штучек. Уникальный концентратор энергии, которой в моем мире не знают. И в твоем, думаю, тоже, потому как иначе бы ее научились использовать. И была бы ты лабораторной крыской. Белой.
Странница довольно долго молчала. Помалкивал и Гарвин, но глаза его смеялись. Может, он про лабораторную крыску и не понял, но уж ядовитость в голосе оценил.
– Может, где-то таких, как мы, и используют в качестве лабораторных крыс, – вздохнула Странница. – В более развитых мирах. Получается, мы родились посередине. Как ты считаешь, нам повезло?
Лена пожала плечами. Если первая встреченная Странница ей понравилась, а вторая – так еще больше, то эту хотелось… преобразовать во что-нибудь другое. Они просидели у костра еще пару часов, пока ночь не стала совсем уж непроглядно-черной, говорили в основном о Путях, делились увиденным. Странница знала о многих мирах, любила мир короля Дага, знала мир Дарта, но о проклятом мире услышала только от Гарвина.
– Проводишь меня туда, сестра?
– Нет, – отрезал Гарвин, и, только взглянув в его ледяные глаза, Странница утихла. Вспомнила, видно, рассказы подруги. То есть сестры.
Утром Лена встала довольно рано, хотя и не выспалась. Шут дрых как убитый и не шевельнулся ни когда она укладывалась спать, ни когда вставала. Гарвин и Маркус уже хозяйничали у костра, Милит, прихватил лук и стрелы, отправился за завтраком посытнее. Странница, умытая и довольная, помогала мужчинам: резала сыр и доставала из своих запасов сушеные фрукты. Лена сходила к ручью, уговаривая себя, что холодная вода крайне полезна и коже, и общему закаливанию организма, однако уговоров хватило только на банальное умывание, потому что мыться всерьез в родниковой воде могли только эти несгибаемые мужчины. Лена поделилась со Странницей своим кремом для всего. Эти сестрицы ничего сами делать не умели, и Лена ощутила нечто вроде гордости за то, что научилась хоть чему-то полезному, а не только просветленным улыбкам и благословениям. На радостях она отдала Страннице все баночки. У нее еще немного оставалось старого, все равно новый делать пора. Маркус с гордостью рассказывал, какие замечательные мази она делает, как быстро они помогают, быстрее даже чем эльфийские, если, конечно, магических не считать. Зевая, на четвереньках выполз из палатки шут, встрепанный даже больше обычного, встал, потянулся и увидел Странницу. Его лицо мгновенно посерело, он опустил глаза и даже не поздоровался, забыв всю свою учтивость. Странница удивилась:
– Ты вернулся?
Гарвин успел схватить Лену в охапку и оттащить, прежде чем она выдрала у сестрицы половину ее густых волнистых волос. Лена стряхнула с пальцев темные локоны (они упали в костер, что вызвало у Гарвина смешок), убедившись в том, что эта визжит не громче других Странниц. Маркус растерялся. Лена пнула Гарвина по голени, он охнул, но ее не выпустил, только посоветовал сдавленно:
– Светлая, я бы на твоем месте исчез и больше Аиллене не встречался. Кто знает, как действует ее гнев на ваших сестер.
Странница торопливо скидала вещи в мешок и сделала даже не Шаг, а Прыжок, и только тогда Гарвин разжал руки и рухнул на землю в пароксизме хохота. Так весело ему не было давно. Не видел, как бабы вцепляются друг другу в волосы. Лена, правда, тоже не видела и вовсе не думала, что на такое способна. Шут окаменело молчал. До Маркуса дошло.
– Это она, Рош?
Тот кивнул, не поднимая глаз. Лена обняла его крепче, чем ее саму только что обнимал Гарвин, и попросила:
– Не надо, пожалуйста, Рош. Плюнь. Она больше никогда не попадется тебе.
– Если у нее есть хоть капля мозгов, – подтвердил прохохотавшийся Гарвин.
– Разве в ней дело? – выдавил шут. – Разве виноват кто-то, кроме меня?
– Я, например, – выдал Маркус. – Мог бы предположить, что ты такой болван, что поддашься чужому влиянию, и отговорить Делиену от этой затеи.
– Но-но, – обиделся Гарвин, – а что бы вы тут сейчас без меня делали? Ты ведь не рискнул бы свою подругу от Странницы оттаскивать.
– Пойдем погуляем, Рош, – не обращая на них внимания, сказала Лена.
– Иди, иди, – напутствовал Гарвин, – пусть она тебе шею намылит. Или слезки твои утрет. Ты ж у нас любитель пострадать.
Вырываться у Лены шут не стал, но ноги у него были длинные, так что Гарвина он все равно достал. А Лена не рассердилась, потому что эльф просто выводил его из ступора.
– Я в порядке, Лена.
– Пойдем погуляем, я сказала, – прикрикнула она, и шут послушно поплелся следом, держась за ее руку. Пальцы у него были холодные, глаза несчастные. Он думал о том, как плохо Лене было весь тот год.
– Ты поговорить хочешь?
– Я хочу погулять. И еще я хочу, чтобы ты выкинул из головы всю эту ерунду.
– Разве это ерунда? – с горечью спросил он. – Я сделал тебе больно, разве это ерунда? А когда я вернулся, Милит отдал мне свою жизнь и не умер только благодаря тебе. Уже только этого…
– Это прошло, – перебила Лена. – Это – прошлое. Я не говорю, что надо его забыть, но жить в нем не надо. А ты сейчас просто туда вернулся. Так нельзя, Рош. Тем более что сейчас ты убедился, что уж никак не стоишь на моем Пути.
Шут обнял ее, прижался щекой к волосам.
– Это было ужасно. Коррекция была легче того года. Не всегда то, что кажется правильным, на самом деле правильно.
– Правильно – это когда мы вместе, – сказала Лена ему в плечо. – Мне… мне даже не знаю сколько лет, Рош, но я никогда не знала, что правильно, понимаешь? Я всегда во всем сомневалась, и прежде всего в себе и в том, что я делаю. Я и сейчас такая. Но одно знаю точно: то, что сейчас мы вместе, правильно. Не просто хорошо, не просто… я даже не знаю. Так должно быть.
– Так должно быть, – повторил шут. – И не только ради нас с тобой. Здесь что-то гораздо большее, Лена. Гораздо большее.
– Что может быть больше, чем мы двое?
– Количественно. – Лена не видела его лица, но знала – улыбнулся. Наконец-то. Чутошная улыбка. Только для нее. – Качественно – наверное, ничего. А вот количественно…
– Учти, – предупредила Лена, – мне на судьбы мира не наплевать только в одном случае: когда ты под рукой.
– Неправда. Но все равно спасибо.
Лена подумала и невесело сказала:
– Боюсь, что правда. Ни Милит, ни Маркус тебя не заменят. А когда тебя нет, мне вообще ничего неинтересно и не нужно. Спроси Милита, если не веришь.
– Спрашивал уже. Он считает, что я чуть не погасил в тебе Свет. Он не мог его поддерживать, хотя старался. А Свет едва лишь тлел…
– Слушай магов больше, они тебе еще не то расскажут. Никакого Света во мне нет.
– Слышал уже, что ты обыкновенная баба. Можешь не повторяться. Если ты обыкновенная баба, то я гарн. Прости, Лена.
– Я тебя простила давным-давно. Как только увидела. На площади в Сайбе. Все твои прошлые грехи и все будущие. Пойдем. Нам пора повидаться с Дартом.
