На него налетели сзади и сбили с ног. Он попытался встать, но со всех сторон на него обрушились удары тяжелых солдатских башмаков. Он замер, закрыв голову руками.
Наверху послышались крики, топот. Боксера подвели к лестнице и сильным пинком спихнули вниз. Он пересчитал ступеньки и бездыханный рухнул рядом с шефом. А следом вели еще одного – чернявого, с пучком волос на затылке, одетого в трусы и майку. Он вопил как резаный, но разжалобить «ангелов» ему не удалось, и его тоже спихнули вниз. Я видел, как он, точно рыба, выброшенная из воды, хватает ртом воздух.
У меня перед глазами все шло кругом. Озверевшие «ангелы» рассыпались по дому, круша все, что попадалось на пути. От выстрела помпового ружья разлетелся телефонный аппарат. Точно в ковбойском фильме, крошились и сыпались вниз лестничные перила, срывались с петель двери. Через четверть часа интерьер дома превратился в развалины. Его обитатели были жестоко избиты. Единственная, кого не тронули, – была девушка, которая билась в истерике, удерживаемая непреклонным Робинзоном. Я сам находился почти в шоке. Зрелище разгрома и насилия потрясло меня. Подобного я не мог представить себе ни при каких обстоятельствах – мне просто не хватило бы воображения. Я с ужасом наблюдал за действиями «ангелов», которые устроили вокруг небольшой ад, и отчаянно пытался сообразить, что теперь делать.
Вдруг меня грубо схватили за плечо, и хриплый торжествующий голос произнес:
– Эй, доктор, просыпайся! Мы тебе тут двух баб нашли – какую выбираешь?
Я обернулся. Рядом стоял Багама. Его самодовольное лицо было окутано табачным дымом – из скрытого буйной растительностью рта торчала сигара. За его спиной двое «ангелов» придерживали за плечи осунувшуюся пострадавшую женщину в простом ситцевом платье. Я с трудом узнал в ней Казарину.
На ее бледном лице было тупое безразличное выражение. Бессмысленные глаза смотрели в одну точку. Она была в ступоре. Несомненно, ей требовалась медицинская помощь.
– Вот эта женщина, – сказал я главарю мотоциклистов.
– Забирай! – великодушно разрешил он.
Я подхватил Казарину, которая едва держалась на ногах, и с отчаянием подумал, как мне теперь доставить ее в город. Багама, прищурившись, рассматривал меня.
– Что, доктор, не стоило и стараться, а? – сказал он, намекая на невзрачную внешность пленницы.
– Стоило, Багама! – твердо ответил я. – Мне бы теперь до больницы ее доставить...
Он засмеялся и выпустил дым мне в лицо.
– Я не золотая рыбка, доктор! – заявил он. – По три желания не выполняю. Сам куй теперь свое счастье! Мы с парнями отваливаем.
– Но тогда все теряет смысл! – горячась, сказал я. – Куда я с ней ночью, в дождь?..
Багама с удовольствием затянулся сигарой и обронил:
– Почему бы тебе не переночевать здесь? По-моему, уютный уголок!
Окружающие его «ангелы» загоготали.
– Все, парни, уходим! – объявил он сурово. – Концерт окончен!
«Ангелы», грохоча каблуками, потянулись к выходу. Вдруг с улицы вбежал молодой худощавый парень – по-моему, это был Комар, которого еще раньше посылали проверить разбитый мотоцикл. Он взволнованно крикнул:
– Багама, там «Жигуль» подъехал! По-моему, это та баба, которая с доктором была!
Главарь обернулся ко мне, подмигнул:
– Видишь, как тебе везет? Ты, наверно, в рубашке родился?
Я ошеломленно промолчал, не в силах поверить своим ушам. Неужели Марина вернулась? Это действительно можно было назвать везением. Но в это слово я вкладывал совсем другой смысл. Подхватив за талию Казарину, я заторопился к выходу. Она не сопротивлялась, но едва передвигала ноги.
Когда мы выбрались на крыльцо, «ангелы» один за другим с грохотом вылетели со двора. Пространство перед домом быстро пустело. Спустившись по ступенькам, я обернулся. Дом зиял вывороченными окнами – внутри царила жуткая тишина. Чем кончился налет для его обитателей, я не знал. С полной уверенностью можно было сказать, что невредимой осталась девушка. В каком состоянии находятся остальные, можно было только гадать. Рефлекс врача призывал меня вернуться и попытаться оказать помощь. Но внутренний голос гнал меня прочь. За моей спиной уже не было беспощадных громил, а хозяева дома не были невинными овечками. Все могло обернуться большими неприятностями. Я предпочел бегство.
С трудом мы доковыляли до ворот. Дождь затихал, но прохладный ветер продолжал кружить над ночным шоссе, вызывая дрожь во всем теле. Я с надеждой посмотрел вперед и вдруг увидел свет приближающихся фар.
«Жигули», мягко шелестя шинами, подкатились к нам и остановились. В окошке появилось искаженное волнением лицо Марины, и она, едва не плача, крикнула:
– Садитесь же! Чего вы ждете?
Я открыл заднюю дверцу и усадил Казарину. Потом сел рядом с ней и сказал:
– Поехали!
Марина переключила рычаг скоростей и начала сдавать машину назад, по направлению к шоссе. В свете фар я увидел, как во дворе дома метнулась девичья фигура. Сначала я не понял, что она хочет сделать, но, когда мы уже разворачивались на трассе, стало ясно, что девушка открывает гараж. Видимо, она решила преследовать нас. Не думаю, что она поехала за милицией – слишком многое пришлось бы ей объяснять.
Марина повела машину обратно в город. Она долго молчала, а потом спросила срывающимся голосом:
– Значит, тебе все-таки удалось? Это невероятно... Что произошло там – в доме?
– Ничего особенного, – ответил я, внутренне содрогаясь.
Марине ни в коем случае нельзя знать, что там случилось. Пусть это остается моей страшной тайной, моим кошмаром. Цель оправдывает средства, как сказал шеф гангстеров. В конце концов, Казарина теперь свободна.
– Что с женщиной? – спросила Марина, нервно поглядывая в зеркальце.
– У нее реактивное состояние, – сказал я. – Она испытала сильнейшее потрясение, и организм сам выбрал способ защиты. Ее психика блокирована. Теперь она нуждается в помощи психиатра. Я хочу отвезти ее в нашу больницу – там она будет в безопасности.
Марина кивнула. Инстинктивно желая побыстрее удалиться от опасного места, она понемногу прибавляла скорость. Я напомнил ей о мокром шоссе и несчастном мотоциклисте.
– Кстати, что с ним? – поинтересовался я.
– Не знаю, – нехотя сказала Марина. – Сразу за развязкой нам попалась «Скорая». Они забрали его к себе в машину
– Замечательно! – откликнулся я и посмотрел назад.
Из темноты вынырнули два ярких луча и стремительно начали приближаться. Проклятая девчонка не жалела себя. Чего она хочет, подумал я, протаранить нас или, может быть, бросить гранату? С этой дикой кошки станется. За своего шефа она, кажется, готова рисковать жизнью. Но это ее личное дело, а наши жизни ей не принадлежат.
– Марина, имей в виду, – сказал я, – за нами погоня.
Она покосилась в зеркало заднего вида и сказала устало:
– Что теперь будет – стрельба, потасовка, захват заложников? Хотелось бы заранее приготовиться...
– Честно говоря, не знаю, – виновато ответил я. – Ты сердишься?
– Здесь как-то совсем не подходит это слово, – объяснила Марина. – Все это за пределами обычных чувств. Тот, кто попадает в водоворот твоей деятельности, должен расширить палитру определений, если хочет передать свои ощущения. Я не подготовилась и не в состоянии передать тебе, что сейчас испытываю...
– Значит, сердишься, – убито сказал я. – Но должен тебя обрадовать – за нами едет всего лишь психованная девчонка. Вряд ли она сумеет взять нас в заложники...
– Да, я чувствую, как меня начинает переполнять радость, – заметила Марина. – Ты умеешь успокоить
