Владимир пошел ва-банк. Даже не представившись, он сразу заговорил о волнующей его проблеме. Постарался смоделировать ситуацию, которая складывается у людей, нарушивших закон и желающих получить в адвокаты человека достаточно беспринципного.
Он здорово рисковал, но другого выхода не было. Если бы эта женщина работала на Исаева, она непременно заинтересовалась бы, почему клиент пришел с этой проблемой именно к ней, и сразу после ухода Полунина сообщила бы подполковнику о его визите.
– Я вас понимаю, – сказала директор «Агата», покосившись на перевязанную шею Владимира. – Но мы не оказываем подобных услуг. Это не совсем наш профиль. Мы занимаемся другими делами.
– А нельзя ли сделать исключение, – настаивал Полунин. – У меня ситуация действительно неординарная. К тому же я слышал, что кое-кто из известных в городе людей уже прибегал к услугам вашей конторы.
– Вас просто ввели в заблуждение, – улыбнулась женщина. – Возможно, для вас я бы сделала исключение. Из чисто женского любопытства. Посмотреть, что из этого получится. Но мне слишком дорого мое имя, чтобы рисковать им.
Полунину оставалось лишь попрощаться. Возможно, адвокатесса сказала неправду, и ее контора на самом деле занималась сомнительными делами. Но Владимир почему-то поверил ей и попросил Фиксатого отвезти его в фирму «Доверие».
По дороге Владимир решил, что если адвокатская контора еще и приторговывает оружием и наркотиками, то у нее должно быть хорошо охраняемое помещение, используемое и для других целей. Например, для хранения ценных бумаг. Это стоило проверить.
В адвокатской конторе «Доверие» Полунина встретили слащавыми улыбками и витиеватыми речами, всячески рекламируя услуги своей фирмы. Владимир не терпел подобной навязчивости и облегченно вздохнул, когда его, наконец, проводили в кабинет директора.
Возглавлял фирму маленький толстенький парень лет двадцати пяти, носивший огромные очки в золотой оправе. Звали его Вениамин Евгеньевич. Он сразу перешел к делу.
– Какого рода услуги вам требуются от моей конторы? – поинтересовался нотариус, глядя на Полунина. – Рассказывайте, что именно вас интересует, и мы попытаемся вам помочь. Только не просите меня заверить поддельные договора, уставы или еще что-нибудь в этом роде. На такое может решиться какая-нибудь левая фирма, нуждающаяся в финансовых вливаниях. А у меня контора серьезная! И занимаемся мы серьезными делами.
– А почему ты конкретно решил, что я попрошу тебя о такой ерунде, в натуре? – слегка возмутился Владимир, решив, что с этим типом нужно разговаривать по-другому.
– Если нет, я буду рад, – всплеснул руками Вениамин Евгеньевич. – Но обычно бизнесмены обращаются ко мне именно с такими просьбами.
– Что же, в таком случае можешь успокоиться, – фыркнул Полунин. – У меня базар более конкретный. Мне нужно, чтобы ты взял кое-что на хранение. О бабках можешь не волноваться. А если тебя мой груз, чисто, заинтересует, о цене договоримся.
– Тогда вы попали по адресу, – щелкнул пальцами директор «Доверия». – Во всем городе, кроме нас, подобную услугу оказывают только три конторы из двенадцати частных. Насколько я понимаю, в государственные вы не хотите обращаться, а мои конкуренты вас просто разорят. К тому же они и свои документы как следует хранить не в состоянии. Не то что чужие! Но я не гарантирую, что куплю у вас что- нибудь. Мы ведь не оптовая база, а адвокатская контора.
– А я тебе не шоколад предлагаю, – осклабился Полунин. – Может, я тебе, чисто, компромат на своего конкурента продать хочу. Но об этом можно будет потом конкретно побазарить. А пока скажи-ка мне, кто из крутых у тебя тусуется?
– Этого я вам сказать не могу, – так же бойко ответил Вениамин Евгеньевич. – Я вообще не разглашаю списки своих клиентов, тем более в подобной ситуации. Почему? Подумайте и сами поймете. Вам бы, к примеру, хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, где вы храните документы? Вот и прочие мои клиенты этого не желают.
– У тебя башка конкретно варит, брат, – усмехнулся Полунин. – Ладно, рассказывай, что за гарантии ты предоставляешь. А то мне еще и у твоих конкурентов побывать нужно. С ними тоже чисто побазарить!
– Понимаю, – кивнул нотариус и протянул Владимиру несколько листков. – Вот типовой бланк нашего договора-обязательства перед клиентом. А здесь список конкурентов. Чтобы вы не мучались, отыскивая их по всему городу. Но уверен, побывав у них, вы все равно вернетесь к нам!
– Посмотрим, понял? – скривился Полунин и вышел из кабинета.
Фиксатый ждал его в машине, нервно барабаня пальцами по рулю. Владимир задержался в «Доверии» несколько дольше, чем у предыдущего адвоката, и Мухин решил, что либо Полунину удалось получить какую-нибудь информацию о работе фирмы, либо случилась беда. А к тому моменту, когда Полунин вышел из нотариальной конторы, Виталий уже настолько завелся, что был готов броситься на его поиски.
– Ну, что-нибудь конкретно удалось узнать? – поинтересовался он, едва Владимир влез в машину.
– Ничего, если не считать, что теперь из двенадцати фирм остались только четыре, – усмехнулся Полунин. – Поехали. Нужно проверить и их.
Прокурор смотрел на доктора Шацких с выражением ужаса на лице. В голове Громова никак не укладывалось то, что сказал ему врач. Он просто не хотел верить в случившееся, но вид Щацких, нервно покусывающего губу, сильнее словесных аргументов убедил прокурора в том, что это не дурной сон, а самая настоящая реальность.
– Это какая-то ошибка, Яков Иосифович, – проговорил Громов, все еще надеясь, что доктор просто разыграл его.
– Сожалею, Валерий Игоревич, но ошибки быть не может. Все проверено и перепроверено, – сам не свой от волнения проговорил Шацких. – Поверьте, мне трудно вам это говорить, но такова реальность. У вас рак легких, Валерий Игоревич, а не астма, как мы предполагали вначале.
– Господи, и что теперь делать? – прошептал Громов.
– Ну, сейчас появилось множество препаратов для лечения злокачественных опухолей, – ответил доктор, но голос его звучал неуверенно. – Мы непременно попробуем как проверенные, так и новейшие методы лечения. Последние данные по тестированию препарата, основанного на вытяжке из акульего хряща, свидетельствуют, что течение болезни можно замедлить и локализовать само развитие опухоли...
– Вот именно, замедлить! – выйдя из себя, рявкнул прокурор, и Шацких отшатнулся от него. В такой ярости он никогда Громова не видел. – Все ваши врачебные байки ровным счетом ничего не стоят. Вы коновалы и, пытаясь скрыть свое невежество, говорите заумные вещи. Но меня не проведешь. Я не позволю подписать себе смертный приговор именно сейчас, когда... – прокурор вдруг осекся и сник. Он посмотрел на доктора, словно загнанный зверь, и спросил:
– Сколько мне осталось, Яков Иосифович? Год, месяц, неделя?
– Ну, если развитие болезни удастся замедлить, вы протянете около полугода, – ответил Шацких. – Хотя, конечно, мне не следовало вам об этом говорить!
– Что же, за полгода я еще успею вволю насладиться жизнью, – почему-то улыбнулся Громов и, не попрощавшись, вышел из кабинета.
Машина с личным водителем ждала его возле больницы. Едва прокурор сел в нее, как шофер тут же сообщил, что звонила секретарша и сказала, что его срочно хочет видеть губернатор.
Прокурора еще трясло после разговора с Шацких. Сейчас Громову больше всего хотелось выпить водки, но игнорировать приглашение губернатора он не мог и, чтобы успокоиться, вместо водки выпил валерьянки, которую всегда носил с собой. И когда вошел в огромный губернаторский кабинет, его лицо выражало абсолютное спокойствие и уверенность в себе.
– Вы хотели меня видеть? – спросил прокурор, протягивая руку первому лицу края.
– Посмотрите! – Губернатор не принял протянутой руки, чем вверг Громова в состояние ступора.
Прокурор поплелся вслед за губернатором к огромному телевизору, стоявшему в углу кабинета, и уставился на экран, где показывали вчерашнее интервью Громова с «корреспондентами» одного из центральных телеканалов.
