– А потом что? Куда его потом?
– Наверное, вам отдаст. Маловато одного будет на всех?
– В самый раз. Мы же не особенно голодные, а хороший вампир спокойно обходится без крови неделю.
Они перебрасывались ленивыми репликами, даже не глядя на Зара, но понимая, что тот не боится, а злится, страх – это не для киллера со стажем, он вовсе не трус и умереть готов, нехитрое дело отучиться бояться смерти, а вот
Дан поискал в себе сочувствия, расовой солидарности или хотя бы брезгливости, но не нашел. Даже мимолетной жалости не было, ни тени сожаления, которая обычно все-таки падала на тех, кого приходилось убивать. Даже на нечисть и то падала. Разве ж нечисть виновата, что иная? что она хочет тут жить, а люди (или другие расы) не хотят, чтоб она жила вообще. Правда, никто специально не ходит в Миромские леса, где, как в страшных муромских, всяка нечисть бродит тучей, и никто ее не искореняет ровно до тех пор, пока она не начинает на людей наводить страх и заграбастывать пеших и конных. Тогда туда отряжается парочка магов, те наводят порядок, то есть восстанавливают границу, которую нечисть как-то прорвала или обошла, и все возвращается к прежнему равновесию. Разумна ли нечисть, не знают даже властители, потому что на контакт она никогда не идет. А пытались. И властители пытались, и иные маги, и не маги. Вот не магам приходилось хуже всего, их прозаично убивали, иногда съедали, иногда просто так рвали на части. Живых. Руки оторвут, ноги, уши, гениталии – и разбросают по полянке или рядом с телом положат, чтоб видело, умирая.
Дан, разумеется, нечисть рубил без сожалений, именно потому, что посылали его уже после ее пакостей. Но некая тень… или оттенок? В общем, рубить в капусту не мешало, а постфактум мелькало нечто такое. А вот в отношении Зара – ничуть. Может, будь он рядовым исполнителем, было бы иначе. И как это должно укладываться в нормальную психику нормального человека?
– Ты позволишь? – с яростью вопросил у Дана Зар. – Позволишь отдать человека на корм кровососам?
Дан удивился:
– А я могу чего-то не позволить властителю? Интересная мысль. Не забудь ему ее высказать. Он любит смешное.
– Мне известно, что у тебя с ним особые отношения.
– Особые, – не стал спорить Дан, – но не настолько, чтобы он меня слушался. А я ему указывал, как поступать.
– Он прислушивается к тебе!
Таул развлекался. Хихикал и иногда проводил языком по верхней губе – облизывался. Хохмач.
– Давай рассуждать, – предложил Дан. – Спокойно и здраво. Без эмоций. Разве это не указано в вашем уставе: спокойно и без эмоций? Это ж почти девиз, насколько мне известно. Вампиры всерьез нам помогли. Они вынуждены обходиться без крови уже неделю. А им еще возвращаться, и не все они высшие, чтобы лететь. Так же, в карете поедут. Им просто позарез нужно подкрепиться. И что ты предлагаешь – чтобы властитель предложил им своих слуг? Или все же кого-то менее важного?
– Из слуг они могут отпить понемногу, и никто не пострадает! Как ты не понимаешь, Дан, я просто не хочу такой смерти.
– Я не понимаю? – хмыкнул Дан. – А какой смерти хотели те, к кому ты посылал вампиров? Рано или поздно за все приходится платить, Зар. Прости, что банальности говорю. Но это факт: по счетам надо платить. Ты не переживай, такая смерть даже не болезненна. Это сейчас ты переживаешь, но после первого же укуса тебе станет не то что все равно, но даже и хорошо.
– Необязательно, – обиженно пробормотал вампир. – Я легко могу обеспечить полноту ощущений.
– Ты нелюдь! – сообщил Зар. Дану. Пришлось соглашаться, да, мол, известное дело – чужак. Пришелец. Перемещенное лицо. И вообще русский с соответствующим менталитетом. То есть с загадочной душой.
Темнота упала сразу, словно кто-то погасил солнце. Для начала Дан активировал кольцо, чтоб Зар не путался под ногами, а полежал себе спокойно в обмороке, и собрался было выпрыгивать наружу с катаной наголо, но Таул удержал.
– Это магия. Тебе там не место.
Вспыхнул свет – видно было сквозь шторки, потом опять обрушилась темнота, и снова свет. Маги состязались, и Дан почти молился, чтоб Аль восстановил силы полностью. Наверное, Дан бы мог и в полной темноте что-то усмотреть, но глаза не успевали перестроиться, и он просто зажмурился. Катана урчала в руке, вибрировала, рвалась в бой с неизвестно чем. Продолжалась эта световая какофония недолго, минут десять – и вдруг разом стал свет, нормальный предвечерний свет, солнце основательно склонилось к западу, небо уже темнело… Хотя еще эти десять минут назад Дан был уверен, что после полудня прошло не больше четырех часов.
– Вылезай, – сказал будничный голос Нирута, – приехали.
Ох, давно такой радости Дан не испытывал. Хотя понимал, что для начала властитель надает по шее за утерянную безвозвратно рацию, а главное образом за то, что не сообщил об этом через магов и вообще был чрезмерно самонадеян и рисковал не только провалом задания, не только посторонними людьми и не- людьми, но и собой и Алем, а вот это уже непростительно. Ну, может, более витиевато, но по сути именно так: всеми рискуй, но собой в крайнем случае, когда иначе просто нельзя.
Бледный до голубизны Аль уже покачивался возле раскрытой двери кареты. Спешившиеся вампиры сгибались в пояснице. Шарик весело подпрыгивал и норовил лизнуть Нирута куда угодно. Ага, диким и неразумным, но жизнерадостным прикидываемся. Чтоб хвост не оторвали. Или башку.
Нирут взял Дана за плечи и повертел, определяя целостность. Осмотром был удовлетворен, проделал ту же процедуру с Алем, покачал головой, но похвалил:
– Ты молодец, очень большой молодец. Такой шум поднял, что я не мог не услышать. Я ведь знаю твой стиль.
И только потом он изволил обратить внимание на клыкастых телохранителей и ответил на поклон. Потом сделал этакий жест, обозначающий одновременно «вперед», «благодарности потом» и «молодцы», и влез в карету Дана. Таул тут же деликатно переместился на козлы.
– Взяли? – без интереса спросил он. – А надо было столько сил тратить…
– Знаешь, – ласково сказал Дан, – тогда формулируй задачу иначе. Ты велел доставить – мы доставили. Получилось шумно, но все живы и практически целы. Аль медом откормится, Таул вроде в порядке…
– Тихо, – успокоил властитель. – Взяли – и взяли, ладно, молодцы. Шумно? Это как раз неплохо, пусть понервничают. Дошло уже, что это не наши воду мутят? Вижу, что дошло. Соображаете. Ну, рассказывай, где были, что делали. Никто не услышит, не волнуйся.
Рассказа хватило до привала. Нирут даже ни разу не перебил, никак не комментировал, никак отношения не выказывал, а когда Дан выдохся, еще долго молчал. Вампиры уж и лагерь разбили, и в котле что-то аппетитно булькало, и жареным мясом тянуло, и у Дана в животе забурчало. В конце концов властитель изволил кивнуть.
– Хорошо. Я бы сказал, просто замечательно. Не переживай, что ходил герцогиню пугать, душу отвел – и ладно. И две другие души спас. Вот ведь стерва, не поняла намеков, что надо бы заложников отпустить. Ну да, намекали. Приказать император не может, закон обратной силы не имеет, но подавляющее большинство здравомыслящих людей заложников либо отпустили… либо убили. Из оправданных опасений за свою жизнь. Что еще мы имеем? Дружбу с вампирами. Это еще лучше, самая здравомыслящая раса Траитии, ну а тебя, смотрю, за своего признали. Гай? Хорошо. И прежде всего для тебя. Мальчика ты интересного привез, в смысле вампира, я с ним пообщаюсь потом… Да не бойся, не собираюсь я с ним ничего делать, но если он захочет мне послужить, отказываться не стану. Этот – пешка. Почему?
