«С Засоркиным понятно – хотел к рукам земельку прибрать. Он кружева развел, он за это и получил. Не жалко тварь. Но что это за сучка такая резвая выискалась? Кто такая, откуда?!»
Он спросил об этом у Алексея. Тот немного подумал и ответил, что ничего не слышал раньше о ней.
– Когда я при делах был, – подумав, заметил он, – такой бабенки и в помине в Ялте не было – иначе я бы знал. Ну а сейчас, – он грустно улыбнулся, – какой из меня знаток. Кепка да метла, вот все, что я знаю!
– Ладно, разберемся и с ней, – сквозь зубы процедил Григорий.
Между тем батюшкина «копейка» преодолела последний подъем и подкатила к дому настоятеля храма.
– Свет погасили, – заметил Рублев. – Может, молодой дебил вернулся?!
Комар ничего не ответил, останавливая машину у калитки.
Неожиданно щемящее чувство резануло сердце положенца. Каким-то шестым чувством он вдруг осознал, что стряслась новая беда. Не говоря ни слова, Крытый выскочил из машины и метнулся к калитке. Первым делом заглянув в окно, он сразу же бросился ко входной двери. Григорий не помнил, как пролетел коридор и толкнул прикрытую дверь в гостиную. Горела только лампадка, но и ее света было вполне достаточно, чтобы разглядеть дергающееся в агонии тело священнослужителя.
Один раз жизнь уже сталкивала его с самоубийцей, не вынесшим тяжести тюремной жизни. Тогда Рублев был еще совсем молодым и неопытным. Сейчас он, даже не раздумывая, подхватил тело батюшки и поднял, насколько было сил, вверх.
– Комар!!! – заорал положенец дурным голосом. – Леха!!!
Леха, едва вбежал в комнату, сразу же все понял. Нашарив выключатель, он заметался в поисках ножа.
– Быстрее давай! Тяжелый же ты какой, – невольно ругнулся Крытый. Ему и впрямь невероятно тяжело было держать тело священника одной рукой – вторую сковывал гипс.
Наконец Леха отыскал то, что нужно, и веревка была перерезана. Комар снял петлю с шеи батюшки. Крытый наотмашь здоровой рукой хлестанул несколько раз его по щекам. Отец Тимофей захрипел и вздохнул. Потом долго судорожно кашлял, держась рукой за горло.
– Ну, слава богу. – У Крытого отлегло от сердца. – Малость позже приехали бы – и каюк отцу- настоятелю.
– Как же ты так, отец Тимофей? – с упреком обронил обожженный.
Немного оклемавшийся Тимофей Петрович переводил с одного своего спасителя на другого мутный взгляд и только давил из себя тугой кашель.
– Пусть отойдет, – заметил Григорий. – Потом все расскажет.
Чуть позже они сидели за столом в той же гостинной втроем. Спящую Катюшу Крытый с помощью батюшки отнес на кровать.
– Ну, рассказывай, Тимофей Петрович, как тебя бес попутал голову в петлю сунуть, – с невольным укором глядя на настоятеля божьего храма, задал вопрос положенец.
– Действительно, бес попутал. – Оживший священник теперь был смущен до крайности. Он осознал, что проявил непростительную слабость, и терзался от этой мысли.
– А может, и не только бес, но и люди тут причиной. Ты мне все недомолвками да намеками говорил, – продолжал гнуть свое Крытый, – но кое-что мы и сами, помимо тебя, узнали. Теперь пора рассказать все как есть.
– Да что тут говорить, – вздохнув, начал свой рассказ батюшка. – Начали они меня терзать с полгода назад. Продай пустырь. С епархией все, мол, согласовали – ваше слово последнее...
– Кто? – сразу решил уточнить Крытый.
– Иностранная компания. Американская.
Рублев с Алексеем тут же переглянулись.
– Так вот, я, естественно, поинтересовался, зачем. Мне и объявили, что на пустыре предполагается выстроить гостиничный комплекс. Такой, знаете, суперотель. А я сразу заволновался – я давно уже ради интереса проводил исследования, откуда берет корни наш святой источник. Мои расчеты показали... ну, в общем...
Григорий махнул рукой. Уже знаем, мол.
– Ну я, естественно, им отказал. Объяснил все как есть. Они меня или не поняли, или решили все же по-своему. Начали деньги предлагать. Такие суммы, что я диву дался. И вроде бы отстали даже. И вот это ограбление. Я сначала не связывал его с проектом – а тут звонок. Сначала денег требовали, а затем уже конкретно – подпиши бумаги. А с полчаса назад пришла эта самая блондинка, про которую Катя рассказывала. Лично поставила ультиматум. Или завтра я делаю все так, как она скажет, или она ковчег и иконы в море выбросит!
– Как она должна связаться?
– Завтра в половине десятого утра позвонит по телефону.
Священник горестно замолчал. Трудно было в эту минуту представить себе более несчастного человека, чем он.
Крытый задумался ненадолго, а затем решительно объявил:
– Тимофей Петрович, когда лахудра белобрысая позвонит, не нервничайте, не спорьте, а делайте все так, как она вам скажет.
– Да, но!..
– Тимофей Петрович, вы мне доверяете?
– Конечно!
– Вы, наверное, догадываетесь, что в делах подобного рода я куда поопытней вас?
– Да...
– Вот и давайте договоримся, что вы будете делать то, что я вам скажу.
– Хорошо.
– Так вот, когда она вам позвонит, старайтесь запомнить все, до самых мелочей!
Батюшка согласно кивнул, вникая в наставления Крытого. В его душе вновь затеплилась надежда.
ГЛАВА 17
Утро следующего дня выдалось погожим. Батюшка, так и не уснувший за остаток ночи, утром, скорее чтобы себя чем-то занять, чем по необходимости, привел себя в порядок и хлопотал насчет завтрака для юной гостьи. Катерина пока спала. Крытый и Леха Комар еще ночью, после его рассказа, посовещавшись, куда-то ушли вдвоем.
Вскоре проснулась девушка и, улыбнувшись мило, принялась помогать стряпать. Отец Тимофей был ей очень благодарен за это – у него самого ничего не держалось в руках. Каждую секунду он глядел на часы, ожидая назначенного Белой времени.
Когда же наконец раздался звонок, он бросился к телефону.
– Я вас слушаю... – Батюшка старался говорить спокойным голосом.
– Ну и молодец, раз слушаешь. Через пятнадцать минут пацан занесет тебе купчую. Пойдешь с ней к нотариусу и оформишь. Затем тебе нужно будет сделать вот что... – И она подробно проинструктировала отца Тимофея о том, что ему следует делать дальше...
День выдался знойным, как и обещал с утра. Асфальт плавился под ногами горожан. Все искали спасительной тени. В машине было не лучше – как в жестяной банке, разогретой на керосинке. Но отец Тимофей совершенно не замечал этого. Его старенький «жигуль» тащился по объездной дороге в район Поляны Сказок. Натужно работал двигатель – дорога резко шла в гору.
Настроение у священника было ужасное. Он так и не смог до конца поверить, что уголовник-мирянин сможет ему помочь. Но все же после уверений Крытого какая-то робкая тень надежды все же затеплилась в его измученной душе.
«Господи, уж поскорее бы все это закончилось!» – молился батюшка в душе всю дорогу.
Дорога запетляла в горах. Одна-единственная машина обогнала отца Тимофея за все это время.
«Да, не зря эта анафема меня туда загнала! – с горечью размышлял настоятель храма. – Все как на ладони видно!»
