Валерий крепко сжал руки, шея Оксаны, получив резкий изгиб влево, хрустнула.
Дрожь волной промчалась по телу Оксаны, все ее тело расслабилось и обмякло. Это были последние движения в ее жизни.
Валерий вздохнул и соскочил на пол, складывая нож и убирая его в карман.
– Ну и хрен с тобой, золотая рыбка, – прошептал он, – если тебе так больше нравится.
На всякий случай, руководствуясь осторожностью и опытом, Валерий приложил ладонь тыльной стороной к шее Оксаны.
Пульса не было.
– Ты нечисто сработал, – прошептал Валерий сам себе и подошел к буфету.
Находясь между жизнью и смертью, люди обычно не врут. Они не успевают сообразить, что это можно сделать.
Если эта баба посмотрела на буфет, значит, кассета где-то здесь.
Не спеша, чтобы не пропустить то, что нужно, Валерий растворил обе дверки буфета и очень внимательно изучил содержимое всех его полок.
Кассет набралось шесть штук.
Рядом с буфетом, дальше вдоль стены стоял второй диван. Валерий нагнулся, приподнял его с ближнего края и отодвинул от стены. Послышался скрип.
Шепотом выругавшись, Валерий опустил диван на пол и прислушался. Затем присел на корточки и осмотрел пол. Среди мелкого мусора никаких больше кассет он не обнаружил. Тогда Валерий прощупал весь диван и, вернувшись к буфету, засунул руку под него и выгреб все, что там накопилось.
Кассет больше не было.
Вытащив магнитофон, Валерий попробовал его включить, но у него это не получилось.
Обшарив всю квартиру, Валерий понял, что нужно уходить.
Если среди кассет, которые он сейчас заберет с собою, не окажется той, из-за которой он все это провернул, то придется плотно садиться на слежку за этой хатой. Потом отслеживать похороны этой глупой суки и искать того парня.
Других вариантов не оставалось.
Посмотрев в последний раз на Оксану, Валерий вздохнул и, повернувшись, тихо вышел из квартиры.
Постоянно страхуясь, он незаметно покинул подъезд, выбросил перчатки и, неся кассеты в руке, направился темными дворами подальше от этого места.
Он решил по пути, когда уйдет уже на достаточное расстояние, купить в ночном ларьке пакет для кассет и бутылку водки с какой-нибудь закуской. Нужно было отдохнуть.
ГЛАВА 9
Надя не знала, как поступить. Она не знала, о чем в первую очередь подумать, и совершенно не понимала, какое же ей принять решение.
После того как Михаил подарил ей гвоздику и длинно, но мило извинился за свое отсутствие в кафе «Солнечное», произошло нечто совсем уж озадачивающее. Он сказал, что ему нужно переговорить с Надей по очень важному делу и, возможно, этот разговор затянется. Возможно, даже надолго.
Михаил, не вдаваясь в подробности, увидел, что Надя не стоит на конвейере и не перетирает тарелки на мойке, значит, без нее обойдутся.
Когда речь идет о почти реальных больших бабках, какая-то работа за зарплату представляется настолько откровенной ерундой, что и в расчет ее принимать как-то неприлично.
Михаил, не без удовольствия потеряв несколько часов, теперь был готов преодолеть все преграды и не упустить бандита с деньгами.
Хорошо еще, что никто не слышал его слов, Надя похолодела, представив, что могла ляпнуть Оксанка.
Однако Оксана в этот момент смотрела в другую сторону, а Михаил говорил тихо, почти прижавшись ртом к уху Нади.
Надя огляделась и, пожав плечами, ответила:
– Я же на работе, меня не отпустят.
Отпустить-то ее вполне могли, для этого она тут и сидела. Но за каждый час Надиного отсутствия Николай-бармен должен был оприходовать определенную сумму. Причем вперед. Иначе это уже считалось прогулом со всеми вытекающими отсюда разборками и санкциями.
– Я не могу, Миша, – робко проговорила Надя, – это невозможно. К тому же я скоро, наверное, должна буду уехать... по работе.
– Что-то я не врублюсь, кем ты тут пашешь, – проворчал Михаил, – да это пока и неважно. Ты что, не можешь заболеть? Где твой начальник? Я сейчас договорюсь с ним в два счета.
Михаил собрался просто перебазарить с Надькиным начальником, сунуть ему, если нужно, барашка в бумажке и увезти ее, но Надя в ответ на его слова даже отшатнулась.
Представив себе разговор Михаила с Николаем, Надя вспотела и так растерялась, что не могла и слова сказать.
– Что пристал? – Оксана, повернувшись к ним, увидела, что подруга в растерянности, и пришла ей на помощь. – Надя, он тебя грязно домогается? Каков негодяй, – она улыбнулась, – позвать на помощь?
– Н-нет, – ответила Надя, с мольбой взглянув на Оксану.
– Ну-ка, пойдем, – произнесла Оксана почти хозяйским тоном и взяла Надю за руку. – Молодой человек! – Оксана обратилась к Михаилу. – Дамы пойдут попудрят носик, а вы можете пока заказать корочку хлеба. Здесь неплохо кормят.
Михаил промолчал и забарабанил пальцами по столу, осторожно отодвинув подальше от себя чашку с кофе.
Вторые брюки терять не хотелось.
Оксана, отведя Надю в уголок, спросила:
– О чем спор?
– Он хочет, чтобы я сейчас ушла с ним. Поговорить хочет.
– Ну и иди. – Оксана смотрела на Надю, не понимая, в чем же сложность, напрягшая Надю.
– Он говорит, что разговор будет важным и долгим, – пролепетала Надя, – меня же здесь убьют. И так сегодня был полный абзац, а если я еще исчезну, то и выгнать могут.
Оксана помолчала, но тут до Нади вдруг дошло.
– Я боюсь, – сказала она, – а вдруг он меня замуж звать будет? И сейчас хочет везти знакомить с родителями?
Оксана почесала кончик носа и улыбнулась.
– Кажется, кто-то из вас двоих с дуба рухнул, ребята, – основательно предположила она. – Ты не бейся в истерике и ступай с ним. Если тебя хватятся, что-нибудь да придумаем. Не боись, прорвешься.
К ним подошла, заинтересовавшись разговором, Марина, не спускавшая глаз ни с Нади, ни с Михаила и следившая за ними от стойки бара. Она ни о чем не спросила и подождала, пока ей объяснили.
Марина быстро сообразила, что все это не просто так и наверняка следует доложить Резнику.
– Слышь, девчонки, – сказала она, – а когда я докладывалась Петру Алексеевичу, он что-то говорил про возможность отгула для тебя, Надь. Из-за синяка, что ли... Не помню точно.
– Да брось ты, – засомневалась Оксана, – это уже перебор... А хотя нет, Надюх, он же тебя сегодня пользовал!
Оксана рассмеялась:
– Ну-ка, иди, Надька, скажи Пете, что после него ни на одного мужика смотреть не можешь, и требуй отгул. Пусть отпускает, иначе грози!
– Чем? – спросила Надя. – Забастовкой, что ли?
– Давайте-ка я схожу, а то я прекрасно понимаю: за себя просить неудобно, – предложила свои услуги Марина, и Надя сразу же вцепилась в нее и чуть не заплакала:
– Сходи, а? Ну пожалуйста!
Марина решила вопрос с Резником за полминуты, и Надя, пообещав, что теперь будет ей век должна и обязана, вернулась к Михаилу.
