– Не понял…
Влад вытащил из кармана колье.
– Что за фигня? – скривился Калязин. – На черта ему эта бижутерия?
– Это белое золото с бриллиантами.
– Да ладно!
– Проба вот. – Соловьев указал на застежку, где имелось клеймо. – А каратность камней указана в паспорте. Он вот тут. – Влад бросил на стол мешочек, в котором лежал этот самый паспорт. – Ценника нет. Но я уверяю тебя, это колье стоит гораздо дороже тридцати тысяч.
Калязин присвистнул.
– Что ж, надеюсь, его примут в качестве оплаты. Живые деньги, сам понимаешь, лучше.
– Ничем не лучше. Владельцам бриллиантов не страшны дефолты.
– Ладно, я пойду собираться. А ты располагайся.
– Все же я хотел бы поехать с тобой.
– Да не надо!
– А фото? У меня же его нет. Я думал, меня там сфоткают…
– Нет, я сказал! – рявкнул Саня. Влад впервые слышал, как Калязин кричит.
– Ты чего орешь?
– Да как не орать на тебя? Сказал же… Я тут ж… рву, помогаю ему, а он…
– Знаешь что, Саша, не надо мне твоей помощи. Прощай! – И, сграбастав со стола колье, Влад зашагал к двери.
Он понимал, что совершает глупость, отказываясь от помощи. Но нервы не выдержали, и он психанул. Такое случалось с ним и раньше.
– Влад, стой! – окликнул его Саня.
Но Соловьев уже не мог пойти на попятную.
– Да пошел ты! – рявкнул он.
– И все же остановись! – Эту реплику сопроводил странный щелчок.
Влад обернулся. И тут же отпрянул, наткнувшись взглядом на дуло охотничьего ружья. Перед тем как направить его на Влада, Калязин сунул в ствол патрон. Отсюда и щелчок.
– Не понял, – пробормотал Влад.
– Правда не понял?
Соловьев покачал головой.
– Не смог я устоять, Владик, – с ноткой сожаления в голосе проговорил Саня. – Вот и продал тебя. Одно успокаивает, задорого.
– Кому?
– Кариму.
– Какой же ты гад…
– А ты нет? Повесил на меня, постороннего человека, свои проблемы.
– Но ты же сам называл себя моим должником.
– Нет, я не против был оказать тебе услугу. Но ты же на меня такое взвалил!
– И когда ты решил меня сдать? Сразу, как только я тебе все рассказал?
– Нет. После того как труп исчез. Понял, что ввязался не туда. Причем не ясно зачем.
– Значит, про паспорт ты все выдумал?
– Да. Чтобы задержать тебя в Приреченске до приезда человека Карима. И этот человек не Луна. Меня бы предупредили.
– А сумма в тридцать тысяч понадобилась тебе самому?
– Не помешает.
– Но я мог ее не найти…
– Я был уверен, что найдешь. Но если б ты не успел, что ж… Судьба такая, значит. Карим в любом случае меня не обидит…
– Не думал я, что ты такой жадный.
– Я не жадный, – не согласился Саня. – Я запасливый. Скоро моей бойцовой карьере конец. Я уже старый. Весь переломанный. Слабею. Дикий меня может и по-честному одолеть в следующем бою. Но я надеюсь выстоять, чтобы уйти на «пенсию» непобежденным. Но что потом?
– Я должен тебе посочувствовать?
– Ты должен сесть вот сюда, – он указал на стул. – И вместе со мной дождаться человека Карима.
– Нет… Я слишком долго ждал смерти. Все эти годы в глубине души я был уверен, что Карим найдет меня и прикончит. И, знаешь, я устал…
Влад развернулся и сделал шаг к двери.
– Стой! Или я стреляю! – заорал Калязин.
– Давай! Я готов умереть…
– Придурок, я не собираюсь убивать тебя. Я прострелю тебе ногу. И ты будешь корчиться от боли до тех пор, пока за тобой не приедут…
Соловьев остановился. Он вспомнил о пистолете Долина в кармане толстовки.
– Ладно, ладно, не горячись, – успокаивающе сказал он. И стал медленно разворачиваться, незаметно опуская руку в карман. – Я остаюсь.
– Вот и умница. – Саня опустил ружье.
– Покурить бы…
– Ты ж не куришь.
– Веришь, ни разу в жизни не пробовал. И не хотелось даже… А сейчас вдруг… У тебя нет сигарет?
– Я тоже не курю. – И Саня развел руками.
Влад тут же выдернул из кармана руку с пистолетом. На то, чтобы хорошенько прицелиться, не было времени. Поэтому он пальнул наугад, но надеялся попасть в руку с ружьем. У него получилось! Саня с воем выпустил оружие. Но дееспособности не потерял. Прижимая раненую руку к груди, второй он потянулся к упавшему ружью. Влад выстрелил еще раз. Это было какое-то сумасшествие. Он палил по живому существу! И пусть оружие было не огнестрельным, все равно. Он причинял физическую боль человеку. Возможно, даже калечил его. Но руки не дрожали, и глаза не застилал туман. Влад был спокоен и сосредоточен. И это непонятное спокойствие позволяло ему рассуждать здраво. И понять, что даже без оружия и с травмированными руками Калязин одержит над ним верх. Как только подберется ближе, уложит его одним ударом ноги. И значит, надо стрелять в него еще раз. Куда теперь?
– Дай мне уйти! – крикнул Влад.
– Хрен тебе, – прорычал Саня. – Теперь ты меня разозлил.
И сделал такой мощный рывок вперед, что Влад не успел среагировать.
Мощный удар в живот согнул его пополам. Калязин боднул его в солнечное сплетение. Влад упал. Но и Санек повалился на пол. Причем так неудачно, что стукнулся головой о ножку стола. На его лбу выступила кровь. Саня зло выругался и стал подниматься, но силы его оставили. Закатив глаза, он обмяк и потерял сознание.
Влад же поднялся на колени. Боль не отпустила, но немного ослабла. И он смог хотя бы разогнуться. Спустя минуту он встал. Качаясь, направился к выходу. Но на полпути вернулся, поднял пистолет, сунул в карман.
Доковыляв до двери, Влад дрожащей рукой отпер замок, открыл дверь и…
Нос к носу столкнулся с Луной.
Глава 20
Похоронив мужа, Соня впала в прострацию. Она часто плакала. Много думала о смерти. Угнетенное и подавленное состояние сопровождалось упадком сил и безразличием. Впервые в жизни Соня ощущала себя беспомощной и жалкой. Она не знала, как ей жить дальше. А главное, где: возвращаться в Приреченск, ехать в Москву или оставаться здесь. Каждый вечер, сидя на палубе «Санни», она размышляла об этом, пытаясь принять решение, но либо засыпала, либо мысли перескакивали на что-то другое.
«Санни» приходила в упадок. Ржавела, подтекала, подгнивала. Она тоже была в прострации.
Однажды поутру, когда Соня только встала, к причалу подошел мужчина. Она узнала его. Это был
