– Медсестра была в положенное для процедуры время, Марк Савельевич заходил ко мне днем. Да, где- то с полчаса назад я выходил в туалет, медсестра могла меня видеть. А в чем, собственно, дело? Вы беспокоитесь об уходе за больным? Поверьте: с этим все в порядке!
Мент понял, что Крытый просто издевается над ним. И еще он понял, что просто так, с наглого наезда, ему не повесить на положенца убийство снайпера.
– Слушай, Крытый... – начал было опер, но Рублев перебил его, поправляя:
– Григорий Иванович! Про прокурора уже забыл?!
– Слушай, Григорий Иванович, – с явной угрозой в голосе, поправившись, продолжил фиксатый, – тут недавно человек с крыши упал. Так у меня есть основания полагать, что это ты ему помог! Уронил немножко.
– А что за человек? – фальшиво-озабоченным голосом поинтересовался Крытый. – Из числа моих знакомых?
– Это у вас нужно спросить!
Чем дольше продолжался этот бестолковый допрос, тем яснее фиксатый опер понимал, что прижать Крытого ему не удастся.
– Ладно, это еще не все вопросы к вам, Григорий Иванович, – имя и отчество положенца мент произнес голосом, полным нескрываемого сарказма. – Открылись новые обстоятельства по делу ограбления церкви, и есть веские подозрения считать, что вы к этому причастны!
– Надо же! – рассмеялся Рублев. – И каким же местом я там причастен?
– У нас есть все основания полагать, что вы – заказчик! Ваше сегодняшнее состояние – лучшее тому подтверждение!
– Это как же?
– Зря смеешься! – снова взъярился опер. – Все очень просто. Покушение на тебя состоялось сразу после ограбления! Видно: не поделился ты, Григорий Иванович, с подельниками-то? А?
«Уж больно он буром прет, – и не думая отвечать на вопрос и подивившись откровенной борзоте, столь очевидно проявившейся в голосе старлея, подумал Крытый. – Неужели Леве я так круто мешаю, что он готов на все, чтобы я свалил отсюда?! Но почему, я же в его дела никогда не лез? Или все же где-то наши дорожки перехлестнулись?!»
– Кстати, у нас и свидетели есть! – продолжал напирать опер, стараясь придать значимость своему голосу.
– Свидетели чего? – сохраняя прежний тон, переспросил положенец. – Прямо того, как я не поделился?
Наглый ментяра уже порядком ему надоел, и Крытый медленно начинал приходить в состояние тихого бешенства.
– Слушай, ты меня утомил... – устало проговорил опер.
– А уж как ты меня! Кстати, у меня скоро процедуры.
– Крытый, как ты думаешь: наркоту или незарегистрированный ствол у тебя в особнячке найти можно? – задумчиво протянул опер.
– А не пошел бы ты подальше, гнус мелкий? – не выдержав такого нахальства, четко отпечатал Рублев.
Старлею показалось, что Рублев дошел до кондиции и его скоро можно будет легко сломать.
– Или лучше твою мокрощелку с героинчиком задержать? – ударил он по самому больному месту.
Фиксатый не ожидал от Крытого столь стремительной атаки. Вернее, он не ожидал от больного вообще никаких действий. Но эти самые действия последовали, причем довольно быстро!
Крытый буквально слетел с кровати, и его кулачище врубился в офонаревшую физиономию мента. Фуражка с кокардой улетела в открытое окно, а сам опер здорово впечатался в раму. Стекло звонко тенькнуло, но, на удивление, не разбилось. Крытый одним движением здоровой руки поставил борзого ментяру на ноги и, коротко размахнувшись, врезал еще раз. Впрочем, теперь Григорий просто отвел душу, вполне хватило и первого удара – фиксатый был в полной отключке.
Немного погодя Рублев успокоился. Он понимал, что теперь уже в больнице ему нельзя оставаться ни в коем случае.
Нужно было срочно уходить.
«В больничной пижаме я далеко не уканаю!» – невесело подумал он.
Высунувшись в коридор, Рублев быстро огляделся по сторонам.
«Ментяру этого сучьего раздеть?» – мелькнула в голове злая мысль, но Григорий тут же откинул ее. Его шмотки все равно бы не подошли по размеру Крытому. К тому же положенцу западло было надевать мусорской прикид.
В коридоре, на счастье, никого не было. Крытый плотно закрыл за собой дверь и заглянул в смотровую. Еще накануне, на процедуре, он заметил там платяной шкаф.
Закрыв за собой дверь на защелку, он занялся обследованием шкафа. И с этим, что называется, повезло: там висело несколько рубашек, какие-то обычные брюки, джинсы. Только с обувью была проблема.
«Ладно, пока надо шмотьем заняться!» – решил Рублев и, испросив мысленно прощения у хозяев, подобрал себе более-менее подходящую по размерам одежку.
Быстро переодевшись, Крытый тем же маневром, как и попал в смотровую, выбрался из нее. Теперь в коридоре он был уже не один. Спиной к нему медленно дефилировала парочка: мужчина примерно его габаритов, одетый по-больничному, и женщина. Крытый тут же вспомнил, что мельком утром видел, как этот человек выходил из крайней палаты. Добраться до нее не составило Рублеву никакого труда. Так Григорий обзавелся сандалиями и, больше не задерживаясь, по запасной лестнице спустился на первый этаж.
Женщина, сидевшая у входа, чуть рассеянным взглядом проводила мужчину в майке и джинсах, с загипсованной рукой, быстро удаляющегося по направлению к двери. Посмотрела, но ничего не сказала и вновь уткнулась в лежащую перед ней газету.
Рублев оказался на улице. Был поздний вечер, и вскоре должно было стемнеть.
Совершенно не зная, куда идти, Крытый в глубоком раздумье, спустился к морю. Некоторое время он шел по набережной, размышляя над вновь возникшими обстоятельствами. Положенцу было совершенно непонятно, где он мог встрять в интересы Засоркина, поскольку личной неприязни между ними никогда не было. Наоборот, если не друзьями, то уж приятелями они считались точно!
Поэтому Рублев был в крайнем недоумении, когда на сотовом киллера высветился номер засоркинского мобильника.
«А может, Лева все же ни при чем? – решил по-другому рассудить Крытый. – Киллер мог исполнять и двух клиентов, и трех. Может, меня заказал и вовсе не он, а Лева приговорил кого-то другого? Прикрылся отдыхом, а сам втихую какого-нибудь конкурента вальнуть хочет?!»
Крытый прикинул все «за» и «против» такого расклада и остался недоволен. Получалось малоубедительно. Чутьем опытного зверя он ощущал, что мешает в чем-то своему корешу. Но вот в чем?! Это по-прежнему оставалось вопросом номер один.
Крытый понимал, что он всего в одном шаге от разгадки. Еще чуть-чуть, и все концы клубка вылезут наружу. Тогда останется только потянуть за ниточку и смотреть, как он сам собой потихоньку разматывается.
«Менты тоже не дуром за меня взялись. Этот старлей жопу рвет не по своей инициативе, плевать ему на какого-то отдыхающего. Козла отпущения ему проще было бы из своего стойла выбрать, нашел бы пару синерылых и повесил на них ограбление – спокойнее и не так хлопотно!»
Прохожие иногда кидали любопытные взгляды на высокого мужчину с забинтованной рукой. Сам Крытый мало на кого обращал внимание. Лишь один раз, заметив приближающийся «луноход», как бы невзначай нырнул в ближайший магазин. Когда тот проехал, Рублев продолжил свое движение по набережной.
«Обложили, точно зверюгу, – сердито думал он, – даже дружок Лева в травлю включился, скотина!»
В таком положении он оказывался до этого уже не раз. Но особенно ему запомнился один случай.
Как-то, еще в самом начале перестройки, они в компании с одним питерским корешем порешили срубить большой куш. Дело заключалось в следующем: по своим каналам кореш узнал, что из-за границы в один из
