Земляника под снегом
СКАЗКИ ЯПОНСКИХ ОСТРОВОВ
Брат и сестра
(Сказка острова Танэгасима)
В старину это случилось, в далёкую старину.
Жили в одной горной деревне сестра с братом, круглые сироты.
Сестру звали Сэкихимэ. Ещё и двенадцати лет ей не было, а уж она всё хозяйство вела и за своим младшим братом присматривала.
Встанет рано-рано утром, и воды наносит, и дом приберёт, и завтрак приготовит — всё вовремя. Проснётся младший брат Вакамацу, сестра умоет его, и оденет, и сказкой потешит.
А потом начнёт ткать полотно на продажу. До вечера ткацкий станок стучит: кирикара тон-тон-тон, кирикара тон-тон-тон. Быстро-быстро бегает уток по основе, а за ним длинная нитка торопится… Хорошая пряха была Сэкихимэ. Работает и песню поёт.
А на другом конце улицы стоял большой красивый дом. Жил в нём деревенский богач. Много у него было слуг и домочадцев, да только никто в том доме весёлых песен не пел.
Не всегда ведь богатство и радость по одной дороге идут.
Был у злого богача сынок Дзиро, первый в деревне драчун и обидчик. В школе все его боялись.
Вот однажды шёл Вакамацу мимо школы. А в это время ученики во дворе играли. И Дзиро тоже там бегал. Одному ножку подставит, другому подзатыльник даст. Увидел он маленького Вакамацу и давай дразнить его и насмехаться:
— Эй ты, Вакамацу! Тебе уже семь, а глупый совсем… В школу не ходишь… А ну, скажи, сколько будет: одна ворона да одна собака? Не знаешь? А какая дорога длиннее: из Киото в Осака или из Осака в Киото? Молчишь?.. Кыш-кыш, мальчик-глупыш!
Покраснел Вакамацу от стыда. Стал он краснее алого мака, краснее стручка спелого перца и с плачем побежал домой.
Вышла к нему сестра навстречу:
— Что с тобой? Отчего ты плачешь? Кто тебя обидел?
— Мальчишки дразнят, неучем меня зовут. Знаешь, как обидно…
Улыбнулась Сэкихимэ, легонько похлопала брата по плечу:
— Полно, полно, не плачь! Эту беду легко исправить. Завтра же ты пойдёшь в школу. Ложись-ка спать пораньше.
Утром дала Сэкихимэ брату ящичек с чёрной тушью и красивую кисточку. Взяла она мальчика за руку и отвела в школу.
Ласково встретил его учитель:
— Вот хорошо, Вакамацу, что ты учиться захотел. От ног следы сотрутся, а от кисти остаются.
— Ничего я ещё не знаю, не умею… — пожаловался мальчик.
— Это не беда! Ведь и высокую башню начинают строить с самого низу. Камень за камнем кладут, и подымается она до самых облаков. Садись сюда, вот твоё место.
Начал Вакамацу учиться. Мальчик он был понятливый, всё на лету схватывал. Скоро обогнал он в ученье всех других школьников.
А сын богача, Дзиро, завистливый был. Пошёл он жаловаться своему отцу:
— Неужели ты позволишь, чтобы этот малыш Вакамацу верх надо мной взял? Все меня засмеют. Ведь он не выше грибка в лесу.
— Это он тебе назло так хорошо учится, — решил богач. — А ты вот как сделай…
И научил сына, что тому говорить.
— Эй, друзья! — сказал Дзиро школьникам. — Всё мы учимся, учимся, надо и повеселиться. Давайте устроим завтра утром состязание вееров. Кто принесёт самый лучший веер, тому и быть среди нас первым, тот и молодец!
Согласились мальчики.
Пошёл Вакамацу домой грустный-грустный. В их бедном домике ни одного веера не было. Стала сестра утешать его:
— Не печалься, братец. Нынче же вечером я в город пойду, куплю тебе веер.
А до соседнего города путь неблизкий. Через три бамбуковых чащи надо пройти, на три горы подняться, с трёх гор спуститься. Темно стало. Идёт Сэкихимэ, фонарём дорогу освещает.
Ночью в горах страшно. То сова заухает, то кусты зашуршат…
И словно дальние деревья с ближними переговариваются:
«Шух-шух, кто там идёт? Шух-шух, кто там идёт? Шух-шух, идёт добрая сестра. Раздвигайтесь, ветки, расступайтесь, скалы!»
Было уже далеко за полночь, когда пришла Сэкихимэ в город. Отыскала она лавку мастера вееров и постучала в дверь.
Загремел тяжёлый засов. Вышел к ней мастер вееров, глаза протирает.
— Что тебе, девочка, надо? Зачем по ночам людей беспокоишь? Разве не могла ты до утра подождать?
Тут рассказала Сэкихимэ, для чего ей веер нужен и почему она ночью из деревни пришла.
Удивился мастер:
— Видно, крепко ты любишь своего брата, коли не побоялась одна в темноте через горы идти. Хорошо, я дам тебе самый лучший веер своей работы и денег с тебя не возьму. Вот он, держи! С виду этот веер неказистый, но есть у него одно чудесное свойство.
Научил мастер девочку, как с веером обращаться. Поблагодарила Сэкихимэ доброго мастера и, радостная, пустилась в обратный путь.
И кажется ей, будто деревья шумят:
«Шух-шух, ветки, расступитесь! Шух-шух, камни, откатитесь!»
Только утро занялось, а Сэкихимэ уже дома. Разбудила маленького брата, в школу собрала. А на прощанье строгонастрого ему приказала:
— Вот тебе веер, Вакамацу, но смотри по дороге его не раскрывай. Раскроешь только в школе.
А когда скажут «нельзя», тут-то любопытство и разбирает. Не терпится мальчику посмотреть, что за веер ему сестра дала.
С виду он невзрачный, из самой простой бумаги… Но, может быть, на нём красивая картинка?
«Приоткрою-ка я веер чуть-чуть, самую малость, и взгляну», — думает Вакамацу.
Сдвинул он одну планку веера в сторону.
Глядит, маленькая лошадка нарисована. Бока в яблоках, хвост по ветру развевается. Вдруг — что за чудо! Лошадка ожила. Как взмахнёт она передними копытами, как брыкнёт задними да как заржёт: «И-го- го!» И вдруг замолкла, не шелохнётся.
Испугался Вакамацу и поскорей захлопнул веер.
Вот и школа. На дворе уже много учеников собралось. Каждый в руках раскрытый веер держит. Так и кажется, что на двор много пёстрых бабочек слетелось.
У всех веера бумажные, а у Дзиро шёлковый, с золочёной рукояткой. На шелку цветы как живые нарисованы. Среди цветов красавицы гуляют в богатых нарядах.
— Вот, видели? — похваляется Дзиро. — У меня самый красивый веер! А ты, Вакамацу, что принёс? О, какой плохонький веер! Дешёвый! Верно, на нём и картинки нет.
Медленно, медленно стал Вакамацу раскрывать свой веер. Сдвинул одну планку. Вот и лошадка в яблоках.
— Э, не на что глядеть. Хромая кляча — вот неудача! — насмехается Дзиро.
Раскрыл Вакамацу веер чуть-чуть пошире. Показалась вторая лошадка гнедой масти. Стоит, траву
