз видеть в фильмах, как быстро милиция вычисляет телефон- автомат, с которого звонит человек. Вера не хотела вступать в контакт с милицией. Там обязательно установят ее адрес и нагрянут в квартиру, в которой остался Виктор. Подставлять его еще раз она не хотела.
Она просто объявила войну его прошлому. Войну, в которой не могла не победить. Она вытащит его из трясины, в которую затащил его Седой. Если бы Вера не была в этом уверена, она не стала бы даже и пытаться.
Через минуту она была уже далеко от таксофона, из которого звонила. Еще через пять минут потрепанная «BMW» мчала ее обратно в Ховрино.
Вера была готова к своей первой атаке.
– Быстро смоталась! – крикнул Виктор, услышав, как она хлопнула дверью. – Сумку привезла?
– Привезла! – крикнула она в ответ. – Еле доперла! Что у тебя там, кирпичи?
– Кирпичи! – засмеялся Виктор. – Такие кирпичи, что любую башку расколотят! Тащи сюда!
Вера вошла в комнату.
– Сумку давай! – сказал Виктор. – Ну!
– Не нукай! – огрызнулась Вера. – Не запряг еще! Сумка неподъемная, я из сил выбилась, пока ее из машины до лифта доперла! Сам вставай и таскай ее теперь!
– Ленивая ты баба, Верка! – засмеялся Виктор. – Ладно, спасибо и на том, что с Курского сюда привезла. Сейчас мы это дело оприходуем!
Он сел в кровати и попытался спустить раненую ногу на пол. Гримаса боли исказила его лицо. Он схватился за ногу обеими руками.
– Морфин давай, сука! – крикнул он. – Скорее! Мне встать надо!
– Ты больно-то меня не сучи! – огрызнулась Вера. – Сейчас уколю!
Она вышла на кухню, набрала в шприц аминазин, подумала секунду, набрала в тот же шприц содержимое еще одной ампулы и удовлетворенно кивнула сама себе.
Виктор ждал ее, сидя на кровати с искаженным от боли лицом.
– Коли! – сказал он. – Должно помочь!
– Я и не сомневаюсь! – вырвалось у Веры.
Виктор резко убрал руку.
– Что ты сказала? – спросил он. – В чем ты не сомневаешься?
Вера молча смотрела на него, хлопая глазами.
– Ты что мне колоть собралась? – крикнул Виктор. – Принеси ампулы! Я взглянуть хочу!
Вера смотрела на него, соображая, что делать. Он догадался, что она хочет его обмануть! Но Вера не должна отступать. А как же она думала – он и сопротивляться не будет, когда она с его прошлым воевать будет? Оно же держит его, не отпускает! Ей надо вырвать Виктора у прошлого, хочет он этого или не хочет.
– Что надо, то и собралась! – выкрикнула она Виктору в лицо и вдруг резко дернула его за раненую ногу.
Виктор задохнулся от боли, открыл рот и начал хватать им воздух. Глаза его вылезли из орбит, лицо покраснело от напряжения. Он упал на спину, из груди у него начало вырываться рычание, смешанное со стонами.
– Прости, Витенька! – воскликнула Вера. – По-другому никак нельзя!
Она наклонилась над ним и сделала укол. Виктор не сопротивлялся, не мог ничего соображать от боли.
– Сейчас, Витя, – приговаривала Вера, сидя около него и поглаживая его мокрый от пота лоб. – Сейчас тебе станет легче.
Лекарство начало действовать, взгляд Виктора стал осознанным, видно, боль уменьшилась, но и агрессивность его тоже была подавлена.
– Убью, стерва... – вяло бормотал он. – Подними меня, мне надо идти...
– Куда тебе идти, дурачок! – устало произнесла Вера, наблюдая, как закатываются его глаза. – Я схожу вместо тебя. У меня с этим старым уродом свои счеты.
Через минуту Виктор спал. Вера накрыла его одеялом, вздохнула, посмотрев на его раненую ногу, и подумала, что, как только втолкует Седому, чтобы тот навсегда забыл о Викторе, ей надо будет срочно разыскать Романа Израилевича и привезти его к Виктору. Правда, как это сделать, она пока не представляла. Но человек все же не иголка, найдется. После того, как умерла мать, у кого-то же из парковских девок он был, наверное, постоянным клиентом? Если поспрашивать, обязательно вынырнет. Язык до Киева доведет, а уж до Романа Израилевича – тем более, не за тысячу верст!
Вера приподняла правую руку Виктора над одеялом и отпустила. Рука безжизненно упала.
«Крепко спит! – подумала Вера. – Пора!»
Она достала из пакета наручники, подняла руки Виктора над головой и сцепила их наручниками. Потом осторожно освободила раненую ногу из-под одеяла, на лодыжку тоже надела наручник, после чего сделала то же самое со здоровой ногой Виктора.
Несколько секунд она смотрела на Виктора, чувствуя неудовлетворение от сделанного. Виктор такой упрямый козел, что обязательно попытается освободиться и бросится на Ярославский вокзал, если Вера не успеет вернуться до того, как он проснется. Бросится-то он бросится, но далеко ли допрыгает на одной ноге? До первого милиционера! Если милиции известна его кличка, то почему бы и не известна его внешность? Он наверняка в розыске. Нет, она должна помешать ему выбраться из квартиры, нельзя его так оставлять. Надо что-то понадежнее придумать.
Вера прошла на кухню, несколько секунд озиралась там по сторонам, но ничего придумать не смогла. Потом она отправилась в ванную и тут же поняла, что нужно сделать. Ножницами она срезала натянутую в несколько рядов над ванной веревку, на которой сушила белье, и вернулась в комнату, где лежал Виктор.
Один конец веревки она привязала к цепи, соединяющей наручники на его руках, второй протянула под кроватью вдоль, от головы до ног, и, вытащив наверх, привязала его к цепи, соединяющей наручники, надетые на ноги. Теперь стоит ему только дернуться...
Вера была удовлетворена. Можно было отправляться на встречу с Седым.
Она достала из пакета пистолет, посмотрела на него с сомнением. А вдруг он не заряжен? Как же она тогда с Седым разговаривать будет? Надо бы проверить...
Вера отошла подальше от кровати, на которой лежал Виктор, вытянула руку, направив ствол пистолета