доспехи, потому что от наших мало что осталось. Мы можем не брать золото и драгоценности, но остальное мы должны забрать.
– У меня нет предубеждения против могил, – сообщил Ли, – и против покойников. Мы уже столько… навандалили, что терять нам уже нечего. Но сначала лучше все-таки перевязать, хотя бы Марта и Берта.
– Ой, да я разве против, – засуетился Лумис, начал вытаскивать из брошенных у входа сумок полотно, рвать его на полосы. У Марта горели руки, сплошь покрытые порезами, глубокая рана обнаружилась на бедре, но ничего смертельного даже без зелья. Берт кривился на бок, его крепко рубанули мечом, и, перевязав покрепче, Ли оставил его на полу подальше от гробниц. Лумис напомнил о необходимости отскакивать и оказался прав: из первой же так полыхнуло огнем, что останься они поблизости, никакие зелья не помогли бы. Зато из второй Лумис выволок гору оружия, из третьей – блестящие черные штаны и куртки, украшенные серебряными накладками, из третьей повалил вонючий дым, напомнив о бедняге Уиле, в четвертой наконец нашлись вожделенные зелья, довольно много, но почему-то половина скляночек была синей. Лумис лично напоил Берта – до полного исцеления ему потребовались две средний скляночки, а Марту хватило двух маленьких, чтоб почувствовать себя совершенно здоровым. Ли задумчиво рассматривал синюю жидкость на свет.
– Начинается магия, – обыденно сообщил Лумис. – Снимайте кольца и амулеты. Здесь мы полностью меняем экипировку и снаряжение. Мы прошли половину пути.
Март вытаращил глаза. Магия? О боги…
– Лумис, ты уверен, что нужно возвращать магию на землю? – уныло спросил он. Лумис глянул непривычно строго.
– Она уже вернулась. Собственно, никуда она и не уходила, что совсем недавно успешно доказал Ли.
Эльф выглядел не то чтобы смущенным, но так, как мог бы выглядеть смущенный эльф, если бы ему это чувство было хоть немного свойственно.
– Это разве магия, – возразил он.
– Магия. Да ведь и неиссякаемый колчан тоже магия, ты не находишь? Или полагаешь, что просовываешь руку в другое измерение и выхватываешь стрелу, которая попадается?
Ли не понял, а он очень не любил чего-то не понимать, потому напялил маску надменного эльфа и оскорбленно отвернулся.
– Раздевайся давай, – подбодрил Лумис, – до белья. Защитных подштанников еще не придумали, к сожалению, так что обойдемся защитными штанами.
Март, снимая сапоги и брюки, подумал: магия давно вернулась или и правда дремала. А покойники, скелеты и чудовища ее оберегали от людей. Разве не магия: какой доспех не доставали бы из сундука, он обязательно ладно садился на фигуру и был удобным. И Ли, и Марту, несмотря на то что Ли был повыше, а Март покрепче. И Берту, который был где-то между ними. И Лумису, вообще меньше всего был похожему на человека, которому могут подойти доспехи. И даже сапоги подходили так, словно сам же их и разнашивал пару месяцев. Если это не магия, то что? А мечи с пламенным или ледяным лезвием? А рунные кинжалы, убивающие тени? А амулеты, не позволяющие огромным комарам укусить? А сам Лумис, умирающий, чтобы вернуться? О боги, что же мы наделали? К чему приведет это путешествие? Что будет с нами, когда вы наиграетесь?
И эта одежда пришлась впору. «Классно выглядишь», – подмигнул Лумис, не объяснив, что такое «классно». Судя по его довольной физиономии, хорошо или что-то в этом роде. Март покосился на Ли. Ну, если он хоть смотрится хоть наполовину так, как Ли, то и правда… классно. Высокая фигура эльфа в узких черных штанах и просторной белой рубашке, увы, никак не отличающейся чистотой, впечатляла. А еще эта роскошная серая грива… Да будь здесь хоть какая красавица, ни за что бы не устояла. Ли вздохнул и надел короткую куртку, пояс с кинжалом, собрался приспособить за спиной меч и лук, но Лумис покачал головой.
– Нет, принц Линнар. Это.
Ли беспрекословно отложил ставшее привычным оружие, принял другой меч – странный черный клинок, другой лук, тоже черный, матовый, без единого украшения, экипировался и задумчиво произнес:
– Еще раз принцем назовешь, не посмотрю, что Игрок, нос сломаю.
Берт отвернулся, пряча улыбку, а Март кивнул. Он бы на месте Лумиса поверил. Лумис похмыкал, покхекал и с торжественным видом вручил Берту новый меч – с голубым лезвием – и короткий, не больше локтя длиной, голубой резной жезл. Март на всякий случай поддержал Лумиса, тот был такой довольный, что не хотелось спускать его на землю, и благодарно взял из его рук меч с абсолютно белым лезвием и удивительный арбалет, который неведомым образом заряжался сам, и болты в нем не кончались. По словам Лумиса, конечно.
Кроме того, он выдал всем по амулету и по два кольца, и кольца тоже очень удачно налезли на пальцы, а у Ли, например, пальцы были как у девушки, раза в полтора тоньше, чем у Марта. Половина пути… Вторая половина обычно оказывается куда труднее первой.
Лумис тронул Марта за плечо и тихо сказал:
– Мы, конечно, забираем у них то, что нам нужно, но нам нужнее. А им мы оставим наше оружие. Оно ведь тоже неплохое. Март, так надо. Иначе нам ни за что не победить. Тех монстров, что встретятся нам дальше, не убить даже твоим пламенным мечом.
– Можно я кинжалы оставлю?
– Конечно. Если они тебе так понравились. Да и пригодились как удачно. Откуда ты узнал, то они помогут?
– Руны.
– А что руны?
– Говорят, их писали боги, – пояснил Март. – Наверное, легенды, только ведь… никто достоверно не знает, правда?
Лумис повертел кинжал, внимательно осмотрел испещренное синеватыми надписями лезвие и хмыкнул:
– Боги? Ну, все может быть. Ну ладно. Внимание. С пустоши мы, похоже, очень скоро выберемся. Берт, твой меч особенно хорош против нежити, твой, Ли, – против демонов, а твой, Март, – против мутантов… то есть против гибридов типа кентавров, гарпий, ламий и прочих. Твой жезл, Берт, посылает залп мороза, который парализует противника на несколько секунд, и если в этот момент добавить ему мечом, может просто рассыпаться на части.
– А если болт? – спросил Март.
– Тоже может. Наверное. Я не знаю.
– Ничего, – утешающе сказал Ли, – узнаем еще.
***
Марту и нравилось новое ощущение, и не нравилось, потому что пугало. Не должен обыкновенный смертный, простой охранник, владеть такой мощью. Что-то в этом было неправильное. Получалось, что если у него вышло, то выйдет и у кого-то другого, кто не сочтет разрушения излишними, смерти – избыточными. Нельзя было возвращать на землю магию. Или пробуждать ее. Пусть бы и спала себе спокойно в сундуках да гробницах. Март не сразу понял, почему Лумис вдруг назвал Ли принцем Линнаром, зато сразу понял Ли: он ведь просто так не обещал морду набить. Лумис намекал, что не он один виноват в возвращении магии, что Ли, когда призвал силу Дарси, активно в этом поучаствовал. Но ведь Ли говорил, что эта магия несерьезна. И правда, ну какой прок от того, что он сможет удержать бутылку вина, то есть ее содержимое? И правда мелочь. Конечно, не надо быть мыслителем, чтобы понимать, что большое и даже великое не цельно, оно непременно состоит из мелочей, но так хотелось верить Ли. Больше чем
