Аль пришел в себя к следующему полудню, но выглядел немножко виноватым, хотя никто его ни в чем не упрекал. Разговор он завел сам.
– Я знаю, что мне нельзя пить…
– Вот и не пей, – пожал плечами Гай.
– Ты на меня-то не смотри, я мало что человек, я русский, – усмехнулся Дан, – меня вырубить может только литр водки. Ну то есть большая бутылка. И то такого похмелья не будет. Чуть не спился в юности, вовремя остановился.
– А мне даже интересно, что такое – опьянеть, – пригорюнился Гай. – Ничего на нас не действует, ни спиртное, ни наркотики…
– А кровь не пьянит?
Гай неприятно улыбнулся.
– Пьянит. Но только большое количество. Скажем, если половину всей крови выпить… Женская кровь пьянит больше, чем мужская. Но я, честно говоря, знаю это только теоретически, я никогда не убивал… как вампир.
– Я тоже, – признался Аль. – Вообще.
– Один я тут крутой, – буркнул Дан. – Ну что, привал? Жрать хочется так, будто неделю не ел.
– И я бы поел, – согласился эльф. Впервые после той бутылки. Был он бледен и утомлен, но избавился даже от головной боли (не без помощи Гая). Они быстренько организовали костерчик, чтоб не холодной водой еду запивать, устроились вокруг него, как рыбаки на знаменитой картине, и с аппетитом молодых и здоровых умяли остатки припасов. Ничего. Магазинов нет, но Аль такой классный стрелок, что голодными они точно не останутся. Дан удивительно легко приспособился к здешнему быту, что городскому, что замковому, что даже дорожному. Тем более сейчас – денег у них было достаточно, попадется деревня – и охотиться не нужно, купят все необходимое…
* * *
Насторожился Шарик, прислушался Гай, встрепенулся Алир, а Дану оставалось только на них полагаться, хотя… птицы. Птицы заполошно орали, кружа в небе. Аль потянулся к луку, а Гай просто стянул перчатки, а до поры до времени, чтоб не обжечь, сунул руки себе под задницу.
Это была даже не кучка разбойников, а большой отряд хорошо подготовленных бойцов. Что за бред? Их окружали грамотно, плотно и совершенно. Они автоматически встали спина к спине, припал на все четыре дракон, Дан погладил эфес катаны, и это словно послужило сигналом. В Шарика выстрелили сетью, он, умничка, отскочил, но недостаточно далеко, и сеть спутала ему хвост и одну лапу. Ничего, минута – и он высвободится. И понеслось…
Дан чувствовал себя гораздо увереннее, чем когда на них нападали разбойники. Неудивительно, все-таки несколько месяцев упорных занятий сделали из него если не мастера, то приличного фехтовальщика, а с рукопашкой, если до нее дойдет, и так неплохо дела обстояли. Мелькал черной тенью Гай, не озаботившись тем, чтоб хотя бы кинжал из ножен вытащить (зачем таскал за собой, спрашивается), скорость стрельбы Алира больше смахивала на спецэффект, а не на реальность, но стрелы у него кончились довольно быстро, а арбалеты так и оставались притороченными к седлам, и он, черт знает откуда извлекая, забросал нападавших метательными звездочками, а там и до кинжала очередь дошла. Дан
Вскрикнул и выгнулся назад Алир, провалился в коленях, начал падать, искаженное лицо было смертельно белое, зеленые глаза заволакивала муть. Странно, что Дан сумел это разглядеть. И почти тут же закричал Гай. Дан крутанул мельницу, повернулся, чтоб увидеть его залитое кровью лицо и рукоятку метательного ножа пониже ключицы. Он упал, вытягивая вперед здоровую руку, попытался подняться, не сумел, и Дан бросился к нему, почти надвое разрубил замахнувшегося здоровенным мечом мужика…
И что-то произошло. Дан не помнил. Словно бы выпал из реальности в никуда, в серую пустоту, как робот, который видит не двигающиеся фигуры, а цель на радаре, координаты, ряды цифирек, но точные настолько, что прицел сбить невозможно…
Когда отпустило, он стоял на поляне, просто усеянной неподвижными телами. Или обрубками и обрывками тел. Травы не было видно из-под крови. Чешуйчатый нос ткнулся в руку.
Гай прерывисто со стоном дышал. Дан перевернул его на спину, выдернул из плеча нож, и вампир облегченно вздохнул. Серебро, конечно. Левая щека от виска до подбородка располосована, и тоже серебром, потому что кровь хлещет и никакой тебе регенерации.
– Я… я в порядке… я не умру от этого… просто перевяжи… вампир, умерший от потери крови, – это смешно, – проговорил он прерывающимся голосом. Дан подбежал к трупу лошади, выдернул из дорожного мешка рубашки – вовремя им перестирали белье, прямо мечом наполосовал их на бинты и туго-туго перетянул раны Гая.
– Ты? ты как…
– Нормально, – отмахнулся Дан, хотя начал чувствовать некие неполадки, почему-то плохо слушалась левая рука.
– Аль? Что Аль? Я видел, он ранен…
Дан выпрямился и поискал глазами светлые волосы эльфа. Он лежал в самой естественной позе, раскинув руки, но был жив.
– Дышит, – проверив, сообщил Дан. – Нож в спину. Под лопаткой.
– Плохо… Дан… ты его перенеси… Вон к кустам… Я попробую… сам…
Дубина стоеросовая и даже хуже. Солнце. Ясный такой денек, а Гай, конечно, и шляпу потерял, и руки… Шарик посмотрел по сторонам, ухватил Гая за куртку передними зубами, как собака, и, пятясь задом, поволок под деревья. Тварь полуразумная? Дан потащил Алира, тоже волоком, сил не было его поднять, а он даже не стонал, глаз не открывал… Плохо. Нож под лопаткой – плохо.
Гай, кривясь и постанывая, выспрашивал об Але, и услышанное ему не нравилось.
– Нож не вытаскивай… Кровью захлебнется. Легкое пропорото… Положи его на бок. Дан. У тебя рука… Весь рукав в крови. Ты ранен. Дан, слышишь?
– Слышу, – огрызнулся Дан, сообразив наконец, почему рука не желает слушаться. Не смертельно. Он наложил жгут выше раны, и кровь сразу перестала идти. А силы кончились совсем. Он сел на траву между друзьями. Что делать? Что-то ведь надо делать. Лошади либо убиты, либо разбежались, даже если Гай сможет идти, не сможет Аль, а Дан не сможет его нести, черт возьми, ну зачем руку-то подставил…
Совсем глупый. А на что рация?
Он выволок из кармана куртки образец местного хайтека, нажал кнопку и приготовился долго-долго вызывать хозяина, но тот откликнулся почти мгновенно, словно ждал.
– Дан? Что случилось?
Объяснять не хотелось. Как он может помочь? Ухватился за соломинку, а соломинка в паре сотен миль…
– На нас напали, Нирут. Аль и Гай тяжело ранены.
– Нажми обе кнопки и ни в коем случае не отпускай, – сухо приказал хозяин. А я его по имени назвал. Непочтительно так. Дан утопил обе кнопочки, жать пришлось обеими руками, иначе не выходило, и левая отозвалась весьма ворчливо.
– Я не тяжело ранен, – задыхаясь, проговорил Гай. И правда, пацан еще. Главное – бодриться. Видел уже Дан его с серебряным болтом в плече, так тогда выглядел Гай получше. А сейчас вон пластом лежит и даже попыток шевельнуться не делает. И лицо располосовано, тонкое красивое лицо. Это не самое главное, конечно, но больно так же, как если бы располосовано было что-то другое, хоть ляжка, хоть задница.
